нт в короне города? Оказывается, черного кобеля можно отмыть добела!
Мистер Косой рассеянно кивнул, потом опомнился, сел и принялся рыться в бумагах. Он явно был не в своей тарелке.
- Тогда перейдём, гм, к банку…
- Миссис Мот, леди, которую многие из присутствующих имели честь знать, поведала мне, что скоро умрёт, - резко сказал Ветинари. – Она просила моего совета в устройстве будущих дел банка, учитывая, что её прямые наследники являются, как она выразилась, "самой мерзкой бандой стервятников, какую только можно вообразить"…
Адвокаты семейства Мотов, общим количеством тридцать одна штука, одновременно вскочили и начали говорить, заработав тем самым 119,28 анк-морпоркских долларов на всех.
Мистер Косой обжёг их взглядом.
Несмотря на звучавшие ранее утверждения, мистер Косой не был, строго говоря, признанным лидером анк-морпоркских юристов. Просто все они боялись его до смерти. И после – тоже. Смерть ничуть не ухудшила его энциклопедическую память, его хитрость, его талант к виртуозным юридическим уловкам и ядовитость его взгляда. "Не становитесь у меня на пути, - как бы говорил этот взгляд. - Не мешайте мне, или я обглодаю вашу плоть и высосу костный мозг. Помните о многочисленных переплетённых в кожу толстых книгах, которыми вы украшаете свои кабинеты, чтобы произвести впечатление на клиентов? Так вот, я прочёл их все. А половину из них - написал. Лучше не мешайте. Я сегодня не слишком добр".
Один за другим, юристы Мотов сели на свои места.[16]
- Можно продолжать? – спросил Ветинари. – Спасибо. Впоследствии миссис Мот проинтервьюировала мистера Губвига и пришла к выводу, что он будет прекрасным менеджером банка, в лучших традициях семьи Мотов, а кроме того, станет идеальным охранником для пёсика мистера Хлопотуна, который, согласно традициям, должен был стать председателем совета директоров банка.
Космо медленно встал и вышел в центр пространства между Ветинари и первыми рядами кресел.
- Я решительно возражаю против того, что назначение менеджером жулика является традицией моей… - начал он.
Мистер Косой вскочил на ноги так стремительно, словно его подбросило пружиной. Но Мокрист оказался еще быстрее.
- Я возражаю! – выкрикнул он.
- Как вы смеете возражать, - прошипел Космо, - если сами сейчас признались, что являетесь наглым мошенником?
- Я возражаю против заявления лорда Ветинари, что имею какое-то отношение к лучшим традициям семьи Мотов, - заявил Мокрист, глядя пряма в глаза Космо, из которых сочилось нечто вроде зеленоватых слёз. – Например, я никогда не был пиратом и не торговал невольниками…
Юристы Мотов толпой вскочили на ноги.
Мистер Косой посмотрел на них. Юристы толпой сели.
- Это известный факт, - заявил Мокрист. – Он даже отражён в официальной истории банка.
- Это правда, мистер Косой, - подтвердил Ветинари. – Я сам читал. Тут явно применим принцип Volenti non fit injuria.
Снова раздалось жужжание, и мистер Хлопотун пробежал через зал в обратном направлении. Мокрист старался не смотреть на него.
- Ха, ну и закон! – возмутился Космо. – Кого же тогда нельзя обвинить в подобном?
Мокрист поднял руку.
- Оооо, ооо, я знаю такого человека! – сказал он. – Меня нельзя. Худшее моё деяние – обман людей, которые думали, что обманывают меня, но я никогда не применял насилия, а потом вернул всё похищенное. Ну да, ещё ограбил пару банков, хотя точнее будет сказать, провёл, но они сами виноваты, потому что не были достаточно осторожны…
- Вернул похищенное? – переспросил мистер Косой, в ожидании намёка глядя на Ветинари. Но патриций невозмутимо смотрел вперёд, поверх голов толпы, которая, в свою очередь, была почти полностью поглощена наблюдениями за мистером Хлопотуном. Никакого знака мистер Косой так и не дождался.
- Да. Возможно вы помните, что в прошлом году боги в благодарность за моё искреннее раскаяние… - начал Мокрист.
- Ограбил пару банков? – перебил его Космо. – Ветинари, неужели вы намеренно поставили руководить самым важным банком в городе известного грабителя банков?
На этот раз на ноги вскочили все Моты, объединённые общей целью защитить свои денежки. Ветинари продолжал безучастно разглядывать потолок.
Мокрист тоже поднял взгляд. Под самым потолком летел какой-то белый диск. Неторопливо вращаясь, он опустился и ударил Космо в лицо. Второй диск срикошетил от руки Мокриста и угодил прямо в скопление Мотов.
- А что, было бы лучше передать его в руки неизвестного грабителя банков? - выкрикнул чей-то голос в тот самый момент, когда ещё один диск забрызгал кремом каждый из элегантных мотовских костюмов. – Вот вам добавка!
