- Это наша работа, - парировал Мокрист. – Если ты первый не подумаешь о гигантских боевых големах, о них подумает кто-нибудь другой.
- Ну, никаких доказательств их существования нет, – быстро ответила Ангела Красота. – Гмцы даже не изобрели железо. Хотя с бронзой работали… и с золотом.
В том, как прозвучало слово "золото", Мокристу что-то весьма не понравилось.
- Золото, - повторил он.
- Гмский – самый сложный язык на свете, - заторопилась Ангела Красота. – Никто из големов Траста не знает его как следует, поэтому мы не уверены…
- Золото, - еще раз сказал Мокрист, но в его голосе звучала сталь.
- Вот почему, когда наша команда нашла подземные пещеры, мы разработали план. Туннель все равно уже был нестабилен, поэтому мы его засыпали, а всем сказали, что он обрушился. Часть нашей команды осталась внизу. Сейчас они копают ход из пещер к морю, чтобы вывести големов под водой, и потом скрытно проводить их по дну до самого города – сказала Ангела Красота.
Мокрист указал на ее сумку с рукой голема.
- Ну она-то хоть не золотая? – с надеждой спросил он.
- На полпути вниз мы нашли множество обломков, - вздохнула Ангела Красота. – Остальные лежат глубже… гм, потому что они тяжелее, возможно.
- Золото вдвое тяжелее свинца, - мрачно заметил Мокрист.
- Захороненный голем пел на гмском, - сказала Ангела Красота. – Я не была уверена, что мы все правильно поняли, поэтому решила для начала привести их в Анк-Морпорк, где они будут в безопасности.
Мокрист тяжело вздохнул.
- А ты знаешь, сколько проблем у тебя будет из-за нарушения условий контракта с гномами?
- Ой, да ладно! Не начнут же они войну!
- Они начнут судебные тяжбы! В случае с гномами, это даже хуже! Ты же сама говорила, что контракт не позволяет забирать оттуда драгоценные металлы!
- Это не металлы, а големы. Они живые.
- Послушай, ты забираешь…
- …возможно, забираю…
- …хорошо, возможно, забираешь, боже помоги мне, целые тонны золота из гномьей земли…
- Земли Траста Големов…
- Хорошо, но в договоре есть пункт об этом! Который ты злостно нарушаешь, забирая…
- …ничего я не забираю. Оно уйдет само, – спокойно заметила Ангела Красота.
- Небеса всемогущие, только женщина способна так рассуждать! Ты полагаешь, что если для твоих действий есть разумные, с твоей же точки зрения, основания, то юридическую сторону дела можно просто игнорировать! А что делать мне? Я почти убедил людей, что доллар не обязательно должен быть круглым и блестящим! И вдруг оказывается, что в город, весело сверкая и радостно приветствуя горожан, того гляди притопают четыре огромных блестящих голема!
- Нет нужды впадать в истерику, - заметила Ангела Красота.
- Нет, есть! Вот в чем нет нужды, так это в ледяном спокойствии!
- Послушай, но ведь проблемы тебе по душе, так? Тогда ты чувствуешь, что жив, а твой ум работает, как никогда. Ты найдешь выход, верно?
Ну вот что можно поделать с такой женщиной? Ничего. Порой она становится упрямой, как скала, а ты с размаху налетаешь прямо на нее.
К счастью.
Они пришли к Университету. Над ними угрожающе возвышалась статуя Альберто Злоча, основателя сего учреждения. На голову изваяния был водружен ночной горшок. Это доставляло большое неудобство голубю, который, по семейной традиции, проводил большую часть своего времени, сидя на голове Альберто. На голову голубя была напялена миниатюрная версия той же самой ночной тары.
"Опять, наверное, Неделя Дурака недавно случилась" – подумал Мокрист. Студенты, что с них взять? Можешь их любить или ненавидеть, но лупить студиозусов лопатой по спинам строжайше воспрещено.
- Послушай, големы там или не големы, давай все-таки поужинаем сегодня в моих апартаментах? Только ты и я. Эймсбери будет рад. Ему нечасто выпадает случай готовить для людей, это повышает его самооценку. Он все что захочешь приготовит, я уверен.
Ангела Красота искоса взглянула не него.
- Я так и знала, что ты это предложишь. Поэтому уже заказала для себя баранью голову. Эймсбери был в восторге.
- Баранью голову? – мрачно переспросил Мокрист. – Ненавижу пищу, которая смотрит на меня, ты же знаешь. Не рискую взглянуть в лицо даже сардине.
- Он обещал завязать ей глаза.
- О, прекрасно.
- Моя бабушка готовила чудесный студень из бараньей головы, - предалась воспоминаниям Ангела Красота. – Чтобы бульон вышел погуще, туда кладут свиные копытца, поэтому, когда он остынет, ты начинаешь…
- Знаешь, есть такая штука – излишняя информация, - проворчал Мокрист. – Значит, решено: сегодня вечером. А теперь пойдем, познакомимся с твоим мертвым волшебником. Тебе наверняка понравится. Там точно будет много черепов.
Черепа были на месте. Как и черные драпировки. Пол покрывали непонятные символы. Над черными курильницами вился дымок благовоний. А посреди всего этого облаченный в страшную маску глава департамента Посмертных коммуникаций пытался зажечь свечу.
