Они спрашивали Кулума, можно ли что-то можно сделать. Они кричали на него, едва не дергали за шкирку подпоясанного халата – тот качал головой.
И сейчас шаман стоял на пороге – взгляд в пол. И это хуже, чем если бы он встал перед ними на колени. В тряпку завернуто «антицэлле» – он протягивал его Лин.
Та сама не понимала, как сумела шагнуть вперед, взять тряпку, кивнуть.
Вещи они складывали в полном оцепенении, все еще не в силах осознать. Они возвращаются назад. Не втроем. Вдвоем.
Где-то рядом витал дух свободной и невесомой Меган.
И от ее неслышной попытки докричаться до них – «у меня все хорошо, мне так здорово, так легко…» – Лин знобило.
Нордейл. Уровень Четырнадцать.
Систему расчета наиболее вероятной судьбы по Карте Жизни Дрейк писал сам.
Теперь он смотрел на экран, где продолжали гореть две яркие полосы – Белинды и Тами.
Третья погасла.
Он сделал то, чего не делал давно, – мгновенно развоплотился, стал не человеком, но целым миром, каждой его молекулой. Прощупал – Меган на Уровнях нет. Дотянулся сознанием до Урмаэ, на короткую секунду стал его частью – успел ощутить холод. Там ее нет тоже.
А после обратился к небесам. И в скрипнувшем усталом голосе впервые проявился его настоящий возраст.
– Почему я никогда не ошибаюсь? Зачем? Лучше бы ошибался…
Тогда оставалось бы место чуду.
Тамарис
«…Рэй, я представляла сотни сюжетов развития событий – все счастливые. Как именно мы возвращаемся домой все вместе, как шагаем, шутим, сколько облегчения и предвкушения испытываем. И никогда не представляла тот сценарий, который на самом деле случился. Мы идем быстро и молча, почти бежим. Как будто пытаемся убежать от собственной совести. Когда передыхаем, сидим с Лин у костра тесно-тесно, как остатки былой команды. Молча жмемся друг к другу – она стала мне «сестрой». Это слово очень понятно на Урмаэ, думаю, ты поймешь тоже. Я не знаю, радоваться или нет тому, что обратный путь многократно короче – мы ныряем из одного Тоннеля Охлов в другой – последний выведет нас практически к Порталу домой. А там ты, Дрейк, Дэлл… Что мы скажем? Как будет смотреть на себя в зеркало?
Мне кажется, что я до сих пор в Кубе, что сейчас закатаю рукав, а там надпись «не верь…». Что я живу одну из тех жизней, которые случались и не случались. В которую я нырнула, чтобы прожить и вынырнуть на поверхность. Понимаешь? Вот только не в этот раз. В этот раз я не вынырну…»
Глава 9
Нордейл. Уровень Четырнадцать.
(Evanescence – Hi-Lo Live)
– Рэй, они вернулись, я их засек.
Пульс отбойным молотом бился в горле Хантера. Да, он просил Мака позвонить, как только на Уровнях появится их след.
– Где они? Куда идут?
– Думаю, в Реактор.
– Уже выезжаю!
Он гнал к главному зданию Комиссии, как сумасшедший. Как один из тех пресловутых рейсеров, принявших на грудь слишком много энергетика.
Тами… Его Тами… Только бы все хорошо.
Было гораздо спокойнее, когда он жил один – не о ком волноваться. А теперь он любил так, что немел сердцем от мысли, что с ней могло что-то случиться. Как шизофреник, как очумелая «наседка».
По коридорам Реактора он бежал, ни с кем не здороваясь. Они – почти роботы, им плевать. Гребаные сканеры пространства. Еще один пролет, еще два поворота – вот кабинет, в котором Дрейк всегда принимал «посетителей».
Дверь Хантер толкнул с такой силой, будто то был салун, а он шерифом, готовым порвать шайку бандитов.
И сразу увидел их – напряженного, словно струна, Дрейка, понурую, непривычно бледную Белинду и заплаканную Тами.
– Тами! – выдохнул и сразу бросился к ней.
Она бросилась ему на шею и зарыдала. Горько, громко – он ошалел от страха за нее.
– Что? Где болит? Ты ранена?
– Нет… – качалась голова. А потом Тамарис произнесла то, от чего пол под ногами Рэя моментально промерз до центра земли. – Меган…
– Что – Меган?
– Меган больше нет.
Дрейк знал, что однажды они своими «шутками», приключениями и выходками загонят его в могилу. Когда-нибудь. Но еще не сейчас.
Сейчас время действовать.
