- Да. Она Называется "Почему Мужчины Прах У Твоих Ног" И Написана Актуалией Глум, - с энтузиазмом пояснила Глэдис.
"А ведь мы действовали из лучших побуждений, - подумал Мокрист. - Нашли их, откопали, освободили. Но мы не понимали, что делаем и зачем".
- Глэдис, книги, они… ну, понимаешь… нельзя, только потому, что прочитала книгу… то есть, не имеется в виду… я хочу сказать, каждая книга, это…
Он замолчал. Големы верили в слова. Слова дали им жизнь. "Я не могу сказать ей, что мы жонглируем словами, как хотим, и меняем их значение по своей прихоти…"
Он похлопал Глэдис по плечу.
- Ну, прочти всё, и сделай свои собственные выводы, ладно?
- Это Весьма Напоминает Недопустимые Прикосновения, Мистер Губвиг.
Мокрист начал было смеяться, но смех замер у него на губах. Глэдис выглядела смертельно серьёзной.
- Э, только с точки зрения мисс Глум, - сказал он и поспешно ретировался за номером "Таймс", пока их все не растащили.
Наверное, у редактора был очередной кисло-сладкий день. Потому что, как ни крути, первая полоса в газете всего одна. В конце концов, он умудрился втиснуть туда решительно всё: заголовок "Кажется, ананасовый", картинку с покрытыми кремом Мотами на заднем плане, и – о, да! – речь Пуччи, во всех подробностях. Речь была прекрасной и весьма пространной. С точки зрения Пуччи, всё было предельно ясно: она права, остальные – нет. Она была в восторге от собственного голоса, так что стражникам пришлось написать на листе бумаги официальное уведомление и сунуть его прямо ей под нос. Только тогда удалось вывести всё ещё болтающую Пуччи прочь из Главного зала….
А ещё кто-то сделал картинку кольца Космо, и того, что стало с пальцем под солнечными лучами. В больнице сказали, получилась практически идеальная ампутация. Вероятно, именно это спасло жизнь пациенту, сказали они. "И как это вы смекнули, что надо делать?" – удивлялись они. Мокрист и сам удивлялся, ведь все его познания в медицине сводились к тому, что на пальце не должны расти зеленоватые грибы…
Газету вырвали у него из рук.
- Что ты сделал с профессором Блохом? – требовательно спросила Ангела Красота. – Я знаю, ты что-то сделал! Не ври!
- Ничего я не делал! – возмутился Мокрист.
Потом мысленно проверил смысл сказанного. Да, формально говоря, это правда.
- Я ходила в Департамент посмертных коммуникаций!
- И что они говорят?
- Не знаю! В дверь не пройти, кальмар не пускает! Но ты что-то сделал, я уверена! Он рассказал тебе секрет управления големами, да?
- Нет.
Абсолютная правда. Ангела Красота призадумалась.
- Нет?
- Нет. Он помог с переводом, но это не секрет.
- А я смогу ими командовать?
- Нет.
В данную секунду это правда.
- Они принимают приказы только от мужчин? Уверена, так и есть!
- Не факт.
В общем, правда.
- Так в чём же секрет?
- Да это и не секрет, в общем. Блох сам рассказал нам его. Просто не понял, что это и есть секрет.
Правда.
- Это слово?
- Нет.
Правда.
- Слушай, ну расскажи мне! Ты же знаешь, мне можно доверять!
- Ну, да. Конечно. Однако сохранится ли доверие, если кто-нибудь приставит тебе нож к горлу?
- Да с чего бы это?
Мокрист вздохнул.
- С того, что ты будешь знать, как управлять самой большой армией в мире! Ты из дверей не выглядывала? Не заметила всех этих шпиков? Они объявились сразу после завершения слушаний!
- Каких ещё шпиков?
- Ну вот, например, троллей, укладывающих булыжники в мостовую. Ты раньше такое видела хоть раз? А ряд извозчиков, которые не берут пассажиров? А толпу попрошаек? И в каретном дворе вдруг появилась куча бездельников, которые просто болтаются там и следят за окнами. Вот таких шпиков. Это называется слежка. А наследил, кажется, я…
В дверь постучали. Мокрист узнал этот стук. Посетитель хотел известить о себе, не причиняя беспокойства.
- Входи, Стэнли, - сказал он. Дверь открылась.
- Это я, сэр, - сказал Стэнли, который шёл по жизни очень осторожно, словно следуя инструкции, переведенной с иностранного языка.
- Да, Стэнли.
- Глава Департамента марок, - уточнил Стэнли.
- Да, Стэнли?
- Лорд Ветинари на каретном дворе, сэр. Изучает новый загрузочный механизм. Он сказал, можете не спешить, сэр.
- Можешь не спешить, - повторила Ангела Красота.
- Это значит, что лучше поторопиться?
- Именно.
- Весьма напоминает виселицу, - констатировал лорд Ветинари. У него за спиной сновали туда и сюда почтовые кареты.
- Это устройство позволит нам загружать мешки с почтой прямо на ходу, - объяснил Мокрист. – Таким образом, письма, собранные со всех небольших почтовых отделений, смогут доставляться экспрессом, ничуть не замедляя его. Мы экономим пару минут.
- А если я дам вам несколько этих глиняных лошадей, ваши кареты смогут нестись со скоростью сто миль в час, - задумчиво сказал Ветинари. – И даже ночью не останавливаться, потому что, как я сильно подозреваю, пылающие глаза големов могут видеть в темноте.
