— Это специальное разрешение для вас троих, пока не будет устроена спальня для учеников.
— На драконе два раза в день? — Райдис не заметил это ограничение, его глаза сияли от перспективы поездок на драконе на постоянной основе.
— Только, если вы будете прилежно учиться, чтобы заслужить эту честь, — сурово сказал отец.
Боскони внес его в список как своего лучшего ученика, выше Ками и прилежного Пардура, старшего сына ткача-подмастерья Паррена.
В то время как Пардуру приходилось много зубрить, все, казалось, так и впитывалось в Райдиса, и было решено, что ему будет лучше попробовать более структурированное изучение. Соревнование за немногие доступные места было интенсивно, но мастер Робинтон, будучи автором этой схемы, настаивал, чтобы у учеников имелась рекомендация арфиста и набор должен происходить пропорционально из Вейров, Цехов и холдов.
Робинтон хотел убедиться, что современное поколение молодых людей будет обучаться с раннего возраста, чтобы поглотить и использовать обширные знания, доступные от Айваса.
Он основал специальные классы только с несколькими отобранными учениками, живущими на Посадочной площадке, и каждый Оборот увеличивал размер классов. Айвас согласился, отметив, что будет легче обучать молодежь, — так как они еще не имеют никаких предубеждений, которые нужно исправлять, — чем мужчин и женщин, которым потребуется изменить свои пожизненный способ мышления и обучения. Теперь, когда главное направление всеобщих усилий — проект Алой Звезды — был выполнен, Цеха могут сосредоточиться на распространении новых устройств, которые поднимут жизненный уровень на всем Перне. Как только энергию можно будет генерировать в холдах, Цехах и Вейрах, специальное оборудование, при помощи которого Айвас обучал, может быть распространено по всей планете, вместо централизации его на Посадочной площадке.
Джейд со своими мастеровыми изучал ветряные и водяные генераторы, чтобы определить, какой тип удовлетворит их потребности лучше всего.
Подмастерье Паррен мог бы производить намного больше тканей из местного волокна на ткацком станке с машинным приводом. Светильники очень помогли бы в каждом домашнем хозяйстве, а вентиляторы, перегоняющие воздух, сделали бы жизнь в течение жаркого сезона более терпимой. Другим применением генераторов могло бы стать производство льда для длительного хранения пойманной рыбы. Алеми очень хотел это сделать.
Джейд находил некоторые понятия слишком сложными для понимания и был очень рад, что у Райдиса будет иметь возможность изучать все эти новые чудеса в самый лучший «обучаемый» возраст.
Такое обучение сделало бы мальчика более приемлемым для совета Владетелей, когда для него придет время, чтобы быть утвержденным в качестве Владетеля. Тем временем Джейд желал улучшить холд и его возможности. Основ счета, чтения и письма, преподаваемых арфистами наряду с обязательными балладами и песнями было достаточно, чтобы приступить к обучению какому-нибудь ремеслу, но владетель нуждается в более широком, полном представлении. Джейд прекрасно научился управлению хозяйством, когда он и Арамина потерпели кораблекрушение на этом побережье, но для своих детей он хотел большего.
На следующее утро Райдис уже полностью собрался для посещения школы: упаковал свой рюкзак и уже готовил летную куртку и шлем для полета через Промежуток, когда возникла огненная ящерица и, крича, приземлилась на веранде. Он услышал ее отчаянный крик одновременно со своим семейством и поспел к веранде, когда его отец уже снимал с огненной ящерицы трубку с сообщением.
Как только он ее отпустил, маленькое существо, все еще отчаянно крича, мелькнуло в воздухе и исчезло, а местные ящерки подхватили его плач.
— Нет, нет, нет, — повторял Джейд, мотая головой в опровержение, после того, как прочитал послание. — Нет. Не может этого быть!
— В чем дело, папа? — спросил Райдис. Он никогда не видел выражения такой тоски на лице отца.
Джейд склонил голову на грудь и резко присел, прикрыв глаза одной рукой, а другой, держа послание — маленькую узкую полоску бумаги.
— Папа? — Райдис почувствовал первый приступ паники. Случилось что-то ужасное. — Папа? — Райдису нужно было удостовериться.
— Райдис, иди и попроси Боскони прийти. Возьми Делки, — он махнул в сторону маленького скакуна, понуро стоящего в тени возле угла дома.
Взобравшись к нему на спину, Райдис оглянулся через плечо и увидел отца, расслабленного и неподвижного. Он стукнул пятками Делки под ребра, и она быстро двинулась вперед.
Райдису очень нравилось ездить на Делки по земле, но это не сравнится с плаванием вместе с Кибом или Афо. Делки была спокойна и терпелива, но она не могла разговаривать с ним, в отличие от дельфинов и драконов и поэтому он считал это очень большим ее недостатком. Даже от огненных ящериц можно получить хоть какую-нибудь реакцию. Только Делки лишь делала то, о чем ее просили. Однако она была полезна. Он присел на огузок скакуна и, поскольку она была так обучена, она полностью остановилась, брызнув песком в открытую дверь арфиста.
— Что за спешка, приятель? — спросил Боскони, появившись в двери.
