— Хорошо, леди Дэланель, — кивнул он и взял протянутую рапиру.
Эта камера была побольше камеры князя, и места для маневров оказалось достаточно. Тиган Вегирд, по началу легкомысленно недооценивший девушку, быстро оказался прижатым к стене с тупым кончиком ее рапиры у своего горла.
— Ого, — сказал он, — не ожидал. Браво.
— У меня был самый лучший учитель на свете, — улыбнулась она и снова встала в стойку, приглашая офицера вернуться к поединку.
Через час, потерявшие своего начальника, охранники отправились на его поиски. Их привлек громкий смех из восьмой камеры. Они открыли дверь и с удивлением смотрели на то, как арестантка и дежурный офицер гоняют друг друга по камере, сражаясь на тренировочных рапирах.
— Офицер Вегирд, — позвал один из охранников офицера.
Тот остановился и тут же получил укол в сердце.
— Туше, Тиган, — весело засмеялась девушка.
— Это нечестно, — возмутился он. — Меня отвлекли.
— Вы должны были помнить, что против вас ведется бой, — наставительно произнесла она, будто копируя кого-то.
— Вы правы, — улыбнулся офицер. — Однако, мне пара приступать к своим обязанностям, — в его голосе сквозило явное сожаление. — Благодарю за чудесный поединок. Вы прелесть, Дэланель, — Тиган галантно поцеловал девушке руку и все с тем же сожалением покинул камеру.
Еще через час арестанту из шестнадцатой камеры принесли его последний обед, который он с большим аппетитом п роглотил, не отрываясь от своей книги. Когда в камеру вошел священник, князь поднял руку, прося подождать. Отец Улатар почувствовал себя дураком, переминаясь с ноги на ногу, пока приговоренный к смерти перелистывал страницы. Когда светлого отца начала подводить его любовь к ближним, князь, наконец, захлопнул книгу и радостно провозгласил:
— Я так и знал, что убийца кучер. Однако, ловко завернули. — потом обратил внимание на священника и встал. — Светлого дня, отец. Простите, что заставил ждать, но другого времени дочитать у меня уже не будет.
— Получить прощение грехов тоже, — проворчал светлый отец. — Итак, приступим.
Ожидавший под дверями камеры офицер В егирд опешил, услышав из камеры гогот, причем, священник заглушал даже заливистый смех князя. Офицер проявил любопытство и заглянул в камеру, рискуя нарушить тайну исповеди. Священник и приговоренный сидели, один с бокалом, второй с бутылкой, и оживленно болтали, точней, исповедь шла полным ходом. Офицер Вегирт усмехнулся и в очередной раз пожалел веселого князя. Потом прогулялся до восьмой камеры и заглянул в глазок. Девушка теперь читала. Он улыбнулся и вернулся к приговоренному. Тактично постучался и заглянул внутрь.
— Время, — виновато сказал он.
Светлый отец недовольно покосился на него, потом вздохнул и встал. Князь опустился на колени, и отец Улатар прочел молитву. Мертай встал, накинул камзол и пошел на выход.
— Удачи вам, офицер, — он хлопнул начальника смены по плечу. — Можно мне заглянуть к Дэл?
— Хорошо, — кивнул Тиган, подумав, что в этом не будет ничего плохого.
Они дошли до восьмой камеры, офицер открыл дверь и впустил князя. Девушка подняла голову и радостно просияла, поспешив навстречу к неожиданному гостю. Мертай поцеловал ей руку.
— Светлого дня, Дэланель, — улыбнулся он.
— Светлого, Мертай, — ответила девушка. — Вам разрешили проведать меня? Это чудесно!
— Книга, которую вы мне прислали, просто замечательная, спасибо. И спасибо, что не забывали обо мне, было приятно осознавать, что вы рядом.
— Почему вы так… — она вдруг побледнела, изменяясь в лице. — Уже?
— Прогуляюсь, — уклончиво ответил с улыбкой. — Передайте Тэрин, что она была мне дорога, хорошо?
— Мертай…
— И я очень прошу, будьте осторожны с кайзером, это жестокое животное. Мне жаль, что ничего не могу сделать. Если что, выбирайте герцога, он гораздо мягче и, по моему, всерьез увлечен вами.
— Пора, — напомнил офицер от двери.
— Да-да, — рассеянно ответил князь. — От всей души желаю вам выбраться из всего этого живой и невредимой.
— Князь, — она всхлипнула, пытаясь удержать руку Мертая.
— Не плачьте, дорогая, ничего страшного не происходит, — он еще раз улыбнулся и поцеловал девушку в щеку.
Потом развернулся и покинул ее камеру. Офицер закрыл дверь и заглянул в глазок. Она стояла, закрыв лицо руками, плечики вздрагивали. Тиган вздохнул и пошел за князем, сопровождая его к карете с решетками на окнах. Князь на мгновение остановился на пороге крепости и вдохнул полной грудью, сощурившись от яркого солнца. Затем решительно сел в карету и начал свой последний путь.
На площади, где должна была состояться казнь, бурлил народ. Не так часто казнили аристократов. Старичок, доставлявший продукты в крепость, и его внук пробирались к самому помосту. Толпа была плотной и на них часто ругались, но старик работал локтями, пробивая себе дорогу. Паренек шел за ним, как приклеенный. Наконец, они встали в первому ряду и приготовились ждать. Паренек явно нервничал, оглядываясь вокруг. Вдруг народ на мгновение стих и начал шуметь с удвоенной силой. Прибыла карета с приговоренным. Конвой, сопровождавший его, оттеснил толпу и провел князя к ступеням на эшафот. Тот шел спокойно, спину держал прямо, а его огненно-рыжая шевелюра казалась вызовом всему этому фарсу под названием публичная казнь.
