- Ангела Красота Добросерд, - в ее голосе прозвучали предупреждающие нотки, но для профессора Блоха они были, что об стену горох.
- Чрезвычайно рад познакомиться, - сказал он со слащавой улыбочкой. К сожалению, впечатление несколько портили тонкие нити слюны, слегка дрожащие у него во рту, словно паутина очень старого паука. – А вы поверите мне, если я скажу, что вы чрезвычайно похожи на мою возлюбленную сожительницу Блудди, которая умерла более трехсот лет назад? Сходство просто поразительное!
- Судя по всему, вы собрались меня "снять", - констатировала Ангела Красота.
- Боже, какой цинизм, - вздохнул покойный профессор Блох, и снова обратился к главе департамента Посмертных коммуникаций. – Не считая прекрасной декламации юной леди, все остальное было просто ужасно, Икотс, - заявил он.
Потом попытался похлопать Ангелу Красоту по руке, но его пальцы прошли насквозь.
- Извините, профессор, но у нас плохое финансирование, - оправдывался Икотс.
- Знаю, знаю. Оно всегда такое, доктор. Даже в мои времена, если тебе нужен был труп, приходилось самому искать его! А если не удавалось найти, значит, будь любезен, сделай сам! Это сейчас все такими добренькими стали, такими, черт побери, тактичными. Ну да, обычного свежего яйца вполне достаточно, если говорить о технической стороне дела, но где же стиль? Я слыхал, у вас даже мыслящая машина появилась, но Изящные Искусства, конечно же, и тут последние в очереди! И кто меня в итоге вызвал? Один полуграмотный посмертный коммуникатор и два стональщика-любителя!
- Некромантия – изящное искусство? – удивился Мокрист.
- Нет ничего изящнее, молодой человек. Одна-единственная мельчайшая ошибка, и мстительные духи мертвых влетят тебе в голову через уши, чтобы выдавить мозги через нос!
При этих словах взгляды Мокриста и Ангелы Красоты устремились к доктору Икотсу, словно стрелы к мишени. Тот протестующе замахал руками:
- Это нечасто случается!
- А что здесь делает такая прелестная девушка, как вы, хм? – спросил Блох, снова попытавшись взять Ангелу Красоту за руку.
- Мне нужно перевести кое-что с гмского, - ответила она, одарив профессора застывшей улыбкой и бессознательно вытирая руку о платье.
- И женщинам в ваши дни разрешается таким заниматься? Какая прелесть! Знаете, о чем я сожалею больше всего? Что не позволял своему телу, когда оно у меня было, проводить достаточно времени в компании юных леди…
Мокрист огляделся, высматривая аварийный выход. Ну, должно же тут быть хоть что-то, скажем, на случай вышеупомянутого носомозгового выдавливания.
Он бочком пододвинулся к Икотсу и прошипел ему в ухо:
- Сейчас тут будет бойня!
- Не волнуйтесь, я могу изгнать его в Зону Неупокоенных буквально за секунду, - прошептал в ответ Икотс.
- Если она разозлится, это его не спасет! Однажды я видел, как она проткнула человеку ногу каблуком своей туфли. И при этом курила сигарету, заметьте себе. К настоящему моменту она не курила уже целых пятнадцать минут, и мне даже представить страшно, что тут начнется!
Однако Ангела Красота просто вынула из сумки руку голема, и в глазах покойного профессора Блоха сверкнуло нечто большее, чем обычное вожделение. Страсть является в разных обличьях.
Он взял руку голема. Вот и второй сюрприз. Через секунду Мокрист сообразил, что рука лежит на своем месте, у ног профессора Блоха, а то, что он взял, является ее серебристой призрачной копией.
- А, часть гмского голема, - сказал он. – В плохом состоянии. Очень редкая находка. Вероятно, откопана в развалинах Гма, да?
- Возможно, - ответила Ангела Красота.
- Хммм. Возможно, значит? – пробормотал Блох, разглядывая призрачную руку. – Посмотрите только, какой тонкий материал! Легкий, словно перышко, он был прочным, как сталь, пока внутри горел священный огонь! С тех пор ничего подобного не делали!
- Возможно, я знаю, где этот огонь еще горит, - сказала Ангела Красота.
- Спустя шестьдесят тысяч лет? Думаю, вы ошибаетесь, мадам!
- Я думаю наоборот.
Она умела говорить очень убедительно, когда хотела. Просто излучала уверенность. Мокрист годами вырабатывал у себя такой голос.
- Вы хотите сказать, что один из гмских големов выжил?
- Да. Точнее, четыре гмских голема, - подтвердила Ангела Красота.
- Петь могут?
- Как минимум, один из них.
- Эх, вот бы увидеть такого! И можно умереть спокойно.
- Э… - начал Мокрист.
- Образное выражение, образное выражение! – прервал его Блох, раздраженно взмахнув рукой.
- Думаю, встречу можно будет устроить, - пообещала Ангела Красота. – А между тем, мы записали их песню фонетическими рунами Боддли.
Она вынула из своей сумки небольшой свиток. Блох протянул руку и взял его. Опять-таки, не сам предмет, а призрачную копию.
- Какая-то тарабарщина, - сказал он, разглядывая запись. – Впрочем, гмский на первый взгляд всегда так выглядит. Мне нужно время, чтобы разобраться во всем. Значение гмских слов очень сильно зависит от контекста. Самих големов вы видели?