- Очень вероятно, сэр. Хотя, фактически, у меня уже есть все глиняные лошади, - заметил Мокрист.
Ветинари холодно посмотрел на него и сказал:
- Ха! А ещё у вас есть все ваши уши. Предлагаете обсудить обменный курс?
- Послушайте, я вовсе не хотел стать Властелином Големов… - начал Мокрист.
- Не здесь, пожалуйста. Садитесь в мою карету, поговорим по пути, - оборвал его Ветинари.
- По пути куда?
- Недалеко. Навестить мистера Гнута.
Клоун, открывший маленькую дверь в неприступных воротах Гильдии клоунов, посмотрел вначале на Ветинари, потом на Мокриста и Ангелу Красоту. Никто из них ему не понравился.
- Мы пришли повидать доктора Белолица, - объявил Ветинари. - Я требую, чтобы нас пропустили внутрь! И никаких шуточек!
Дверь захлопнулось. Изнутри послышалось торопливое перешёптывание и какое-то звяканье. Потом одна половинка двойной двери чуть-чуть приоткрылась, ровно настолько, чтобы пропустить их по одному. Мокрист шагнул было вперёд, но Ветинари остановил его, положив руку на плечо. Потом указал на дверь своей тростью.
- Это гильдия Клоунов и Шутов, - сказал он. – Так что поосторожнее тут. Ожидайте… что будет весело.
На створке двери стояло ведро. Ветинари вздохнул, и толкнул его тростью. За дверью раздался глухой удар и плеск воды.
- Даже не знаю, почему они так упорно придерживаются этой традиции, - сказал Ветинари, проходя через дверь. – Это не смешно и может нанести кому-нибудь увечье. Опасайтесь кремовых тортов.
Из темноты за дверью раздался стон.
- Согласно данным доктора Белолица, настоящее имя мистера Гнута – Чарли Гнутти, - пояснил Ветинари, прокладывая себе дорогу через огромный цирк-шапито, занимавший весь внутренний двор гильдии. – И он прирождённый клоун.
Дюжины клоунов прервали свои ежедневные упражнения, чтобы посмотреть на визитёров. Кремовые торты остались неброшенными, побелку в штаны так и не насыпали, а лестницы никого не сбили с ног.
- Прирождённый клоун? – переспросил Мокрист.
- Разумеется, мистер Губвиг. Великий клоун из династии клоунов. Вы же видели его вчера. Придуманная им уникальная гримировка будет бережно передаваться коллегами из поколения в поколение.
- Я думал, он спятил!
- Доктор Белолиц, наоборот, полагает, что Чарли Гнутти наконец-то пришел в себя. У него было ужасное детство. Никто не говорил ему, что он клоун, пока Чарли не исполнилось тринадцать. А ведь его мать, по каким-то своим личным причинам, всю жизнь убеждала парня, что быть клоуном очень плохо.
- Наверняка, ей хоть раз нравились клоуны, - предположила Ангела Красота. Потом огляделась. Все клоуны поспешно отвели глаза.
- Когда-то нравились, - согласился Ветинари. – Точнее, нравился. Один, конкретный. Одну ночь.
- Ага. Понятно, - сказал Мокрист. – А потом цирк уехал?
- Увы, с цирками всегда так получается. После чего, подозреваю, у неё возникла сильная антипатия к мужчинам с красными носами.
- Как вы узнали всё это? – спросил Мокрист.
- Кое-что я просто угадал, остальное сообщила мисс Драпс, которая немало узнала о мистере Гнуте за последнюю пару дней. Она женщина вдумчивая и решительная.
На другой стороне шапито была дверь, у которой их поджидал глава гильдии.
Он был весь белый – белая шляпа, белые ботинки, белый костюм и белое лицо. И на этом лице тонкими линиями красного грима была нарисована весёлая маска, скрывавшая его истинное выражение, надменное и гордое, словно у принца Ада.
Доктор Белолиц кивнул Ветинари.
- Милорд…
- Доктор Белолиц, - ответил на приветствие Ветинари. – Как пациент?
- О, если бы он попал к нам в молодости! – сказал Белолиц. – Каким великим артистом он мог бы стать! Какая точность! Кстати, обычно мы не позволяем женщинам посещать гильдию, но в данном случае решили сделать исключение.
- Я счастлива, - ответила Ангела Красота. Каждое слово сочилось ядом.
- Увы, что бы там ни говорила Группа разработки шуток для женщин, женщины просто не смешные.
- Какое горе, - согласилась Ангела Красота.
- Интересен тот факт, что женщины никогда не становятся клоунами, - заметил Ветинари.
- И я всегда так считала, - не стала спорить Ангела Красота.
- На самом деле клоуны – трагики, - продолжал Ветинари. – И мы смеёмся над их злоключениями, так же, как смеёмся над своими собственными. Нарисованная улыбка насмехается из темноты над нашей безумной верой в порядок, логику, статус и реальность реальности. Маска знает, что все мы с рождения поскользнулись на банановой кожуре и неудержимо катимся к открытому люку смерти. Максимум, на что мы можем рассчитывать – аплодисменты зрителей.
- И где в этой концепции место для скрипучих надувных шариков в виде зверюшек? – поинтересовался Мокрист.
- Понятия не имею. Знаю только, что когда неудачливые убийцы ворвались к мистеру Гнуту, он задушил их очень смешным розовым слоником.