- И?
- Похоже, деньги его не интересуют.
- Чушь!
- А что насчет пёсика? – раздался старческий голос. – Что будет, если он отправится в мир иной, боже упаси?
- Банк вернется к нам, тетя Осторожность, – ответил Космо, обращаясь к маленькой пожилой леди, одетой в черное платье, отделанное кружевами и с вышивкой в руках.
- И неважно, как именно маленький пёсик умрёт? – уточнила тетя Осторожность Мот, не отрываясь от своей вышивки. – Ну, тогда яд будет прекрасным выбором, полагаю.
Юрист тети Осторожность вскочил на ноги с такой скоростью, что раздалось отчетливо слышимое "фьюить" рассекаемого воздуха:
- Моя клиентка желает пояснить, что лишь указывает на прискорбную общедоступность вредоносных субстанций, и никоим образом не намеревается призывать кого-либо к каким-либо противозаконным действиям.
Он сел на место, честно отработав свой гонорар[4].
- К сожалению, в этом случае Стража обрушится на нас, как тонна кирпича, – пояснил Космо.
- Стражники в нашем банке? Просто не пускай их, вот и всё!
- Времена изменились, тетушка. Сейчас такое не сработает.
- Когда твой прадедушка скинул своего брата с балкона, Стража любезно убрала тело всего лишь за пять шиллингов и пинту эля на всех!
- Да, тётушка. Но сейчас патриций – Ветинари.
- И он позволит Страже топтаться по нашему банку?
- Нет сомнений, тетушка.
- Значит, он не джентльмен, – грустно заключила тетя.
- Хуже того, он допустил в Стражу вампиров и оборотней, – подлила масла в огонь мисс Тарантелла Мот. – Это отвратительно. Они разгуливают по улицам, словно настоящие люди!
…и тут в памяти Космо что-то щёлкнуло.
"Он выглядит, словно настоящий человек", – раздался голос его отца.
- Это все твои проблемы, Космо Мот! – заявила Джозефина, не желая замечать, что цель всеобщего недовольства уже изменилась. – Из-за твоего жалкого папочки…
- Заткнись! – холодно оборвал ее Космо. – Заткнись. И, кстати, изумруды тебе совсем не к лицу.
Это был нетипичный ход. Моты судились друг с другом, вступали в заговоры друг против друга, принижали друг друга и клеветали друг на друга, но внешние приличия всегда соблюдали. Есть же хорошие манеры, в конце концов.
Тем временем в голове Космо раздался еще один "щёлк!" и голос его отца сказал: "Он умудряется скрывать свою сущность, хоть и с великим трудом. Сейчас, наверное, он уже не совсем то, чем был раньше. Но тебе лучше знать, на случай, если он начнет вести себя… забавно…"
- Мой отец полностью перестроил бизнес нашего банка, – объявил Космо, пока голос все еще звенел у него в голове, а Джозефина собиралась с духом для отповеди. – И вы не возражали. О нет, совсем не возражали. Вас это не волновало, потому что вы использовали банк, чтобы обтяпывать свои темные делишки, те самые, о которых не принято говорить. Он скупал доли мелких акционеров, но вы не беспокоились, исправно получая свои дивиденды. Очень жаль, конечно, что он так неосмотрительно выбирал себе друзей…
- Не так неосмотрительно, как жену! Какую-то выскочку из стриптиза! – ехидно заметила Джозефина.
- …хотя с выбором жены он не ошибся, – продолжил Космо, не обратив на неё внимания. – Пошла была коварной, хитрой, беспощадной и безжалостной. Моя проблема лишь в том, что она преуспела во всем этом куда больше вас. А теперь уходите, все. Мне пора заняться проблемой нашего банка. Провожать не буду, где выход, вы знаете.
Он встал, прошел сквозь дверь, аккуратно прикрыл ее за собой, а потом опрометью бросился к себе в кабинет, где остановился, привалившись спиной к дверям и злорадно ухмыльнулся. Вот для такой мимики его лицо подходило прекрасно, словно специально было создано.
Старый добрый Папочка! Конечно, их разговор состоялся давно, тогда Космо было всего десять лет и он еще не обзавелся собственным юристом а также мотовской привычкой судиться по каждому поводу. Но папочка был прав. Он не просто дал Космо совет, он дал ему оружие, которое можно было использовать против других. Для чего еще нужен отец, как не для этого?
Мистер Гнут! Он… не просто мистер Гнут. Существо из кошмаров. В детстве это откровение так напугало Космо, что позже он собирался в лучших семейных традициях засудить Папочку за все свои бессонные ночи, но решил с этим погодить, и оказался прав. В суде правда вышла бы наружу, и чудесный дар был бы растрачен понапрасну.
Так значит, старина Губвиг воображает, будто контролирует банк? Ха, банком невозможно управлять без помощи Маволио Гнута, а уже завтра Гнут будет полностью у Космо в руках. Хммм, нет… лучше, пожалуй, немного подождать. Еще денек губвигских странных безрассудств, и мистер Гнут будет раздражен до такой степени, что перейдет на сторону Космо сам, даже без помощи мастера переговоров Клюквы. О, да.