Услышав, что они вошли, он оставил свое занятие и поспешно выпрямился.
- А вы рано, - заметил он. Из-за торчащих клыков, голос звучал несколько неразборчиво. – Извините. Никак не совладаю со свечами. Свечи должны быть из дешевого жира, чтобы получалась хорошая копоть, но мне постоянно подсовывают пчелиный воск, представляете? Я сто раз говорил – просто оплывших свечей недостаточно. Нам нужна едкая черная копоть. Или, точнее, им нужна. Извините, Джон Икотс, глава департамента. Думмер рассказал мне о вас.
Он снял маску и протянул руку. Волшебник явно пытался, как и положено уважающему себя некроманту, отрастить устрашающую козлиную бородку, однако, по причине природного недостатка злобности, лицом скорее походил на овцу. Через несколько секунд Икотс догадался, на что они недоуменно смотрят, и поспешно снял резиновую перчатку, сделанную в виде руки с длинными черными ногтями.
- Я думал, некромантия под запретом, - заметил Мокрист.
- А мы тут и не занимаемся некромантией, - возразил Икотс. – С чего вы взяли?
Мокрист еще раз огляделся, пожал плечами и сказал:
- Да так просто, в голову почему-то само пришло, когда я увидел, что с двери осыпается краска, но все еще можно разглядеть грубо намалеванный череп и буквы НЕКР…
- Это история, древняя история, - быстро сказал Икотс. – Мы называемся "Департамент Посмертных коммуникаций". Сила во имя добра, понимаете ли. Некромантия же является разновидностью черной магии, которой занимаются только злые волшебники.
- Поскольку вы не злые волшебники, то вашу работу нельзя называть некромантией?
- Именно!
- И каковы же, гм, признаки злого волшебника? – спросила Ангела Красота.
- Ну, занятия некромантией наверняка во главе списка.
- А вы не могли бы напомнить, чем мы сейчас будем заниматься?
- Мы собираемся побеседовать с профессором Блохом, - ответил Икотс.
- Который мертв, так?
- Весьма мертв. Просто крайне.
- А разве это совсем чуть-чуть не напоминает некромантию?
- Ну что вы, для некромантии нужны кости, черепа и общий кладбищенский дух, - ответил доктор Икотс. Потом он разглядел выражение их лиц. – А, понимаю, к чему вы клоните, - сказал он с коротким и не совсем убедительным смешком. – Пусть видимость не вводит вас в заблуждение. Мне все это не нужно. Это для профессора Блоха. Он у нас традиционалист и ни за что не выйдет из своей погребальной урны ради чего-то меньшего, чем полный Ритуал Душ в комплекте с Жуткой Маской Призывания.
Он щелкнул по клыку.
- И это, значит, Жуткая Маска Призывания, да? – спросил Мокрист.
Волшебник секунду помедлил, а потом сказал:
- Конечно.
- Просто очень похожа на маску Злого Заклинателя, из магазинчика шуток Боффо с улицы Десятого Яйца, - поделился наблюдением Мокрист. – На мой взгляд, за пять долларов ничего лучше не сыскать.
- Я, гм, думаю, вы ошибаетесь, - сказал Икотс.
- А я не думаю, - возразил Мокрист. – Вы ценник забыли снять.
- Где? Где?
Совсем-совсем-не-некромант схватил маску и принялся вертеть ее в руках, в поисках…
Потом он заметил улыбку Мокриста и округлил глаза.
- Ну ладно, вы правы, - пробормотал он. – Настоящую мы потеряли. Тут все теряется, вы просто не поверите, что творится в последнее время. А все оттого, что кое-кто не следит за своими заклинаниями. Огромного кальмара в коридоре видели?
- Сегодня днем его уже не было, - сказала Ангела Красота.
- Кстати, да. Почему здесь кальмар?
- Ооо, я столько мог бы рассказать вам о кальмаре! – воскликнул Икотс.
- Да?
- Но вы не захотите узнать правду о кальмаре.
- Не захотим?
- Уж поверьте! Вы уверены, что его там сейчас нет?
- Такую штуку не заметить невозможно, - сказала Ангела Красота.
- А, ну значит, распался, наконец, - с облегчением вздохнул Икотс. - Кавардак просто невозможный. На прошлой неделе все карточки в моей картотеке вдруг сами собой собрались в ящике "В". И, кажется, никто не знает, почему.
- А еще вы собирались рассказать нам о черепах, - напомнила Ангела Красота.
- Все поддельные, - признался Икотс.
- Извините? – голос был сухим и хрипловатым, он раздавался из темного угла.
- Кроме Чарли, разумеется, - поспешно поправился Икотс. – Он тут уже целую вечность!
- Я – становой хребет департамента! – с оттенком гордости заявил голос.
- Послушайте, может, начнем? – предложил Икотс, копаясь в черной бархатной сумке. – Там за дверью на вешалке есть черные плащи с капюшонами. Они просто для виду, разумеется, потому что некро… посмертные коммуникации – это, в основном, как театр. Большинство людей, которых мы призы… с которыми мы коммуницируем – волшебники, и они не любят новшеств, честно говоря.
- Нам ведь не нужно будет делать чего-нибудь… омерзительного? – спросила Ангела Красота, с сомнением разглядывая плащи.