– Скажи, у тебя остался такой браслет-переводчик, с которым мы когда-то ходили в твой мир?
– Конечно, сейчас, – уже выходя из комнаты, она пояснила: – у меня даже не те, у меня новые версии – Дрейк сказал, что лучше.
Она вернулась и протянула мне три. Не такие, как раньше, – с плотными кожаными ремешками, а стильные, плетеные, похожие на грубоватые украшения.
– Работают так же.
– А зачем три? Мне хватит одного.
Бернарда широко улыбнулась.
– Тут, как с презервативами. Лучше, с запасом. Вдруг какой барахлит? Я же не проверяла.
– А-а-а, хорошо.
Я никак не могла вспомнить, что такое презервативы, а спрашивать постеснялась.
– Спасибо.
– Тебя домой?
Она единственная, кто мог доставить куда угодно одним касанием – мы по-белому завидовали ей все.
Но меня не домой, пусть даже очень хочется. Может быть, Дэлла дома и нет, но тогда я все равно завязну в комнатах, отыскивая косвенные детали того, как он был там без меня. И расклеюсь. А мне нельзя.
– Нет, спасибо. Я пока… в другое место. Сама.
Поднялась по лестнице краснощекая с мороза Клэр. Поздоровалась со мной. Я ответила ей и тут же махнула на прощание рукой.
Перекус хлебом с колбасой; с чаем я ела те конфеты, которые купила для Тами, смотрела в окно.
На зимнюю улицу пала первая вечерняя синька; мне хотелось побыстрее уйти из места, которое пусть временно, но стало для меня чужим. Города, где «заболел» Дэлл, где мне пришлось лечь в постель с другим мужчиной – до сих пор при мысли об этом болело сердце, и дело ведь не в сексе… Здесь, будучи слабой и растерянной, я зачем-то согласилась следовать чужому плану, который отторгала собственная душа. Здесь мне было тяжело и не к кому пойти.
«Сейчас позвоню информаторам, спрошу…»
Я даже знала, про что спрошу – про название мира Цэллэ, про его погоду, местную валюту, попрошу дать мне любой ценный совет. Ах да, и про штуку, которую информаторы желают получить взамен…
Но я не успела.
Непривычно засвистел, копируя птичью трель, дверной звонок.
– Мы все-таки идем вместе.
Серьезная и в то же время веселая Тамарис шагнула в квартиру. Замерла, посмотрела на меня в упор, покачала головой – мол, даже не думай спорить.
– Каким был твой довод, помнишь? Ты сказала: две беззащитные девчонки – так же глупо, как и одна, так?
«Что она придумала?»
– Так.
– Но теперь нас не две.
Я смотрела на нее хмуро и удивленно.
– А сколько?
– Три.
И из темноты коридора под свет лампочки шагнула женщина в замшевой куртке и с блестевшим на волосах талым снегом – Белинда.
Я сама не додумалась бы к ней обратиться. Просто не вспомнила бы. А если бы и вспомнила, не пошла бы рассказывать о проблемах – Дрейк запретил. Однако теперь я смотрела на нее, и внутри несмело распускалась надежда – Белинда дралась, как Бог. Перед мысленным взором мгновенно пронеслась вереница кадров со спаррингов, которые устраивали она и ребята – они нападали на нее вдвоем-втроем, все сразу. И далеко не всегда могли вообще приблизиться. Эта совершенно обыкновенная на вид женщина владела каким-то сложным боевым умением, принесенным из далеких гор. И потом – ученица самого Сиблинга. Единственная в своем роде…
– Здравствуй…
Я прочистила горло. И поняла, что не знаю, что сказать.
– Я уже все знаю, – Лин смотрела на меня проницательно. Отряхнула варежки. И добавила: – это не обсуждается.
И обе гостьи, раздевшись, двинули на кухню. Будто всегда тут и были, будто вернулись с вылазки в штаб.
– А Рэй? – все еще пыталась возражать я. Ну, Бойд, наверное, Лин не указ – та давно уже слушает только себя, плюс умеет за себя постоять. Но Тами?
– А что Рэй? Он, конечно, будет недоволен, но, знаешь, он поймет.
Она в это верила. Пила чай, с серьезной миной жевала конфеты и отступать, похоже, не собиралась.
– К тому же Белинда сказала, что в состоянии защитить двоих, если мы будем ее слушать. Мы же будем?
Мы?
До сих пор не верилось, что они сидели на моей кухне – удивительно, неожиданно.
А я качала головой.
– Вы не понимаете… Другой мир, там, возможно, иначе идет время. Может статься, что мы вернемся и через год, через два…
Они смотрели на меня одинаково – и что? Нас дождутся.
– Но зачем вам… это?
«Такие жертвы».
Я действительно не понимала.
Белинда говорила редко – я уже заметила, – но сейчас она открыла рот.
– Скажи мне, Меган, ради кого в этот поход идешь ты?
Я? Ради Дэлла, конечно. Казалось, ответ очевиден, но я замешкалась. Действительно ли ради Дэлла? В конце концов, я могу никуда не ходить. От меня никто ничего не ждет, на меня никто ни в чем не полагается, меня задвинули в сторону, как кучу ненужного хлама, и я могу не трепыхаться. Но я трепыхаюсь. Ради кого? Ради себя…
Именно это я и озвучила.
