– Да ладно… – отвечал Башмаков. – Чего там…
А тут, видно, никак Коркин не мог решить, каким образом выгоднее нести Иван Иваныча. Возьмётся за руки – ему кажется, Башмакову в ногах легче. Перейдёт в ноги – опять кажется, Башмаков доволен.
В общем, здорово они намучились, пока тащили Иван Иваныча. Иван Иваныч намок под дождём, ещё тяжелее стал. До расположения взвода уже рукой подать, а Коркин совсем выдохся.
– Привал, – распоряжается, – сделаем.
Остановился Башмаков, Иван Иваныча посадил под сосну, аккуратно прислонил к стволу.
– Потерпи, – говорит, – Иван Иваныч, уже немного осталось.
– Ему-то что! – говорит Коркин. – Ишь ты, вылупился! Кукла чёртова! Манекен проклятый!
Размахнулся да как даст Иван Иванычу по голове.
Иван Иваныч нелепо взмахнул тряпичными руками, перевернулся и плашмя упал на землю.
А Коркин ткнул его сапогом.
И тут вдруг Башмаков оттолкнул Коркина, бросился к Иван Иванычу, поднял его.
– Ты что? – поразился Коркин. – С ума сошёл?
– Не трогай его! – крикнул Башмаков. – Уйди!
Так и тащил Иван Иваныча один. Весь согнулся, а тащил. Восемьдесят килограммов всё-таки – шутка ли!
Коркин только плечами пожимал. "Не знал, – говорит, – что вы с ним родственники: одними опилками набиты".
Зато солдаты потом часто просили Башмакова: "Расскажи, Башмаков, как ты Иван Иваныча защищал!"
Очень уж нравилась им эта история.
Самая удивительная история
Однажды вызвал к себе Башмакова лейтенант Петухов и говорит:
– Мы вам, Башмаков, поручаем ответственное дело. Дело, можно сказать, государственной важности. Поедете в город вместе с начальником финансовой части, капитаном Беленьким. Охранять его будете. За деньгами поедете. Ясно?
– Так точно, – говорит Башмаков. – Ясно.
Взял он из пирамиды автомат, получил у старшины под расписку тринадцать патронов и пошёл в штаб. И из штаба, уже вместе с капитаном Беленьким, – на станцию. Видит – в руках у капитана Беленького чемоданчик, самый обыкновенный коричневый чемоданчик, даже потрёпанный слегка. Значит, за этим чемоданчиком и надо смотреть в оба.
На станции сели они в поезд и поехали в город.
А в городе пошли в банк. Все встречные люди с уважением смотрели на вооружённого Башмакова.
В банке капитан Беленький получил деньги, сложил их в чемоданчик, и они пошли назад, на вокзал.
Капитан идёт чуть впереди, Башмаков с автоматом – чуть сзади.
Пришли на вокзал, сели в поезд и поехали обратно.
А чемоданчик капитан Беленький положил себе на колени. Вернулись на свою станцию и пошагали в часть. Дошли до штаба, тут капитан пожал Башмакову руку и говорит:
– Ну, вот и всё. Спасибо.
– Пожалуйста, – говорит Башмаков.
Пришёл Башмаков в казарму, сдал старшине патроны, поставил автомат в пирамиду.
– Всё? – спрашивает старшина.
– Всё, – говорит Башмаков.
Так ничего и не случилось с Башмаковым в этот раз.
И это, пожалуй, было самое удивительное.
Как-то вечером возвращался Башмаков из увольнения. Было холодно, шёл дождь. Шинель Башмакова намокла, сапоги хлюпали по грязи.
"И угораздило меня тащиться сегодня в увольнение,- ругал сам себя Башмаков. – В этакую слякоть хороший хозяин и собаку не выпустит из дому…"
И только он так подумал, как услышал слабое повизгивание.
Башмаков наклонился и увидел в канаве возле дороги маленького щенка. Щенок ослаб и дрожал. Он пытался подняться, но лапы его разъезжались в разные стороны.
– Ах ты, бедняга, – сказал Башмаков.
Он поднял щенка, спрятал за пазуху и понёс в казарму.
Под шинелью щенок быстро согрелся и теперь слабо шевелился, устраиваясь поудобнее.
– Вот что, друг, – говорил Башмаков. – Если бы ты, допустим, был Башмаковым, а я, допустим, Тузиком, неужели ты бы не поступил так же? А?
Этими своими рассуждениями он старался приободрить себя, потому что уже догадывался, какое выражение лица будет у старшины роты, когда тот увидит щенка.
И он не ошибся.
– Ах, Башмаков, Башмаков, – сказал старшина.- Сколько же можно?
Башмаков молчал.
– Зимой вы отогревали в казарме воробья. Было такое?
– Было, – сказал Башмаков.
– Летом ежа выхаживали. Было такое?
– Так точно. Было, – сказал Башмаков.
– Между прочим, – продолжал старшина, – у нас казарма, а не зоосад или там уголок Дурова. И ни воробьям, ни ежам, ни собакам здесь жить не положено. Ясно?
– Так точно, – печально сказал Башмаков. – Ясно.
И тут щенок, которого он уже успел опустить на пол, проковылял к старшине и потёрся о его сапог.
– Как его хоть зовут? – спросил старшина.
– Тузик, – быстро сказал Башмаков.
Так Тузик остался жить в казарме. Он быстро привык к солдатам, и солдаты полюбили его.
