В жизни обычно так не бывает. В жизни все проще. Пришил Ванька Пупкин сожительницу Маньку, так десять соседей вам взахлеб расскажут, что парочка эта по сто раз в день ругалась, и он сто раз ей обещал шею свернуть, да и еще бы триста раз пообещал, кабы не пришел с работы ужратый в дрыбаган да не застукал Маньку выходящей от Петьки с третьего этажа, а у Петьки у того, всему дому известно, давно форменный нестояк от пьянства, и он только пощупать способен, да и Ванька бы о том вспомнил, кабы не по литру на рыло в тот вечер пришлось, и вообще давай-ка и мы по стакашку дернем…
Много подозреваемых обычно бывает только в детективных романах, там правила игры такие, специально авторы наводят тень на плетень, раскидывая камни по кустам. Но там и собирают эти камушки романные детективы – умные, наблюдательные, решительные…
Эй, сказал я себе, да ты же сам наполовину романный детектив, Арчи Гудвин недоделанный. Так что хватит сопли распускать, прояви ум, наблюдательность и решительность!
И поскольку предмета для проявления наблюдательности и решительности решительно не наблюдалось, я в очередной раз взялся за ум.
Итак, что же мы все-таки имеем? Возможность двух подряд несчастных случаев, как я еще вчера решил, отбрасываем, поскольку тогда и иметь нечего. Гранатометы гранатометами, а организовать убийство, замаскированное под автомобильную катастрофу, – дело вполне реальное. К примеру, пристроить микробомбочки под рулевые тяги. Не зря же осторожные люди каждое утро организуют своим машинам визуальный осмотр, целая профессия образовалась – утренние осмотрщики. А по вечерам, когда осторожные люди укатывают веселиться, машины оставляют на охраняемых паркингах. Кстати, надо бы проверить, где находились машины перед тем, как отправиться по конечным маршрутам… Впрочем, нет, проще подкупить персонал на домашнем паркинге. Вот тебе и очередной пункт в расследовании – узнать, на каких стоянках ночевали машины Бердникова и Зернянского. Наверняка ведь под домами, где жили погибшие.
Я взялся за мобильник, и через несколько мгновений Поль сообщил мне адреса.
Опаньки! Да они же в одном доме жили! Черт возьми, я же сам должен был догадаться, умный, наблюдательный и решительный!
Сердце в груди встрепенулось, как проснувшаяся птица. Тут была ниточка, которую можно было, при надлежащем с нею обращении, превратить в целый канат. А канат – это уже не ниточка: чтобы его оборвать, труды немалые нужны… Это со стороны преступника, а со стороны детектива – наоборот, нужно искать, а найдя, взращивать, поливать, холить и лелеять…
Я вновь взялся за мобильник и дал Полю новое задание – выяснить всю подноготную работников подземной стоянки, принадлежащей дому, где жили Б@З. А потом раздавил окурок в пепельнице и включил зажигание.
18
Б@З жили в квартале «Гавань», том, что вырос на месте старых домов между Гаванской и Наличной, неподалеку от «Ленэкспо». Я помнил эти старые дома, они еще лет пятнадцать назад там стояли, самые настоящие трущобы, которые хозяева сдавали приезжим.
Теперь там был современный квартал – плотная застройка, почти ни одного дерева, на первом этаже – магазины, салоны и ателье, а под ними – подземная стоянка.
Вот туда я и направился. На входе-въезде меня тут же остановили. Задали вопрос, я ответил. Потом я спросил, но мне отвечать не пожелали. Это они зря!
– Мой клиент, – сказал я охраннику, – человек серьезный. Я тоже не весельчак. Хочешь иметь неприятности, заимеешь.
Это его не проняло.
– Мне твои неприятности по барабану, хоть сколько обещай, – сказал он. – Работа важнее.
– Друг мой… – Я добавил в голос вкрадчивости. – Ты получишь неприятности, которые станут тебе не по барабану. Знаешь Бердникова и Зернянского?
– Не знаю. А и знал бы…
– Вот-вот, – сказал я. – Это вполне может быть расценено как сокрытие ценной для расследования информации. И тогда тебя начнут расспрашивать вовсе не частные детективы. И если им потребуется козел отпущения, у тебя начнутся настоящие неприятности.
Конечно, это был просто грубый наезд. И захоти этот тип продолжать игры в молчанку, я бы убрался несолоно хлебавши. Правда, мне бы стало в этом случае понятно, что ему есть чего скрывать…
Видимо, он тоже понял это. А может, скрывать ему было нечего, и он на самом деле заботился только о собственной карьере.
– Ладно, – он пожал плечами, – спрашивай.
– Меня интересует тот, кто по утрам осматривал машины Бердникова и Зернянского.
Оказалось, таких людей двое, и это уже кое о чем говорило – подкупать двоих сложнее, чем одного. Через три минуты я уже беседовал с первым. Парень лет двадцати пяти, во всем облике готовность прогнуться, как у большинства работников этой сферы. Он сразу понял, куда ветер дует. Готовность прогнуться была продемонстрирована в полном объеме, мне даже показали записи в дежурном журнале, где отмечались результаты осмотра.