Космо рукой приподнял свою бровь кверху. Он скоро научится, нет сомнений. Там, в зале, он ведь вел себя в точности как Ветинари, верно? Да, так и было. Чего стоили только выражения их лиц, когда он велел Джозефине заткнуться! Даже воспоминание об этом вызывало у него сладостную дрожь…
Уже пора? Да, всего на минутку. Он это заслужил… Космо открыл ящик стола, сунул руку внутрь и нажал потайную кнопку. В столе открылся секретный ящичек. Из него он достал небольшую черную ермолку. Она выглядела прекрасно, совсем как новая. Бывший – просто гений.
Космо торжественно водрузил шапочку себе на голову.
Кто-то постучал в дверь кабинета. Неясно, зачем, потому что дверь тут же распахнулась.
- Опять заперся у себя в комнатке, братец? – с триумфом в голосе спросила Пуччи.
Космо, по крайней мере, удалось подавить в себе желание немедленно сорвать шапочку с головы, как будто его застигли за каким-то неприличным делом.
- Вообще-то, она не заперта, как ты могла заметить, – ответил он. – И, кстати, тебе запрещается подходить ко мне ближе, чем на пятнадцать ярдов. На этот счёт есть судебное решение.
- А тебе запрещается подходить ко мне ближе, чем на двадцать ярдов, так что ты первый нарушил решение суда, – парировала Пуччи, подтаскивая к себе кресло. Она тяжело облокотилась на него, сложив руки на спинке. Скрипнуло дерево.
- Кажется, это не я "подходил". Я стоял на месте.
- С космической точки зрения, это без разницы, – отмахнулась Пуччи. – Знаешь, твоя навязчивая идея довольно опасна.
Космо снял, наконец, шапочку.
- Я просто пытаюсь вскрыть его мозг...
- Очень опасна.
- Ты знаешь, о чем я! Хочу понять, как он мыслит!
- А это зачем? – Пуччи махнула рукой в направлении большой картины, висевшей на стене напротив рабочего стола.
- "Мужчина с собачкой", работы Вильяма Надутого. Это портрет Ветинари. Обрати внимание, как глаза портрета будто следят за тобой.
- За мной следит собачий нос! У Ветинари есть собака?
- Была. Гаффс. Сдох некоторое время назад. В дворцовом саду есть маленькая могилка. Он приходит туда раз в неделю, один, и кладет на нее собачье печенье.
- Ветинари?
- Да.
- Хладнокровный, бессердечный, расчетливый тиран Ветинари?
- Именно.
- Ты не врёшь своей милой маленькой сестричке?
- Хочешь - верь, хочешь - не верь, дело твоё.
Внутренне Космо ликовал. Он обожал это выражение яростного любопытства на её лице, которое придавало ей вид разозленной курицы.
- Такая информация стоит денег, – заметила Пуччи.
- Конечно. Я поделился с тобой лишь потому, что она бесполезна, если не знать точно, куда он ходит, в какое время и в какой день недели. Может оказаться так, милая Пуччи, что моя, как ты говоришь, "навязчивая идея" имеет большой практический смысл. Я наблюдаю, изучаю и оцениваю. И я полагаю, что у этого Мокриста фон Губвига и Ветинари есть какой-то общий секрет, который может даже…
- Но ты при всем при том предложил Губвигу взятку!
Это было характерной чертой Пуччи: ей можно доверить любой секрет, потому что она вообще не слушает, что ей говорят. Пока ты рассуждаешь, она просто размышляет, что сказать дальше.
- До смешного мелкую. И угрозу, в придачу. Поэтому теперь он воображает, что понял меня, – сказал Космо, даже не пытаясь принять самодовольный вид. – Но что более важно, я совсем не понимаю его. Как вышло, что он выскочил из ниоткуда и немедленно получил одну из важнейших должностей в городе…
- А это что такое? – требовательно спросила Пуччи, чьё необъятное любопытство сильно сдерживалось неспособностью сосредоточиться на чем-то одном. Концентрация внимания у неё была, как у котёнка. Теперь она указывала на небольшую диораму, установленную за окном кабинета.
- Это? Ну…
- Напоминает резной ящик для цветов! Это что, игрушечный город? Он зачем? Отвечай немедленно!
Космо вздохнул. Не то чтобы ему не нравилась его сестра, – он не любил ее не более, чем все Моты не любят друг друга, – но испытывать симпатию к обладательнице этого громкого, гнусавого, постоянно недовольного голоса тоже было непросто. То, чего она не понимала (а это было практически всё) Пуччи воспринимала, как личное оскорбление.
- Это попытка изобразить в уменьшенном масштабе вид из окна Продолговатого кабинета лорда Ветинари, – ответил он. - Полезная штука, помогает мне думать.
- Безумие какое-то. Что за собачье печенье? – спросила Пуччи.
Помимо всего прочего, казалось, что разная информация доходит до неё с разной скоростью. "Наверное, из-за того, что волосы уши закрывают" – подумал Космо.
- "Трэклементовы Нямки", – ответил он. – Печенья в форме косточек, пять разных расцветок. Он никогда не кладёт туда желтые, потому что Гаффс их не любил.
- Ты знаешь, что его считают вампиром? – мысли Пуччи скакали в совершенно непредсказуемых направлениях.
- И ты в это веришь?
- Потому что он тощий, высокий и носит черное? Нет. Быть вампиром – нечто большее.
- А еще он расчетливый и таинственный.