Настало время обеда. Глэдис принесла ему тарелку сэндвичей с сыром (каждый шириной примерно в один фут) и дневной выпуск "Таймс".
Этой ночью умерла миссис Мот. Мокрист неподвижным взглядом уставился в газету. Там говорилось, что она мирно скончалась во сне, после продолжительной болезни.
Он уронил газету и уставился в стену. Она, конечно, выглядела так, будто состояла из одного только песка, скрепленного джином. Но все равно, жизненная сила, энергия… ну ладно, так или иначе, она не могла жить вечно. И что же теперь будет? О боги, он чертовски своевременно развязался с этим делом!
А вот для мистера Хлопотуна сегодня явно выдался не самый удачный день. Он был довольно неуклюжей собакой, а теперь ему, похоже, придется научиться бегать, причем очень быстро.
Глэдис принесла также его персональную почту, и в ней обнаружился длинный, изрядно замусоленный конверт, большими черными буквами адресованный Мокристу, "лчно". Он вскрыл конверт ножом для бумаг и вначале потряс его над мусорной корзиной. Так, на всякий случай.
Выпал сложенный газетный лист. Вчерашняя "Таймс", та самая, с картинкой Мокриста фон Губвига на первой полосе. Обведенной карандашом.
Мокрист перевернул газету. На обратной стороне листа мелким почерком было написано:
"Уважаемый сэр, я предпринял меры придастарожности, спрятав некие письменные сведетельства у надежных людей. Вскоре вы снова усышите обо мне.
друг".
Так, спокойно, спокойно… Во-первых, вряд ли это письмо и вправду от друга. Все те, кого он считал друзьями, умели писать грамотно. Это, наверное, афера какая-то, так? Но ведь у него нет скелетов в шкафу…
Ох, ну ладно, если вдаваться в мелкие детали, скелетов у него в шкафу было предостаточно. Ими можно без труда наполнить здоровенную гробницу и вдобавок укомплектовать вполне приличное ярмарочное шоу ужасов. Остатков, вероятно, хватит на жутковатую, но забавную пепельницу. Однако их ничто не связывало с именем "Губвиг". Уж об этом он всегда заботился. Его преступления умерли вместе с Альбертом Блестером. Хороший палач всегда знает, сколько веревки отмерить, и ее Мокристу как раз хватило, чтобы перебраться из одной жизни прямо в другую, лучшую.
Может, его кто-то узнал? Но ведь он был самой незапоминающейся личностью в мире, если не надевал свой золотой костюм! В юности мамочка не раз и не два приводила из школы домой чужого ребенка!
А когда он надевал костюм, люди запоминали только костюм. Так Мокрист прятался – на самом виду…
Это, наверное, мошенничество какое-то. Да, точно. Старый добрый трюк "грязный секрет". Никто не мог занять высокий пост в городе, не совершив поступков, которые нежелательно предавать огласке. Намекнуть на существование письменных свидетельств – ловкий ход. Это нарочно, чтобы нервный человек начал гадать, в чем же дело. Отправитель дает понять, будто располагает столь опасной информацией, что ты, адресат, можешь попытаться заставить его замолчать навсегда, а он, в свою очередь, имеет возможность натравить на тебя юристов.
Ха! И они, значит, дают некоторое время на размышления, чтобы он помучился неизвестностью. Он! Мокрист фон Губвиг! Ну что же, они скоро поймут, кто будет мучиться на самом деле. А пока лучше сунуть газету в самый дальний ящик стола. Ха!
В дверь постучали.
- Входи, Глэдис – сказал он, роясь в лотке для бумаг.
Дверь открылась, и в проеме появилось бледное, обеспокоенное лицо Стэнли Ревуна.
- Это я, сэр, Стэнли, сэр, - сообщил он.
- Да, Стэнли?
- Начальник отдела марок Почтамта, сэр, – добавил Стэнли на тот случай, если требовалась более точная идентификация.
- Да, Стэнли, я знаю, – терпеливо ответил Мокрист. – Я тебя каждый день вижу. Что тебе нужно?
- Ничего, сэр, – ответил Стэнли. Последовала пауза, пока Мокрист настраивал свой мозг на волну общения со Стэнли Ревуном. Стэнли был очень… точен. И терпелив, как могила.
- По какой причине, ты, пришел, сюда, ко мне, сегодня, Стэнли? – сделал вторую попытку Мокрист, произнося слова очень тщательно, чтобы каждый элемент фразы наверняка достиг своей цели.
- Там, внизу, юрист, сэр, – объявил Стэнли.
- Но я ведь всего лишь прочел это угрожающее пись… - начал Мокрист, а потом расслабился. – Юрист? Он сказал, зачем пришел?
- Сказал, дело чрезвычайной важности. С ним два стражника, сэр. И собака.
- Правда? – хладнокровно ответил Мокрист. – Ну что же, проводи их ко мне.
Он бросил взгляд на часы.
Ооп-ля… Времени в обрез.