Только одна беда – Тузика частенько приходилось прятать. Старшина больше всего боялся, что щенка увидит начальство. Однажды второпях Тузика спрятали в тумбочку к рядовому Домодедову. И пока дежурный по части осматривал казарму, Тузик успел съесть печенье, которое прятал у себя в тумбочке рядовой Домодедов. Домодедов очень огорчился и пошёл жаловаться старшине, но старшина сказал, что Тузик поступил совершенно правильно, потому что хранить печенье в тумбочке не положено.
– А хранить Тузика в тумбочке положено? – спросил Домодедов.
Но старшина ему ничего не ответил.
И хотя пока всё обходилось благополучно, старшину не оставляло беспокойство.
– Ох, Башмаков, – говорил он, – чует моё сердце, наживу я неприятностей с вашим Тузиком. В части со дня на день ждут генерала. Не дай бог, если Тузик попадётся на глаза генералу.
– Да не беспокойтесь, товарищ старшина, – отвечал Башмаков. – Всё будет в порядке.
А сам про себя думал:
"Я уже второй год служу, а ещё ни одного генерала не видел. С чего бы это нынче генералу к нам ехать?"
И надо же было так случиться, что генерал явился в казарму как раз в тот день, когда дневальным был Башмаков.
Может быть, Башмаков заметил бы генерала из окна заранее, если бы не увлёкся азбукой Морзе. Последний месяц они с ефрейтором Барабанщиковым усиленно изучали радиодело, готовились сдавать на классность. Едва выдастся свободная минута, они уже тренируются. Башмаков выстукивает Барабанщикову:
– Как ваше здоровье?
А Барабанщиков отвечает:
– Моё здоровье прекрасно. Или Башмаков выстукивает:
– Что, вы думаете, сегодня на обед? А Барабанщиков отвечает:
– Я думаю – пшённая каша.
А тут вдруг распахивается дверь и входит генерал. А за ним два майора и капитан – дежурный по части.
Может быть, кто-нибудь другой на месте Башмакова и растерялся бы от неожиданности, но Башмаков не дрогнул. Подал команду: "Рота, смирно!" – и, как положено, докладывает:
– Товарищ генерал, личный состав третьей роты находится на занятиях по огневой подготовке. Дневальный по роте – рядовой Башмаков.
– Вольно, вольно, – говорит генерал.
– Вольно! – командует Башмаков.
И получается, эту команду подаёт он для одного ефрейтора Барабанщикова, потому что больше никого сейчас в казарме нет. И только Башмаков так подумал, как вспомнил о Тузике.
Тузик, ничего не подозревая, сидел в ротной канцелярии. Сейчас генерал, и оба майора, и капитан – дежурный по части – войдут в канцелярию, а им навстречу…
"Что же делать?" – думает Башмаков. Знаками показывает он Барабанщикову: убери, мол, Тузика.
Но Барабанщиков ничего не видит, потому что смотрит только на генерала.
А тем временем капитан – дежурный по части – говорит генералу:
– Здесь, в третьей роте, товарищ генерал, у нас всегда образцовый порядок…
"Что же делать?" – думает Башмаков.
И вдруг отличная мысль приходит ему в голову.
Сначала слабо, а потом всё сильнее постукивает он пальцами по тумбочке. Сначала медленно, а потом всё быстрее. Точка, тире, точка…
"Срочно убери Тузика, – выстукивает он Барабанщикову. – Срочно убери Тузика".
Но Барабанщиков ничего не слышит, он по-прежнему смотрит только на генерала. И оба майора, и капитан – дежурный по части – смотрят на генерала. А генерал смотрит на Башмакова. И постукивает пальцами по стене. Точка, тире, точка…
"Вас понял", – выстукивает генерал Башмакову.
Потом поворачивается и идёт в канцелярию.
А Башмаков, когда приходит в себя от растерянности, озадаченно вздыхает и говорит:
– Почему-то никогда не думал, что генералы знают азбуку Морзе.
Но за судьбу Тузика он больше не беспокоился. Потому что уже догадался: генерал – весёлый человек. А весёлому человеку Тузик не может не понравиться.
Так оно и получилось.
Тузик понравился генералу. И с тех пор Тузика больше не прятали.
"Вытри нос!"
Однажды пришёл Башмаков в учебно-десантный городок, а там занимаются солдаты-новички. Много разных упражнений делают десантники: и с вышки прыгают, и на качелях крутятся, и по буму бегают. Есть упражнения посложнее, а есть попроще.
Остановился Башмаков и смотрит, как учатся солдаты управлять парашютом. Когда-то и сам он так учился.
Висит солдат под перекладиной на ремнях-лямках, словно под куполом парашюта. А перед ним стоит сержант.
– Ветер слева! – командует он.
Или:
– Ветер справа!
А десантник по этой команде ухватится рукой за ремни и тянет. И так один раз, другой, третий.
Наступил перерыв, солдаты окружили Башмакова – всегда интересно опытного десантника послушать.
А Башмаков им говорит:
– Вы не смотрите, что это упражнение на первый взгляд простенькое. Для десантника оно очень важное. Чем лучше умеешь управлять парашютом, тем увереннее чувствуешь себя в воздухе. И запомните: в нашем деле, как и во всяком другом, тоже свои маленькие хитрости и секреты имеются. Сейчас я вам один случай расскажу…
Солдаты расположились вокруг Башмакова, слушают.