— Папа зовет тебя. Срочно. Огненная ящерица принесла сообщение и это его расстроило.
— Что именно?
Райдис подвинулся, приглашая Боскони садиться за ним, и подумал, что ноги арфиста зацепят каждый куст по пути назад.
Послушная и безропотная Делки аккуратно двинулась обратно легким галопом так, как будто двойная ноша была ей совсем не в тягость.
— Что за сообщение? — спросил Боскони, ухватившись за гриву.
— Он не сказал. Только сказал мне позвать тебя.
— Он не двинул и мускулом с тех пор как я уехал, — Райдис прошептал Боскони, когда арфист слез со скакуна и зашагал к веранде. Теперь Райдис действительно заволновался. Плохие новости не часто беспокоили Райскую реку. Когда что-нибудь шло не так, как надо, его отец обычно все проклинал и махал руками, но он никогда не был таким тихим и ушедшим в себя.
Услышав шаги арфиста, Джейд протянул тому полоску сообщения. Арфист остановился на полушаге, его ступня повисла в воздухе, и простоял некоторое время таким образом. Потом он завершил шаг и опустился на первую ступеньку, обхватив голову руками; его плечи вздрагивали. Для Райдиса это было уже слишком. Он направил Делки вокруг дома к двери кухни, где мама в это время готовила их ужин.
— Мам, — сказал Райдис, войдя в дом и коснувшись ее руки, — я думаю, что тебе лучше пойти и посмотреть. С папой что-то не так.
— Что может быть не так с твоим папой, дорогой? — спросила она голосом, который показался Райдису слишком громким.
— Он получил какие-то плохие новости и послал меня за Боскони. Теперь он сидит на веранде и… мам, что могло заставить арфиста плакать?
Арамина бросила на сына удивленный взгляд прежде, чем сняла с огня тяжелую кастрюлю и почти что бегом бросилась к переду дома. Он вприпрыжку последовал за ней и поспел почти так же быстро, как кто-либо другой с двумя здоровыми ступнями.
Прежде чем он добрался до веранды, он услышал плач матери, не такой громкий, как было, когда она узнала о смерти дедушки, а мягкий, как будто внутренняя боль была невыносимой. Она обняла Джейда и гладила его, успокаивая, хотя и сама при этом плакала.
Эта сцена вконец доконала Райдиса, и он, попрыгав обратно, забрался на спину Делки и погнал ее к группе хижин возле реки.
— Мне кажется, что вам лучше пойти в холд, тетя Темма и дядя Назер. И тебе тоже, дядя Сваки, — добавил он, когда большая серая фигура старого солдата появилась в дверном проеме. — Я не знаю что случилось, но это заставило папу, маму и Боскони плакать. Он не стал ждать и смотреть, последуют ли они его просьбе, а развернул Делки и снова погнал ее галопом мимо веранды к холду Алеми. Он привез обратно Алеми на спине Делки, оставив Китрин и другого рыбака идти пешком.
Когда Алеми подошел, Темма, Назер, Паррен, его жена и старшая дочка уже стояли там. Полоску бумаги передали Алеми, который начал глубоко дышать и по его щекам покатились слезы.
Увидев свой шанс, Райдис повернул руку Алеми к себе, чтобы он смог прочитать это ужасное сообщение.
«Мастер Робинтон и Заир мертвы. Айвас тоже», — обычные слова не сразу обрели для него смысл. Мастер Робинтон не мог умереть. Он был нужен всем. Райдис знал это. И как может машина умереть? Он знал, что Айвас был машиной, очень умной машиной, он очень много знал, но все же оставался машиной.
Машины не умирают, они только… только останавливаются? Изнашиваются?
Внезапно воздух наполнился огненными ящерицами, каждая производила такой невероятный режущий уши звук: звук, которого он ни разу в своей жизни еще не слышал. Они взлетали в воздух, пытались опуститься на крышу и затем снова, не способные сесть, взлетали вверх, все время издавая этот ужасный звук.
— Что случилось? Мой файр в ужасном смятении, — кричал Лур, один из жителей, прибежавших к главному холду.
Позади него, на дорожке, Райдис увидел других холдеров и ремесленников, шагающих к ним, привлеченных необычным поведением огненных
ящериц. Алеми соскользнул с Делки и направился к веранде, так что Райдис смог развернуть своего скакуна, чтобы показать сообщение Луру. Лицо Лура стало очень бледным под его темным загаром, и он оперся о ближайшее дерево. Райдис направил Делки вниз по дорожке, показывая каждому сообщение. Вскоре каждый из собравшихся возле веранды был погружен в такую печаль. Их дети, не совсем понимающие ужасную потерю, собрались невдалеке от взрослых, смущенные царящей атмосферой и видом их убитых горем родителей.
Это был самый странный вечер, когда-либо проведенный Райдисом. Он наблюдал, как его отец очень долго приманивал Торка, свою огненную ящерицу, чтобы можно было отослать сообщение. Некоторые женщины последовали за его матерью в дом и вернулись оттуда с вином. Другие вернулись домой, и принесли еду, к которой практически никто кроме проголодавшихся детей не притронулся.