– Вот, – Лин кивнула, – это единственно верный ответ. Ради себя. Как ты думаешь, ради кого хочет пойти с тобой Тами? А я? Так почему ты пытаешься нам запретить?
Белинда в нашей троице моментально стала лидером. Не тем, который, встав у руля, вызывает неприязнь, но таким, кто командует мягко и кого хочется слушать.
– Сейчас ты позвонишь им и спросишь следующее, – она на некоторое время задумалась, затем продолжила: – местный климат, местная валюта, обычаи, мироустройство, течение времени, про точку входа, точку выхода, основные опасности, одежду, оружие, вещь, которую нужно принести…
Я сдулась уже на третьей секунде ее длинной фразы. Сама бы я, конечно, задала информаторам несколько вопросов, но определенно не так много.
– Может, ты сама? – поинтересовалась робко.
– А они будут со мной говорить?
– Я скажу, что мы идем втроем.
– Хорошо, пробуй.
И она протянула мне свой телефон. Не успела я коснуться трубки, как она отдернула руку и качнула головой.
– Нет, подожди, я составлю и запишу список вопросов.
Тами смотрела на нас с глубоким удовлетворением, как на героев полюбившегося сериала.
Реактор. Лаборатория.
Вытянутый прозрачный резервуар, наполненный туманом, – гроб со стеклянными стенками. Спящему Дэллу Одриарду было в нем удобно, потому что его тело парило, не касаясь ограждений.
У резервуара стояли двое – Дрейк и Джон Сиблинг.
Начальник смотрел на подрывника, поджав губы.
– Чтобы выяснить микроструктуру «духа», я должен выйти из обычного состояния и нырнуть в чужое. А это время. Скажи, почему все не может быть просто?
Сиблинг молчал, глядя на Одриарда. Дрейк и сам знал все ответы на вопросы, тем более риторические.
– Было бы гораздо проще, если бы Меган продолжила следовать моему плану. Неужели сложно?
На этот раз Сиблинг открыл рот.
– Ты же знаешь, люди не любят следовать тому, что кажется им бесчеловечным.
– Бесчеловечно тратить мое время. Мы уже сегодня могли бы со всем покончить. Но нет, если они выбирают длинный и окружной путь, я должен уважать их выбор. Теперь все затянется. А ведь мой план был практически идеальным.
Джон прочистил горло.
– Эффективным.
– И быстрым.
Наверное, это было глупо, напоминать Начальнику об очевидном, но с тех пор, как у Джона появилась Яна, людские эмоции стали ему яснее и понятнее.
– Сам понимаешь, что было бы, принеси тебе кто-нибудь такие фото Бернарды…
– Не начинай…
Дрейк Дамиен-Ферно даже не повернулся, но Сиблинг понял – начинать не стоит.
Лайза давно не видела Мака таким – усталым, заторможенным, странно потухшим. Свое любимое мясное рагу, которое она готовила с таким усердием, зная, что сегодня любимый ненадолго вернется домой, он ел без удовольствия.
– Не вкусно?
– Очень вкусно.
Ответил без эмоций, перебирая вилкой овощи. Было ясно, что их вкус – последнее, о чем он сейчас думает.
– Устал? Сложно у вас там?
Они их в последнее время почти не видели – своих мужчин. Скучали, старались порадовать, нежно приласкать за тот редкий час, который им выпадал вместе.
– Сложно. Оказывается, там давно была налажена целая сеть. И теперь ищи всех главарей, исполнителей – бомбы рвутся, все нужно обезвреживать, а мы так некстати остались без подрывника.
– Без Дэлла? Почему?
Лайза побоялась спросить – его ранили?
«Лишь бы не что похуже…»
– Его временно… отстранили.
Темные брови второй половины Аллертона нахмурились. Она умела не задавать лишних вопросов, но, видит Создатель, сейчас ей очень хотелось.
«Что случилось? Знает ли Меган?»
Мак почти не ел. Что-то выбило его из колеи. Эту морщину между бровями она не видела уже давно. Как будто кто-то или что-то ударило по фундаментальному камню его внутренней опорной башни.
– Скажи, я сильный мужчина?
Он вдруг посмотрел на Лайзу прямо и очень пристально. Та растерялась – застыла с заварочным чайником в руках.
– Конечно. Самый сильный из всех, кого…
Пусть не ест – ему, наверное, просто нужно поспать. Она уложит со всей мягкостью и заботой, без лишних провокаций – только отдых. Откуда такие вопросы?
– Ты знаешь, что даже самый сильный мужчина очень зависит от своей женщины?
– Знаю…
Она действительно это знала. Потому что связанные клятвой любви люди взаимно зависимы друг от друга – доверился, значит, верь. Значит, будь открыт, в каком-то смысле уязвим, честен.
– Эй… – спросила обеспокоенно, – ты ведь знаешь, что ничего плохого между нами не случится? Ведь знаешь?
– Знаю, – пелена странной печали даже не подтаяла в красивых глазах Мака. – Только в последнее время происходят… немыслимые вещи, понимаешь? Иди сюда…
Он притянул Лайзу к себе, обнял, прислонился щекой к ее груди.
– Вещи, которых никто не мог ожидать…
Она так и стояла с чайником в одной руке. Другой долго гладила его по волосам.