- Нет, туннель обрушился. Мы даже с нашими големами, кто на раскопке работал, сейчас не можем связаться. В морской воде пение разносится недалеко. Но мы думаем, что откопали весьма… необычных големов.
- Золотых, да? - предположил Блох, и эти слова вызвали задумчивую паузу.
Наконец, Ангела Красота сказала:
- О.
Мокрист закрыл глаза. Перед его мысленным взором, весело поблескивая, бродил туда-сюда золотой резерв Анк-Морпорка.
- Каждый, кто интересуется Гмом, рано или поздно натыкается на легенду о золотых големах, - сказал Блох. – Шестьдесят тысяч лет назад какой-то знахарь сунул в огонь глиняную фигурку, и сообразил, как ее оживить. Это было единственное изобретение, в котором гмцы нуждались, понимаете? Вы знаете, что они даже големов-лошадей делали? С тех пор никто не смог повторить этот трюк. Вот почему гмцы никогда не работали с железом! Не изобрели лопату или колесо! Големы пасли для них стада и кроили одежду! Единственное, что производили сами гмцы – ювелирные изделия. В основном, украшенные сценами человеческих жертвоприношений. Жутко исполненными, во всех смыслах этого слова. В данной области они проявили потрясающую изобретательность. Теократия, конечно же, - добавил он, пожав плечами. – Даже не знаю, отчего храмы в виде ступенчатых пирамид так скверно воздействуют на богов… В любом случае, гмцы умели работать с золотом, это факт. Их жрецы облачались в золотые одежды. Очень может быть, что и нескольких големов тоже сделали из золота. Но в равной степени вероятно, что слова "золотой голем" указывают всего лишь на ценность големов для гмского народа. Когда люди хотят обозначить нечто ценное, слово "золотой" всегда первым приходит на ум…
- Да неужели? – пробормотал Мокрист.
- …а может, это просто легенда, не имеющая под собой никаких оснований. В руинах города ничего подобного не нашли, лишь фрагменты разбитых керамических големов, - сказал Блох, усаживаясь поудобнее прямо в воздухе.
Он подмигнул Ангеле Красоте.
- Может, вы в каком-то другом месте искали? Одна из легенд гласит, что после смерти всех людей големы ушли в море…?
Вопросительный знак повис в воздухе, словно крючок с наживкой, каковым он, по сути, и был.
- Какая интересная легенда, - сказал Ангела Красота с непроницаемым видом заправского игрока в покер.
Блох улыбнулся.
- Я расшифрую это послание. Может, придете ко мне завтра? [8]
Мокристу не понравилось, как прозвучала последняя фраза, что бы она ни означала. То, что Ангела Красота улыбнулась, не улучшило его настроения.
Блох добавил:
- [9]
- А вы, сэр? – рассмеялась Ангела Красота.
- Я тоже, но мне хотя бы есть, что вспомнить!
Мокрист нахмурился. Он предпочел бы с ее стороны более прохладное отношение к старому ловеласу.
- Думаю, нам пора идти, - проворчал он.
Младший клерк на испытательном сроке Простак Хаммерсмит взирал на приближающуюся мисс Драпс с гораздо меньшим беспокойством, чем его старшие коллеги. Видимо, бедняга пробыл здесь еще слишком недолго и поэтому просто не понимал, что последует дальше.
Старший клерк энергично бросила документ на его стол. Итоговая сумма была обведена кружочком из еще не просохших зеленых чернил.
- Мистер Гнут желает, - объявила она с оттенком удовлетворения в голосе, - чтобы вы пересчитали все заново. Правильно.
Поскольку Хаммерсмит был воспитанным молодым человеком и только первую неделю работал в банке, он сказал:
- Конечно, мисс Драпс.
Потом аккуратно взял листок и принялся за работу.
О том, что произошло дальше, позднее рассказывали по-разному. Все последующие годы клерки измеряли свой опыт в банковском деле, базируясь на том, как близко они находились к месту Происшествия. В частности, существуют разногласия на предмет, что именно было сказано в Тот Момент. Разумеется, никто никого не бил, что бы ни утверждали на этот счет некоторые версии легенды. Но это был день, когда мир, или, по крайней мере, его часть, включающая в себя бухгалтерию, рухнул на колени.
Никто не спорит, что Хаммерсмит потратил некоторое время, проверяя процентные ставки. Говорят, он достал блокнот – свой личный блокнот, что само по себе уже было недопустимо – и часть вычислений записал в нем. Потом, по прошествии пятнадцати минут, или, по другим данным, получаса, он подошел к столу мисс Драпс и объявил:
- Извините, мисс Драпс, но я не нахожу никакой ошибки. Я проверил все расчеты, и уверен, что итог правильный.
Эти слова прозвучали негромко, но вся бухгалтерия притихла. Собственно, это было гораздо больше, чем простая тишина. Сотни ушей насторожились так энергично, что под потолком закачалась паутина. Он был отослан обратно к своему столу с напутствием "все пересчитать заново и не отнимать время у занятых людей". Прошло еще десять минут, или пятнадцать, как уверяют некоторые свидетели. Потом мисс Драпс сама подошла к его столу и заглянула ему через плечо.