– «Мерс» Петра Сергеевича находился в полном порядке, ничего подозрительного, иначе бы я непременно вызвал охрану.
Я ему поверил. Такой человек, будь он подкуплен, давно бы уволился. А скорее всего, и сам бы уже погиб каким-нибудь неподозрительным образом. И давить на него было бессмысленно – пообещай я встречу с людьми Антона Константинова, которые развяжут ему язык, он бы дал деру, но не потому что в чем-то замешан, а просто со страху. Тут же, кстати, выяснилось, что он проверяет машину Шантолосовой, и я пожелал ему успехов на этом поприще. Его явно посетили дурные мысли, поскольку он перестал улыбаться и даже перекрестился.
А вторым утренним проверяльщиком оказалась и вовсе девица, вполне симпатичная – фирменный комбинезон непонятным мне образом подчеркивал достоинства ее фигуры. Наверное, она его специально перешила. У этой готовность прогнуться пряталась за кокетством. Именно, за кокетством, а не за желанием скрыть правду – уж тут-то я, зная женщин, ошибиться не мог. У машины Зернянского тоже «никаких дефектов не замечено, посторонние предметы отсутствуют». Именно так было записано в журнале.
– Временно работаете тут? – спросил я.
– Да, – сказала она. – Но это вовсе не значит, что я плохо исполняю свои обязанности. Иначе бы меня давно выгнали. Тут строго. И платят хорошо.
– А почему же тогда временно работаете?
Она стрельнула в меня глазками:
– Но ведь я же выйду замуж. Вы можете себе представить замужнюю женщину, с детьми, работающую на этой работе?
Я такую женщину представить себе вполне мог, но делиться своими представлениями с девочкой не стал.
– А машину супруги Зернянского не вы осматриваете?
– Осматривала я. Но после смерти мужа она попросила сменить смотрителя. Ну, наверное, и правильно, если так ей спокойнее. Я бы, наверное, тоже сменила.
Распрощались мы почти дружески.
Я вновь отправился к охраннику.
– Ну как? – спросил тот. – Удовлетворены?
Я кивнул. И в свою очередь спросил:
– А какие у этих двоих отношения между собой?
– А никакие. Он бы и не прочь к ней прислониться, да она другого ищет. Ей богатенький буратинчик нужен. Погибшему Зернянскому глазки строила, и тот ее периодически за корму пощипывал. Но не более того. – Охранник вдруг понял, что разболтался, и замолк.
Что ж, тут даже подозрений на сговор возникнуть не могло. Девочки такого возраста не станут заводить преступные дела с парнями, которые им не нравятся.
– Ну и ладно, – сказал я. – Пацанка бойкая, другого себе найдет.
Он только кивнул.
А я покинул подземелье, сел в машину и решил не отменять Полю команду собрать информацию на работников стоянки. Ибо хороший детектив никого не оставляет без внимания. А маленький шанс на то, что парень с девицей могут оказаться привязанными к делу, все-таки существовал. Поговорку «Доверяй, но проверяй» еще никто не отменял.
Я вернулся к Вавилонской башне, загнал «забаву» под землю и поднялся наверх.
Катя сидела на своем месте, поглощенная работой. Мышка в ее руки так и летала по коврику. Наверное, защищала нашего Поля от посягательств извне.
– Может, сходим перекусим? – предложил я.
– Перекусим, – задумчиво сказала Катя. – Конечно, перекусим. Через четверть часа я закончу, и мы тут же перекусим.
Однако судьба не предоставила нам такой возможности, потому что тут же из моего кармана донесся «Серебряный молоток». Я достал трубку и глянул на дисплей – это был господин Константинов.
– Прости, Катюша! – сказал я. – Кажется, новости подоспели.
Я прошел в кабинет и нажал кнопку на мобильнике:
– Слушаю вас, Антон!
– Удалось разузнать, с кем Петр Бердников проводил время. Это некий Виктор Симонов по прозвищу Саймон. Возраст – двадцать пять лет. По роду деятельности – модный книжный график. Вам уже выслали по мылу его координаты.
На триконке дисплея и в самом деле светилось сообщение о принятом электронном письме.
– Теперь что касается второй нашей договоренности. В качестве официального клиента готова выступить Полина Шантолосова. Если вы не против, мы немедленно высылаем вам факс с текстом договора.
Я едва не поперхнулся от неожиданности.
– Я поставил ее в известность о наших с вами взаимоотношениях, – добавил Константинов. – Она ничего не имеет против их продолжения. Иными словами, все остается по-прежнему, но теперь вы можете работать под своим собственным статусом… Чего молчите? Язык проглотили от неожиданности.
– М-м-м… Да-а-а, скажи я, что не удивлен, соврал бы!
Сообщение это меня и вправду слегка ошеломило. При всей моей симпатии к госпоже Шантолосовой, среди подозреваемых она находилась в первом ряду. Впрочем, я и теперь не собирался выбрасывать ее из числа потенциальных преступников. Может, не имея возможности следить за мной через Поля, она решила взять следствие под контроль иным путем, чтобы в нужный момент направить его в неверном направлении. Так что торопиться с выводами не будем.
– Очень хорошо, – сказал я. – Спасибо, Антон! Грех было бы отказаться от такого предложения. Так что высылайте ваш факс.