Ланкрский Экспресс должен был отправиться через сорок три секунды. Мокрист знал, что может спуститься вниз по этой чертовой водосточной трубе за одиннадцать секунд. Стэнли уже пошел за посетителями, это займет у него, скажем, секунд тридцать. Нужно дождаться, чтобы они ушли с первого этажа, вот что важно. Потом можно будет выскользнуть через окно и уцепиться за карету Экспресса. Спрыгнуть, когда она притормозит у Пупосторонних ворот, забрать жестяной сундучок, припрятанный на стропилах конюшен на Лоббистской улице, переодеться и "нарисовать" новое лицо, потом прогуляться по городу, выпить кофе в кофейне, что напротив Дома стражи, поглядывая на семафорную активность стражников. Потом неспешным шагом дойти до Куриного рынка, где у Джека по кличке "Знать-не-знаю" хранится еще один полезный сундучок, снова переодеться, уйти от него с небольшой сумкой в руках и с твидовым кепи на голове (которое в ближайшем переулке следует сменить на коричневую шляпу-котелок из сумки, просто на всякий случай, а то вдруг у Джека внезапно случится приступ хорошей памяти, вызванный приличной суммой денег). Затем добрести до района боен, принять облик Джеффа-извозчика, и зависнуть на время в огромном вонючем баре "Орел Мясника", в котором извозчики мясников традиционно промывали горло от дорожной пыли. В Страже ведь работают вампир и оборотень, уже много лет. Ну что же, пусть эти знаменитые носы нюхнут коктейль из запахов навоза, страха, пота, требухи и мочи, посмотрим, как им это понравится! И это только в баре, на самих бойнях все еще хуже.
Потом надо будет дождаться вечера и подсесть, вместе с другими поддатыми извозчиками, на попутный ассенизационный фургон, покидающий город. Стражники у ворот никогда не проверяют эти ароматные повозки. С другой стороны, если его шестое чувство будет все еще подавать сигналы тревоги, возможно, лучшим решением будет поиграть в наперстки с каким-нибудь пьяницей, пока не наберется достаточно денег на маленький флакон одеколона и дешевый, но еще приличный костюм из магазина старьевщика. В таком наряде можно отправиться в "Доходный дом для респектабельных работающих мужчин" миссис Эвкразии Секретум, где в своей остроконечной шляпе и пенсне он станет мистером Нарушителем Петуховодом, торговцем шерстью, который останавливается здесь каждый раз, когда дела приводят его в город, и который всегда презентует миссис Эвкразии маленький подарок, приличествующий женщине того возраста, на который ей хотелось бы выглядеть. Да, так, пожалуй, будет даже лучше. Обеды у нее всегда сытные и весьма изобильные. Кровати достаточно мягкие, и их редко приходится с кем-то делить.
А уж потом можно будет спокойно спланировать все остальное.
Различные маршруты бегства со скоростью света сменяли друг-друга перед его мысленным взором. А взор внешний тем временем заметил нечто гораздо менее приятное. Это был стражник, болтавший о чем-то с извозчиками на каретном дворе. Мокрист узнал сержанта Фреда Колона, чьей основной работой, кажется, было бродить по городу и беседовать с немолодыми людьми примерно такого же возраста и комплекции, как у него самого.
Стражник тоже заметил Мокриста и приветливо помахал ему рукой.
Нет, если он сбежит, все запутается и станет только хуже. Нужно как-то выкручиваться здесь, на месте. И вообще, строго говоря, он ничего плохого не совершил. Просто разнервничался из-за проклятого письма, вот и все.
Когда Стэнли вернулся в сопровождении мистера Косого, самого известного и, в 351 год, вероятно, самого старого юриста города, Мокрист сидел за столом и притворялся, будто занят работой с документами. Вместе с ними в комнату вошли сержант Ангва и капрал Ноббс, о котором ходили слухи, что он-то и есть секретный оборотень Стражи. Ноббс тащил большую плетеную корзинку, а сержант Ангва держала в руке резиновую кость с пищалкой, которой она время от времени рассеянно попискивала. В целом посетители выглядели безобидно, хотя и странновато.
Дежурный обмен любезностями вышел не очень-то любезным, учитывая присутствие Нобби Ноббса и юриста, который пах жидкостью для бальзамирования. Когда формальности были окончены, мистер Косой сказал:
- Насколько мне известно, вы вчера нанесли визит миссис Пошле Кувырком, мистер Губвиг.
- О, да. Гм, она была еще жива в тот момент, – добавил Мокрист и тут же мысленно проклял себя и неизвестного автора письма.
Он нервничал и явно терял контроль над ситуацией.
- Мы здесь не для расследования убийства, сэр, – холодно заметила сержант.
- Вы уверены? В данных обстоятельствах…
- Мы, несомненно, займемся этим делом, сэр, – перебила его сержант, – в данных обстоятельствах!
- Значит, вы не подозреваете кого-то из родственников?
- Нет, сэр. И вас тоже.
- Меня? – Мокрист, разинув рот, изобразил подходящее случаю изумление.
- Всем известно, что миссис Мот была тяжело больна, – заметил мистер Косой. – К вам она, похоже, испытывала симпатию. Завещала вам свою собачку, мистера Хлопотуна.
- А также мешок с игрушками, коврики, шерстяные пледы, маленькие ботиночки, восемь ошейников, включая один, украшенный бриллиантами, и большое количество всего прочего в том же роде, - добавила сержант Ангва. Она снова пискнула резиновой косточкой.
Мокрист захлопнул рот.
- Собачку, – сказал он отстраненно. – Всего лишь пёсика? И его игрушки?
- Ожидали чего-то большего? – поинтересовалась Ангва.
- Да я и этого-то совсем не ожидал!