Князь и Тэрин возмутились, но я их заверила, что самое интересное было именно с того момента, когда наш барон вышел с бледным лицом и душераздирающим стоном. Дайанар усмехнулся.
— В общем, после того, как меня "скрутил приступ желудочной болезни", — начал наставник, — и герцог распорядился отвести меня в комнату, я первым делом направился в уборную. Там создал иллюзию, привязав ее к себе, чтобы отвечать на вопросы прислуги, и выпустил лже- барона к ожидавшему лакею. Сам дождался, когда прислуга и морок уйдут и отправился в кабинет герцога. Мы не зря с князем просидели полночи, он очень подробно мне объяснил, что и где находится. Мы рассмотрели наиболее вероятные места хранения документов и вычленили семь объектов для проверки. У герцога в особняке стоят ловушки на чужую магию, потому осталась возможность пользоваться только магией простейшего порядка, которую ловушки не чувствуют. В общем, в кабинете ничего не нашлось, и я отправился дальше. Чтобы ускорить дело, я настроился на следы ауры нашего принца и графини. Графиней в особняке просто фонит. Она там частый гость. И ее писем нашел не мало. Крутит Ири с обоими братьями, — он усмехнулся. — Но следов нашего принца нигде не было. На пятой комнате я понял, что иллюзия рассеялась, но по оставленному каналу услышал, что в ту комнату, которую отвели мне, заглянул лакей. Он всполошился отсутствием барона.
— Так вот что сказал слуга герцогу, и тот сорвался с места, — задумчиво вставила я. Значит не зря пострадала, удержав его.
— Думаю, не совсем это. У меня не было возможности вернуться к началу, и я сделал новый морок на расстоянии. Всплеск магии был сильней, чем надо, чтобы обмануть ловушку. Скорей всего, это и доложили Ольвару. — пояснил Дани. — Новый барон вышел из уборной, слуги успокоились. Оставалось еще две комнаты, которые я и осмотрел. Сейфы у него, кстати, совсем простенькие. Один только срисовывал ауру каждого, прикоснувшегося к нему, там пришлось повозиться. Но и в этом сейфе ничего не было. Так что, герцог тоже чист. Ну, а потом вернулся к комнатке, где лежал лже- барон, убрал его и вышел. Меня проводили в зал.
— И дальше? — спросила Тэрин.
— А ничего дальше, — поспешно ответила я. — Забрал меня, и мы уехали.
— А как вы справились с герцогом? — полюбопытствовал князь у меня.
— Посмотрели пьесу, поболтали, — я пожала плечами. — Пару раз руку поцеловал, а там и барон вернулся.
— Герцог Ольвар и всего пару раз ручку? — не поверил Мертай.
— Да! — отрезала я и перевела тему. — Когда там сладкая парочка возвращается?
— Через два дня, — ответил князь. — Возможно три, но к встрече кайзера готовятся.
— Возьмусь за графиню, — сказал Дайанар. — Постараюсь на ней наше дело и закончить.
Мне его идея не понравилась.
Кайзер вернулся в столицу к вечеру третьего дня. Он возглавлял отряд собственной стражи, рядом с ним горделиво гарцевала на белой лошадке графиня Мидвар. Встречали монарха помпезно, с оркестром и цветами, которые летели под копыта лошадей. Я поморщилась, показуха. Зато с удовольствием послушала народный шепот.
— Будто с победой приехал, а не с границы собственного государства.
— Еще и шлюха его рядом восседает, будто королева.
— Тьфу, чтоб она своим ядом отравилась, паскуда.
— Бедная ее величество, столько унижений.
Чуть в стороне от процессии стоял, привалившись спиной к стене дома, высокий мужчина, которого невозможно было не заметить. Его широкоплечая фигура, насмешливые темно-карие глаза, руки, сложенные на груди, все выделялось на фоне окружающей толпы. Солнце играло золотистыми бликами в его светло-каштановых волосах, а на губах играла кривая усмешка. Кайзер проехал мимо, скользнув по нему взглядом и тут же обернулся, ища кого-то глазами, но, не найдя, быстро потерял интерес. Зато Ирисса Мидвар, единожды зацепившись взглядом, уже не могла отвести от высокого шатена заблестевших глаз. Мужчина с непередаваемой ленцой поднял руку, отсалютовав графине двумя пальцами, и насмешливая улыбка стала ярче. Шатен развернулся, демонстрируя свою великолепную спину и пошел прочь мягкой походкой крадущегося хищника. Графиня сглотнула и поднесла руку ко лбу, вытирая разом выступившую испарину.
— Она сожрала тебя глазами, — недовольно проворчала я, когда Дайанар подошел ко мне.
— То ли еще будет, халари, — подмигнул он. — А кайзер искал тебя.
— Я видела, — усмехнулась я. — Специально встала так, чтобы не увидел.
Он положил мне руку на талию, и мы пошли к нашим вороным коням, припрятанным в подпространстве. Теперь мы должны были попасться на глаза процессии, но так, чтобы нас не могли окликнуть. И если бы нас не узнали, то Архан и Акнат запомнились всем со дня знаменательной охоты, когда кайзер спас мне жизнь. Я ласково потрепала моего жеребца, прошептав ему какой он красивый, и вскочила в седло, приноровилась. Дайанар уже сидел на Архане, похлопывая его по мускулистой шее. Я подмигнула ему, и мы тронулись, заехали в небольшой сквозной двор и, миновав его, оказались на нужной нам улице. Кони пошли легкой рысцой, привлекая внимание окружающих. Еще один поворот, и мы вернемся под наблюдение нашего хвостика. Без него было уже даже скучно. Они нас потеряли, и теперь жутко тосковали, оглядываясь по сторонам. Ага, вот и они, бедняжки, мнутся возле скобяной лавки. Очень хотелось помахать им, но мы же их совсем не замечаем. Ну, вот, встрепенулись и потрусили следом. Мы с Дани весело рассмеялись.
