— Ты совсем не ешь, — заметил мой Дани, с аппетитом уничтожая содержимое тарелки.
— Я мясо хочу, — кровожадно ответила я. — Мне уже дурно от запаха рыбы, а тут все ею пропахло. Вроде и живут прилично от моря.
— Любезный, — Дайанар подозвал обслугу. — В вашем заведении мясные блюда имеются?
— Ну, что вы, любезный господин — очень заметно обиделся рыжий коротышка в ливрее.
— Господин барон, — надменно поправил наставник.
— Простите, господин барон. — коротышка низко поклонился. — Мы живем недалеко от моря, мясо для нас оскорбление, еще раз простите, — и он снова поклонился.
— Оскорбление, это однообразие вашего меню, — пренебрежительно сказал Дайанар. — Вкусы у посетителей разные. Моя дражайшая супруга не выносит морепродукты и очень хочет мясо. Так что извернитесь, любезный, но добудьте для баронессы сочную отбивную или отбивная будет из вас. Выбирайте, хорошие чаевые или мое неудовольствие. И поверьте, со вторым вам лучше не сталкиваться. — при этом мой грозный супруг так посмотрел на коротышку, что тот гулко сглотну, поклонился и быстро исчез. — Сейчас все будет, прелесть моя.
— Правда, бить будешь? — недоверчиво спросила я.
— Не забивай свою хорошенькую головку не нужными проблемами, — улыбнулся Дайанар. — Если хочешь еще что-то, то говори сейчас, чтобы человека сто раз не гонять.
— Да нет, остальное меня устраивает, — растерялась я. Мой наставник слов на ветер не бросает, потому я даже жалела, что заикнулась о мясе. Надо было сказать, что есть не хочу.
Время шло, наставник уже перешел к десерту, но частенько поглядывал туда, куда скрылся коротышка, а я нервничала. Кто его знает, а вдруг устроят засаду на выходе, и мой барон один не от обьется? Мысли какие-то странные последние время в голову лезут. И самое главное, что я в Дайанаре наставника видеть перестала. Помню кто он, а ощущаю совсем иначе. Переживаю я за него, прямо, материнский инстинкт какой-то. Вот и сейчас… Впрочем, почему один? А я? А Тэрин? Она одна троих переломает, ну и я одного-то достану, зря что ли меня полтора месяца Дайанар по тренировочному залу кидал по всякому? Его самого подобные мысли не тревожили, похоже, совершенно. И ведь знал, подлец, что делает.
Через полчаса-таки принесли мою отбивную с печеными овощами. Запах шел сумасшедший, я даже сглотнула, а мой Дани весело подмигнул.
— Ешь, любимая, — сказал он, и я схватилась за вилку с ножом.
Мой наставник с добродушной улыбкой поглядывал, с какой жадностью я уничтожаю добытую для меня отбивную. Он заказал вина, и я даже отвлеклась от еды, горя возмущением. Заказал-то на двоих!
— Я не буду пить, — замотала я головой.
— Немного, для аппетита, — он состроил невинные глазки, от меня что ли научился?
— Нет, — но я дрогнула, такой ми-илый.
— Пожа-алуйста, — ой, не могу, какая лапочка.
Я состроила недовольную гримаску и кивнула, показывая, что делаю одолжение. Принесли вино, я взяла бокал и вздохнула.
— Ты меня споишь когда-нибудь.
— Ни за что, — клятвенно заверил коварный Дайанар и поднял свой бокал, приглашая меня последовать его примеру….
Потом меня уговорили еще на один бокал, потом еще… На третьем бокале я начала совсем глупо хихикать, на четвертом в глазах произошло смещение, на пятом я уже плотоядно поглядывала на моего, так называемого "мужа". На этом Дайанар решил остановиться. Он, почему-то, выглядел совсем трезвым. Наставник оставил очень приличную сумму, как и обещал коротышке, и повел меня, всю такую хихикающую, на выход, но почему-то через кухню.
Мы вышли по другую сторону ресторации, где практически никого не было. Дайанар обнял меня, и я с пьяным энтузиазмом повисла у него на шее. Мы целовались, долго и со вкусом, как еще ни разу до этого. Со мной вообще творилось что-то странное, алкоголь будто открыл дверцы в моей голове, к которым я опасалась подходить до этого. И он, он тоже был сейчас иным, более смелым, более настойчивым, и его губы скользили по шее, целовали мои руки, возвращались к губам и по новой. Голова безумно кружилась, и я впала в состояние так похожее на то, которое охватывало меня, когда рядом оказывался Лин.
— Дани, мой милый Дани, — шептала я с придыханием. — Мой любимый, мой дорогой, мой единственный Дани.
— Твой, любимая, отныне и навеки только твой, — отвечал он. — Моя родная, моя ненаглядная птичка. Я хочу, чтобы ты всегда была рядом, будь моей, насовсем моей.
— Да, да, я согласна, я хочу быть твоей, — жарко отвечала я.
— Пойдем, — он оторвался от меня и потянул за собой.
— Куда? — засмеялась я и попыталась вновь повиснуть на нем.
— Туда, где нас соединят, — ответил он, ненадолго останавливаясь, чтобы ответить моему желанию.
Он шел так быстро, что я почти бежала за ним, заходясь в счастливом нетрезвом смехе. Неожиданно вспомнила его слова, что мы поженимся, как только сойдем на берег, и я развеселилась еще больше. Мой Дайанар, такой затейник!