Кайзер тоже прибыл. Он поднялся на возвышение и сел на трон. На удивление рядом с ним не было графини Мидвар. За спинкой трона стоял герцог Анорайский и еще несколько придворных. А так же личная охрана. Кайзер окинул согнутые в поклоне спины холодным взглядом, затем посмотрел на приговоренного и дал отмашку к началу казни.
Князя подвели к плахе, связав ему руки за спиной и поставили на колени. Народ примолк, затаив дыхание. Паренек, стоявший рядом со своим дедом, побледнел и нервно сцепил руки. Его дед поднял взгляд, в глазах его вдруг забегали золотые искорки, губы задвигались, шепча то ли молитву, то ли еще что-то, сухонькие пальцы начали перебирать воздух, будто он выплетал невидимую косу. Голову князя положили на плаху, глашатай зачитал обвинение и приговор. Раздалась барабанная дробь, топор в руках палача взмыл вверх и…
Площадь полыхнула заревом, на мгновение ослепляя всех присутствующих. А когда люди смогли проморгаться, князь исчез вместе с плахой. На их месте красовалось жженое пятно, в середине которого был воткнут топор. Палач ошалело посмотрел на кайзера, стиснувшего подлокотники трона до побелевших костяшек.
Старичок с внуком тоже исчезли…
— Я как-то себе иначе представлял Край Чистых Душ, — задумчиво произнес рыжий мужчина, державший голову на плахе.
— Таких рыжих туда не пускают, — произнес до боли знакомый насмешливый голос.
— Для преисподней тогда не так уж и плохо, — обрадовался князь Клосар.
— Я смотрю ты уже сроднился с плахой, тебе на ней уютно? — снова усмехнулся голос, и перед глазами князя появился старик.
— Дорогой кузен, это вы от переживаний так постарели? — полюбопытствовал Мертай.
— Ага, а Тэрин стала мальчиком, — хохотнул старик.
— Нелиина, — рядом со стариком встал молоденький паренек, — зовите меня уже настоящим именем.
— О, Светлые! — воскликнул князь. — Что вы со мной делаете? Мне ведь никогда не нравились мальчики, неужели пришел и мой черед? Нет, я все-таки умер.
— Я его придушу, — мрачно сказал паренек.
— Пусть хоть с плахи наконец поднимется, — весело отозвался старик, меняя облик.
Князь с любопытством наблюдал, как старик становится выше ростом, будто выпрямляясь и расправляя плечи, морщины разглаживаются, седины окрашиваются в светло-каштановый цвет. Но самым примечательным оказались глаза, напомнившие цветом янтарный мед. У паренька изменялась комплекция и черты лица. Но вот выразительные зеленые глаза остались прежними. Вскоре перед Мертаем стояли молодой мужчина и девушка с привычным воинственным выражением лица.
— Может теперь покинешь свою плаху? — поинтересовался мужчина с медовыми глазами.
— Если поможешь, то обязательно встану, — проворчал Мертай.
Бывший барон достал нож и разрезал веревки, стягивающие руки не казненного князя. Тот немного попоясничал, глядя на Нелиину, но, не дождавшись сочувствия, встал самостоятельно, растирая запястья. Потом с наслаждением потянулся до хруста в суставах и обернулся к своим спасителям.
— Благодарю, друзья, — сказал он.
— Пожалуйста, — ответил бывший барон. — Предлагаю познакомиться заново. Дайанар Гринольвис, к вашим услугам.
— Мертай Клосар, — поклонился князь.
— К акое однообразие, — хмыкнул Дайанар, и они рассмеялись.
Лорд Гринольвис сделал пас рукой, и им явил ись три коня. Дайанар против обыкновения первым приласкал Акната, чья хозяйка сейчас отсутствовала.
— Как там малышка? — спросил он, не глядя на своих спутников. — Ты что-нибудь о ней слышал?
— Держится отлично, мне дали с ней попрощаться. Охрану довела до белого каления, — усмехнулся Мертай.
— Моя Дэла, — с гордостью произнес Дайанар и тут же грустно улыбнулся. — Они ее переводят завтра.
— Да, дежурный офицер мне сказал, — кивнул князь. — Надо ее быстрей вытаскивать. Когда малышку Дэл перевезут в замок, кайзер не будет долго ждать. Самое неприятное, что кайзер знает кто она. Он про вас про всех знает. Он будет использовать девочку вместо утраченных писем.
Лорд Гринольвис и Нелиина переглянулись. Дайанар задумчиво потер подбородок, перевариваю новую информацию.
— С нее сняли твои чары, — продолжил Мертай. — Она даже симпатичней, чем в личине баронессы. Кайзер оценил, — он помрачнел. — Это животное очень мерзко развлекается. Не дай Боги, малышка вызовет у него желание именно для этих забав.
— Вряд ли кайзер тронет ее до Ассамблеи, — задумчиво ответил Дайанар. — Ему нужно предъявить ее императору целой и невредимой.
— Ты плохо знаешь моего государя, — ответил Мертай. — Рыдающая сломленная Дэла его тоже вполне устроит, а для императора появится еще больш ий стимул принять требования Агмунда. Впрочем, кайзер может и не показывать ее, и прядь волос наименьшее из того, что он отрежет для предъявление ее дядюшке.