Нам остался один поворот, и мы поедем параллельной кайзеру улице. Дайанар прислушался, слух у него был тоньше моего.
— Чуть притормози, они отстают от нас, — сказал он.
Я послушно осадила Акната, и мы пошли шагом, пока Дани не кивнул. И снова наши кони бегут горделивой легкой рысцой. Вот заканчивается особняк князей Аеринн, мы проезжаем его, а по параллельной улице движется процессия кайзера. Мы едим, не оборачиваясь. Нет-нет, еще рано. Они еще не заметили нас, мы пока болтаем и весело смеемся. Ветер доносит до них наш смех. Кайзер встрепенулся, он узнал меня. Графиня видит великолепную посадку Дани и снова не может отвести глаз. Дайанар закрывает меня от венценосца, не я тут главная героиня, я всего лишь сопровождение. Вот теперь мой возлюбленный бросает взгляд в сторону процессии, и мы останавливаемся, чтобы поклониться. Расчет верен, еще пара шагов, и мы исчезаем за следующим особняком, не давая возможности опомниться и позвать нас, это лишнее.
— Графиня моя, — усмехнулся мой наставник.
— Фу, — поморщилась я, фраза резанула слух. И тут же капризно надула губки. — Я не хочу возвращаться.
— А что хочет моя малышка? — улыбаясь, спр осил Дайанар.
— Я хочу скорость и ветер в лицо, — теперь я тоже улыбаюсь.
— Как я могу отказать моей девочке? Поехали за город. — он весело наблюда л, как я хлопала в ладоши. — Что не сделаешь ради улыбки любимой. — и мы направились к выезду из города.
Ветер свистел и бесновался, соревнуясь с черной молнией в скорости. Акнат летел над землей, и я летела вместе с ним. Чуть впереди скользила вторая черная молния. Дайанар обернулся и рассмеялся, глядя на мое недовольное лицо, сегодня они с Арханом нас обогнали. Но недовольство такая мелочь, когда вокруг свобода, я перестала пытаться догнать наших соперников и начала просто наслаждаться бешеной скачкой. Акнат, почувствовав волю, прибавил, и мы все-таки вылетели вперед под мой громкий хохот. Мой мальчик сам знает, что ему делать.
Впереди была неширокая река, на берегу которой мы остановились и спешились. Наконец-то, мы были одни, совсем одни! Дайанар взял меня за руку, и мы пошли вдоль берега, ведя коней в поводу. Я наслаждалась солнцем, я наслаждалась изумрудной зеленью, которая в Ранкарде еще не налилась насыщенностью летних красок, наслаждалась тихим шелестом речной воды, неспешно бежавшей у наших ног, наслаждалась пением одинокой птицы и полетом бабочки, но главное, я наслаждалась близостью того, без кого уже не представляла своей жизни. "Как все быстро меняется, правда, Дэла?" — как-то сказал он, когда признался, что знал о моей влюбленности в него. Да, все меняется очень быстро. Я была влюблена в него, потом долго думала, что ненавижу. Потом я была уверена в том, что влюблена в Лина, а теперь понимаю, что всегда любила только одного несносного, гадкого, насмешливого, оскорбляющего, наглого, настойчивого, нежного, доброго, веселого, терпеливого и любящего Дайанара Гринольвиса. Я обернулась к нему в порыве безумной нежности.
— Я люблю тебя, Дайанар, — сказала я, глядя в сияющие медовые глаза.
— Я люблю тебя, Дэланель, — ответил он, притягивая к себе.
Повод выскользнул из пальцев, и руки легли на широкие плечи, ощущая тепло его тела под одеждой. Я завороженно ловила золотые искры в его глазах, не в силах отвести взгляд. Дайанар склонился к моим губам, и сердце остановилось в преддверие поцелуя. Я плавилась и текла воском в его руках, следовала за его губами, позволяла увести меня туда, где были только мы. Я умирала от нежности в его руках и рождалась вновь.
— Мой Дани, — простонала я в изнеможении.
— Дэла, — выдохнул он, мягко опуская меня на траву.
Его руки заскользили по моему телу, а у меня не было сил остановить его. Силы остались только на то, чтобы бесконечно шептать его имя, гладить его лицо, зарываться пальцами в шелковистые волосы, ловить и ловить золотые искры в медовых глазах. Чтобы сейчас он не решил сделать, я была готова на все. Остановился он сам, резко отстранившись, и мы какое-то время молчали, восстанавливая дыхание и приводя мысли в порядок.
— Дэл, — позвал Дайанар. — Умоляю, выходи за меня.
Я поднялась и села рядом, положив голову ему на плечо. Я улыбалась, мне было хорошо и спокойно.
— Когда все это закончится, — ответила я. — Потерпи, любимый. Как только уедем из Ранкарды.
— Поехали после всего в мое поместье, — предложил Дани. — Тебе там понравится.
— А храм там есть? — спросила я, улыбаясь.
— Есть. Очень старый и красивый. Меня в нем представляли Светлым и давали их благословение.