— Я сейчас стану твоей женой? — радостно спросила я.
— Да, любимая, — он бросил на меня пытливый взгляд, я хихикнула.
— Какой ты выдумщик, мой дорогой.
— Это самая лучшая моя выдумка, самая удачная, — улыбнулся Дайанар подхватывая меня на руки.
Храм Светлых Богов показался через пару сотен шагов. Наставник легко взбежал по ступенькам и толкнул ногой дверь, так и не опустив меня на землю. Нам навстречу вышел светлый отец. Он выжидательно посмотрел на нас.
— Обвенчайте нас, — сказал Дайанар. — Прямо сейчас.
— Мне кажется, мой лорд, — начал священник, — что ваша невеста пьяна. Такие решения принимаются на трезвую голову.
— Умоляю, святой отец, — мой Дани действительно умолял. — Она не так пьяна, как кажется.
— Тогда поставьте юную леди на ноги, она должна подойти к алтарю своими ногами.
— Я подержу ее, мне не трудно, разве не я отныне стану тем, кто понесет эту дорогую ношу по жизни? — не согласился наставник. — Боги не обидятся.
— Хорошо, тогда идемте, — священник повел нас к алтарю.
— Мы правда поженимся? — шепотом спросила я.
— Да, родная, — улыбнулся Дайанар.
— И ты будешь только моим? И никаких леди Ингарис?
— Теперь только ты, — заверил меня мой жених. — А у тебя только я.
— Только ты, — эхом отозвалась я, и он нежно поцеловал меня в щеку. — Правда-правда поженимся? — снова спросила я.
— Правда-правда.
— Хорошо, — я счастливо вздохнула и прикрыла глаза.
Я слышала, как священник начал читать ритуальные молитвы, потом услышала, как он разговаривает с Дайанаром, и тот отвечает твердым голосом "да", затем пришел мой черед.
— Дэланель Иа несс Брайтис… — начал священник.
— Я здесь, — сонно ответила я и… больше ничего не слышала.
Прохладный ветер ласкал лицо, я поежилась и открыла глаза, удивленно оглядываясь по сторонам. Я лежала на коленях у Дайанара, а сам он сидел на каких-то ступенях. Наставник поправил мне волосы и грустно улыбнулся.
— Ну что же ты так, моя халари, — сказал он. — Совсем немного оставалось.
— До чего? — спросила я, облизнув губы, и вспомнила!
И вино, и сумасшедшие поцелуи, и как бежали в храм, и как нас венчали. Я с ужасом взглянула на мужчину с глазами цвета меда. Смотрела и не верила, что он мог со мной так поступить.
— Это подло, — еле слышно прошептала я. — Как ты мог?
— Прости, — Дайанар опустил голову. — Я всего лишь хотел помочь тебе сделать выбор.
— Выбор? — голос упрямо отказывался слушаться меня. — У меня был выбор?
— Но ведь ты сделала выбор, я только хотел помочь решиться, — он говорил, но не смотрел в глаза. Мой наставник знал, что виноват, знал, что поступил со мной нечестно.
— Я твоя жена? — я попробовала откашляться, но по прежнему не могла говорить в полный голос.
— Нет, — Дайанар, наконец, посмотрел на меня. — Ты уснула, и священник остановил венчание. Ты не моя жена. Но я прошу…
— Нет, — я встала, не глядя на него, мне было так больно видеть это лицо, которое я так любила, да, любила! Но теперь смотреть на Дайанара было тошно. — Не проси ни о чем, я больше не верю тебе. Вы предали мое доверие, наставник Гринольвис.
— Не спеши, пожалуйста! — он схватил меня за плечи, и посмотрел в глаза. — Прошу, малышка, не надо. Я сделал ошибку, я признаю. Я очень виноват, но не спеши говорить то, что собираешься.
— Идемте, мессир, нас ждут, — ответила я и выскользнула из его рук.
— Дэл, — прошептал златоглазый мужчина.
— Мое имя Лонель, господин барон.
— Нель…
— Нель умерла, идемте, — я холодно посмотрела на него.
Он был такой несчастный, такой трогательный, но меня не тронул. Потому что я не была на него зла, я была разочарована.
— Я люблю тебя, — тихо сказал он, делая последнюю попытку обнять меня.
— Не стоит бросаться словами, мессир. Вы не знаете, что такое любовь. Вы всегда думали только о себе, и продолжаете это делать. Прошу, не делайте больше попыток сблизиться со мной, я вам больше не верю.
— Я завоюю твое доверие заново, малышка, — сказал он мне в спину.
— Ваше право, — устало ответила я, не оборачиваясь, и пошла вперед наугад.
Наставник догнал меня, молча указав направление, я так же молча кивнула, и пошли к карете, в которой изнывала Тэрин.
Ранкарда встретила нас дотошным досмотром на границе. Наши документы проверили три раза обычным способом, но так и не нашли, к чему прицепиться, амантийские тайные службы ерунду не делали. На четвертый решили магическим способом заодно и нас самих просмотреть, а вот это уже могло стать для нас проблемой, и я заволновалась. Тэрин следила за ранкардскими пограничниками своими обычным взглядом цепного пса, вгоняя одного из них в явный трепет.
— Почему ваша служанка так смотрит на нас, — наконец, спросил он.
— Она не служанка, она телохранитель моей дражайшей супруги, — ответил барон Магридис. — Это ее работа, следить за теми, кто приближается к госпоже.
К нам направился маг в форме ранкардских досмотрщиков.