Мистер Бент, должно быть, ждал за колонной. Только Мойст прошел в двери банка со счастливым мистером Непоседой на руках, как главный кассир уже оказался рядом с ним.
— Персонал очень обеспокоен, сэр, — сказал он, проводя Мойста к лестнице. — Я взял на себя вольность сказать им, что вы обратитесь к ним позже.
Мойст заметил тревожные взгляды. И многих другие вещи, теперь, когда он смотрел на все взглядом почти владельца. Да, банк был построен качественно и из добротных материалов, но стоит всмотреться пристальнее и можно увидеть запущенность и следы времени. Он был как слишком большой дом старой бедной вдовы, которая просто больше не видит пыль. Медь потускнела, красные бархатные занавеси кое-где вытерлись и полысели, мраморный пол блестел только местами…
— Что? — сказал он. — А, да. Хорошая идея. Вы можете привести это место в порядок?
— Сэр?
— Ковры грязные, плюшевые веревки обтрепаны, занавеси знавали лучшие времена, а медь нужно хорошенько почистить. Банк должен выглядеть нарядно, мистер Бент. Можно подать нищему деньги, но нельзя дать ему их взаймы, так?
Брови Бента поползли вверх.
— И это мнение нового председателя, да? — сказал он.
— Председателя? А, да. Мистер Непоседа очень любит чистоту. Правда, мистер Непоседа?
Мистер Непоседа перестал рычать на Бента, чтобы пару раз гавкнуть.
— Видите? — сказал Мойст. — Когда не знаете, что делать, причешитесь и начистите туфли. Золотые слова, мистер Бент. Приступайте.
— Я приложу к этому все усилия, — произнес Бент. — Между тем, с вами хотела встретиться дама. Она не пожелала назвать свое имя, но сказала, что вы будете рады ее видеть. Я отвел ее в маленький зал заседаний.
— Вам пришлось открыть окно? — с надеждой спросил Мойст.
— Нет, сэр.
Это исключало Адору Белль, но заменило ее ужасающей мыслью.
— Она же не одна из семьи Роскошей?
— Нет, сэр. И сейчас мисте… председателю пора завтракать, сэр. Холодным очищенным от костей цыпленком, это из-за желудка. Я распоряжусь послать еду в маленькую спальню, хорошо?
— Да, пожалуйста. Сможете мне тоже что-нибудь урвать?
— Урвать, сэр? — Бент выглядел озадаченным. — Вы имеете в виду украсть?
А, вот какой ты человек, подумал Мойст.
— Я имел в виду найти мне что-нибудь поесть, — перевел он.
— Конечно, сэр. В номере есть маленькая кухня и свой повар. Миссис Роскошь здесь некоторое время жила. Будет занятно снова обрести Начальника Королевского Монетного Двора.
— Мне нравится, как звучит Начальник Королевского Монетного Двора, — заметил Мойст. — Как тебе, мистер Непоседа?
По этому сигналу председатель тявкнул.
— Хм-м-м, — протянул Бент. — И еще кое-что. Можете подписать вот эти бумаги?
Он указал на стопку документов.
— А что это такое? Не какие-нибудь протоколы? Я их не подписываю.
— Разные формальности, сэр. В основном везде требуется ваша подпись от лица председателя, но мне посоветовали, чтобы в отмеченных местах должен быть поставлен отпечаток лапы мистера Непоседы.
— Ему надо это все читать? — спросил Мойст.
— Нет, сэр.
— Значит, и я не буду. Это банк. Вы мне провели экскурсию. Не думаю, что у него не хватает колеса. Просто покажите, где подписать.
— Только вот здесь, сэр. И здесь. И здесь. И здесь. И здесь. И здесь. И здесь…
Дама в комнате для заседаний была, несомненно, привлекательной женщиной, но, поскольку она работала на Таймс, Мойст не чувствовал себя в силах полностью воспринимать ее как „даму“. Дамы никогда жестоко не цитируют в точности именно то, что вы говорили, но не то, что имели в виду, или не приводят вас в замешательство неожиданно сложными вопросами. Ну, если подумать, они это делают, даже очень часто, но ей за это еще и платили.
Но, он должен был признать, с Сахариссой Крипслок было весело.
— Сахарисса! Какая должна-была-быть-ожидаемой неожиданность! — провозгласил он, входя в комнату.
— Мистер Липовиг! Всегда приятно вас видеть! — откликнулась женщина. — Так вы теперь человек собаки?
Вот такого рода веселье. Похоже на жонглирование ножами. Приходилось постоянно быть начеку. Это как упражнение.
— Уже работаете над заголовками, Сахарисса? — с он. — Я просто исполняю последнюю волю миссис Роскошь.
Он водрузил мистера Непоседу на полированную поверхность стола и сел.
— Так вы — новый председатель банка?
— Нет, это мистер Непоседа у нас председатель, — ответил Мойст. — А ну-ка значительно гавкни милой леди с беспокойным карандашом, мистер Непоседа!
— Гав, — сказал мистер Непоседа.
— Мистер Непоседа — председатель, — сказала Сахарисса, закатывая глаза. — Ну конечно. А вы его приказы исполняете, да?
— Да. Я, кстати, Начальник Королевского Монетного Двора.
— Пес и его хозяин, — произнесла Сахарисса. — Как мило. Я так понимаю, вы можете читать его мысли благодаря какой-то мистической связи между человеком и собакой?
— Сахарисса, я бы не смог это лучше выразить.
Они улыбнулись друг другу. Это был только первый раунд. Оба знали, что только разогреваются.