Вторая волна кремовых тортов поднялась в воздух, по сложным траекториям поражая запаниковавших Мотов. Сквозь толпу протолкался человек. Его движение сопровождалось проклятьями и стонами, потому что те, кто как-то смог уберечь свои ноги от его огромных ботинок, были поражены ударами лестницы, которую человек нёс на плече. Он повернулся, вроде бы с намерением взглянуть на учинённую им самим неразбериху, и взмахом лестницы как бы случайно повалил еще несколько человек, оказавшихся недостаточно проворными, чтобы отскочить прочь. Впрочем, в его действиях явно был метод. Когда клоун отпустил, наконец, свою лестницу, четыре человека оказались пойманными между ступенями таким образом, что любое движение каждого из них причиняло сильную боль трём остальным, а одному из стражников явно угрожало потерей способности к воспроизведению потомства.
Красноносый человек в потрёпанной шляпе направился к возвышению, на котором сидел патриций. Клоун шел широкими шагами, высоко поднимая ноги, его огромные ботинки хлопали по полу при каждом шаге. Походка выглядела удивительно знакомой.
- Мистер Гнут? – спросил Мокрист. – Это вы?
- Ах, мой дружище мистер Губвиг! – закричал клоун. – Вы, значит, думаете, что это конферансье управляет цирком? Только с согласия клоунов, мистер Губвиг! Только с согласия клоунов!
Гнут отвёл назад руку и метнул торт прямо в лицо Ветинари.
Но ещё прежде, чем торт начал свой полёт, Мокрист уже был в воздухе. Через долю секунды его мозг осознал то, что несколько раньше, кажется, поняли ноги, отправившие Мокриста в гигантский прыжок: достоинство великих людей редко способно пережить удар тортом в лицо. Картинка заляпанного кремом патриция на первой полосе "Таймс" потрясёт основы власти в городе. Самое главное, что в пост-ветинарном мире Мокрист не доживёт и до завтра, а ведь это всегда было главным делом его жизни – дожить до завтра.
Как в замедленном сне, Мокрист плыл по воздуху к торту возмездия, который, неторопливо вращаясь, устремлялся на встречу с историей.
Торт угодил ему прямо в лицо.
Ветинари не шелохнулся. Торт брызнул во все стороны, и четыре сотни потрясённых глаз наблюдали, как приличный кусок крема продолжает свой полёт к патрицию. Ветинари поднял руку и поймал его. Тихий шлепок крема о ладонь был в этот момент единственным звуком в зале.
Ветинари изучил пойманный крем. Потом обмакнул в него палец и попробовал. Публика затаила дыхание, а патриций поднял глаза к потолку, и сказал задумчиво:
- Мм, кажется, ананасовый.
Зал взорвался аплодисментами. Многие ненавидели Ветинари, но не признать его драматургический талант было просто невозможно.
А потом он спустился со своего возвышения и приблизился к застывшему на месте перепуганному клоуну.
- Моим цирком управляют не клоуны, сэр, - сказал он, ухватившись за красный фальшивый нос и оттягивая его на всю длину резиновой ленты. - Это ясно?
Клоун достал из кармана рожок с резиновой грушей и произвёл с его помощью громкий печальный гудок.
- Хорошо. Рад, что вы согласны. А теперь, мне хотелось бы поговорить с мистером Гнутом.
Ещё два гудка.
- Он здесь, - возразил Ветинари. – Посмотрим, где он спрятался? Сколько будет 15,3 процента от 59,66?
- Оставьте его в покое! Просто оставьте в покое!
Толпа снова расступилась, на этот раз, чтобы пропустить растрёпанную мисс Драпс, возмущённую и заполошную, словно квохчущая наседка. К своей невеликой груди она прижимала что-то тяжёлое, как разглядел Мокрист, стопку старых гроссбухов.
- Вот здесь написано всё! – с триумфом объявила она, бросая гроссбухи на пол. – Он не виноват! Они его заставили!
Она обвиняюще указала пальцем на заляпанные кремом ряды Мотов. Если бы богине войны дозволялось носить респектабельную блузку и стремительно теряющий форму пучок волос на затылке, мисс Драпс вполне могла бы заслужить обожествление.
- Это всё они! Они продали золото много лет назад!
Заявление вызвало всеобщий и полный энтузиазма шум, который доносился отовсюду, где не было Мотов.
- А ну, тихо! – прикрикнул Ветинари.
Юристы встали. Мистер Косой посмотрел. Юристы сели.
Мокрист прочистил глаза от ананасового крема как раз вовремя, чтобы заметить новую опасность и завопить:
- Осторожно! У него маргаритка!
А потом подумал: "Я только что крикнул "Осторожно! У него маргаритка!" Боже, я навсегда запомню, до чего же мне было при этом неловко".
Лорд Ветинари посмотрел на неестественно крупный цветок, украшавший петлицу клоуна. Маленькая капля воды предательски поблескивала на ловко скрытой в лепестках трубочке брызгалки.
- Да, - сказал он. – Я знаю. Значит так, сэр. Я искренне верю, что вы и есть мистер Гнут. Узнал вашу походку. Если я не прав – смело жмите на брызгалку. Вам за это ничего не будет. Но повторяю: я хотел бы поговорить с мистером Гнутом.
"Иногда боги проявляют удивительную нечуткость, – подумал Мокрист. - Сейчас не помешал бы раскат грома, заунывный вой, тревожный аккорд или другой какой божественный знак, возвещающий, что настал момент ист…"
- 9,12798 – сказал клоун.
Ветинари улыбнулся и похлопал его по плечу.
- С возвращением, - сказал он и огляделся в поисках доктора Белолица, главы Гильдии клоунов.