— Значит, я полагаю, вы не согласитесь с теми, кто считают, что это последняя уловка покойной миссис Роскошь, чтобы не позволить банку оказаться в руках остальных членов ее семьи, которая, по мнению некоторых, не способна привести банк куда-либо, кроме как к полному краху? Или вы подтвердите мнение многих, что Патриций всеми силами старается поставить несвязанную банковскую промышленность под каблук и считает сложившуюся ситуацию лучшей возможностью?
— Кто-то, кто думают, те, кто говорят… Кто эти таинственные люди? — спросил Мойст, попытавшись изогнуть бровь, как Ветинари. — И откуда вы так много о них знаете?
Сахарисса вздохнула.
— И вы впрямь назовете мистера Непоседу чем-то большим, чем подходящей марионеткой?
— Гав? — подл голос песик, услышав свое имя.
— Я считаю сам вопрос оскорбительным! — возмутился Мойст. — И он тоже!
— Мойст, с вами больше не весело, — Сахарисса закрыла блокнот. — Вы говорите, как… Ну, как банкир.
— Я рад, что вы так думаете.
Помни: то, что она закрыла блокнот, еще не значит, что можно расслабиться!
— Никаких больше лихих заездов на неистовых скакунах? Ничего, чтобы вызвать у нас восхищение? Никаких диких грез? — спросила Сахарисса.
— Ну, я уже прибираюсь в фойе.
— Прибираетесь в фойе? — глаза Сахариссы сузились. — Кто вы и что сделали с настоящим Мойстом фон Липовигом?
— Нет, я серьезно. Прежде чем приводить в порядок экономику, стоит привести в порядок себя, — заявил Мойст и почувствовал, что его мозг заманчиво переключился на более высокую скорость. — Я намерен выкинуть все, что нам не нужно. Например, в погребе у нас есть комната, полная бесполезного металла. Оно должно будет уйти.
Сахарисса нахмурилась.
— Вы говорите о золоте?
Откуда это взялось? Так, не пытайся отговариваться, или она прижмет тебя к стенке. Отстаивай свое! К тому же было приятно видеть ее изумленной.
— Да, — сказал он.
— Вы что, серьезно?!
Блокнот мгновенно раскрылся опять, и язык Мойста пустился в галоп. Он не мог его остановить. Было бы неплохо, если бы тот сначала обсудил это с самим Мойстом. Но, взяв верх над рассудком, он произнес:
— Чертовски серьезно! Я все советую Лорду Ветинари, чтобы мы весь запас продали дварфам. Нам оно не нужно. Это товар и ничего больше.
— Но что ценится больше золота?
— Да практически все. Вот вы, к примеру. Хоть и на вес золота, но золото — тяжёлая штука, немного же ляжет на другую чашу весов. Разве вы не дороже?
Сахарисса, к ликованию Мойста, сразу заволновалась.
— Ну, в каком-то смысле…
— Только о таком смысле и стоит говорить, — решительно заявил Мойст. — Мир полон вещей, которые ценнее золота. Но мы выкапываем чертово вещество и хороним в другую яму. Где в этом смысл? Мы что, сороки? Главное — блеск? Да боги милосердные, картошка ценнее золота!
— Вот уж нет!
— Если бы вы потерпели кораблекрушение и попали на необитаемый остров, вы бы что предпочли, мешок картошки или мешок золота?
— Да, но необитаемый остров — не Анк-Морпорк!
— И это доказывает, что золото ценно только потому, что мы так договорились, верно? Это просто мечта. Но картофелина всегда будет где угодно цениться в картофелину. Немного масла, щепотка соли — и где бы вы ни были, у вас будет еда. Закопайте золото — и будете вечно бояться воров. Закопайте картошку — и в нужный сезон получите дивиденды в тысячу процентов.
— Можно я на секунду выражу надежду, что вы не намерены переводить нас на картофельный стандарт? — колко сказала Сахарисса. Мойст улыбнулся.
— Нет, такого не будет. Но через несколько дней я буду раздавать деньги. Они, знаете ли, не любят оставаться на одном месте. Им нравится гулять и заводить новых друзей. — Та часть мозга Мойста, которая пыталась поспеть за его языком, подумала: записать бы это все. Не уверен, что все запомню. Но беседы прошедшего дня сталкивались друг с другом у него в голове и выдавали своеобразную музыку. Он был не уверен, что у него были все ноты, но кое-какие отрывки мог уже напеть. Надо было просто слушать себя достаточно долго, чтобы понять, о чем он говорил.
— Под раздачей вы имеете в виду… — уточнила Сахарисса.
— Передать. Раздарить. Серьезно.
— Как? Зачем?
— Всему свое время!
— Вы смеетесь надо мной, Мойст!
Нет, я в ступоре, потому что до меня только что дошло, что сказал мой рот, подумал Мойст. Я понятия ни о чем не имею, есть только пара несвязных мыслей… Все дело…
— Все дело в необитаемых островах, — произнес он. — И в том, что этот город одним из них не является.
— И это все?
Мойст потер лоб.
— Мисс Крипслок, Мисс Крипслок… Этим утром у меня не было никаких мыслей, кроме как серьезно взяться за бумаги Почтовой Службы и еще, может, выяснить, отчего это у нас не клеится с Особой Двадцатипятипенсовой Особой Капустной Зеленой маркой. Ну, знаете, которая вырастает в кочан, если ее посадить? Как можно ждать от меня новых финансовых инициатив к чаю?