– Ты! – взгляд на Белинду. – Расскажи мне – расскажи очень коротко – о том, что произошло. Время на исходе, не трать его попусту.
Вместо ответа Белинда достала из пыльного рюкзака нечто, завернутое в старую тряпку. Осторожно раскрутила узел, развернула, явила на свет еще один «факел». Пульсирующий очень ярким белым светом.
– Это лекарство для Дэлла. Меган отдала слишком много своих сил,… чтобы сотворить его. Вот.
Протянула Начальнику. И умолкла. Бледная, полуживая.
Дрейк подождал. Не дождался продолжения. Моргнул, как сова.
– А теперь чуть подробнее. Я хочу слышать все, начиная с того момента, как вы попали на Урмаэ. Все очень коротко, кроме того момента, где речь пойдет о создании «лекарства».
Хантер впервые слышал эту историю.
«Деревня, поезд, столица… Расселина Мурдаков, Охлы, восстановление их формулы, право пользоваться неким Тоннелем…»
Его голова плыла кругом от одних только незнакомых имен и названий поселений. Где, Творец-единый, они побывали? Куда сунулись? Без него.
«Урмаки, деревня, шаман… Он сказал, что сможет. Смотрел на Меган – верил, что все получится».
– Стоп! – приказал Дрейк, когда уловил нужный момент. – Сейчас я положу тебе руки на виски, и ты мысленно вернешься туда, где все случилось, поняла? Даже если страшно, даже если не хочется. Покажешь мне напрямую.
Хантер и до того видел, как работает прямой скан памяти, но все равно поражался фантастичности процесса.
Руки Начальника, затянутые в тонкие перчатки, прижались к вискам притихшей Лин.
– Смотри на меня, поняла? Не отводи взгляд.
А дальше понеслось: в ее глазах замелькали, словно кадры фильма, всполохи-изображения.
Тами зажмурилась – она автоматически нырнула туда, где сейчас пребывала Лин, задрожала. Рэй прижал ее к себе так плотно, что почти лишил возможности дышать. Накрыл затылок большой теплой ладонью – «я здесь». А она уткнулась в его грудь носом, как котенок в шерсть.
Скан длился почти минуту. Рэй знал: это болезненный процесс. Хорошо, если Лин после не лишится зрения. Дрейк – Комиссионер, профи, не должен допустить этого… Но боль никуда не деть все равно.
– Я понял.
Начальник отступил назад довольно резко; плавно опали следом руки.
Какое-то время тяжело и напряженно дышал, смотрел на присутствующих желчно.
– Вы точно загоните меня в гроб…
Выдал спокойно и утвердительно. Хантер вдруг напугался, что он считал это из книги Судеб – с него бы сталось. Или просто шутка?
– Вы все, – обвел взглядом присутствующих, – по домам. А мне пора кое-кого разбудить.
И ушел. Очень быстро, не позволив никому прийти в себя и забросать его вопросами.
Рэй все еще прижимал Тами плотно, боялся разжать руки.
И потерянным бледным призраком стояла Лин. Лин с покрасневшими белками глаз – и еще никогда он не видел у нее такого взгляда. Будто она смотрела через пелену дождя в будущее, которое пообещало, что отныне никогда уже не будет радостным.
– Лин…
Ни шороха, ни реакции.
Чуть громче:
– Лин?
Поворот головы. Тяжелый, как у грустного клоуна на заржавевшей пружине.
– Там тебя очень ждет Уоррен. Езжай… домой. Тебя довезти?
Женщина-боец, которую он всегда знал уверенной и непоколебимой, качнула головой и вышла из кабинета молча, как Дрейк.
– Баала ко мне! – командовал в пространство шагающий по коридору к Лаборатории Дрейк. – Быстро. Пинком! Пусть выбегает из дома хоть в трусах!
Дэлл.
По расчетам Начальника у него оставались где-то сутки, не более. И Меган все-таки добыла для него лекарство. Ценой себя.
Вспомнились слова Белинды:
«Шаман сказал, что ощущениям и решениям Меган можно доверять…»
Ощущениям и решениям Меган НИКОГДА нельзя доверять. Своевольная девчонка! Он уже один раз попробовал заключить с ней сделку. Ослица!
Дрейк мысленно ругался, но знал – она «его». Как и все они. Упертые, каждый со своим характером, иногда выводящие его из себя. Но его.
А своих он не «сдает».
Подошел к стеклянному ложу, осторожно развернул из тряпки факел, взглянул на него с интересом. Жаль, сейчас нет времени разобраться, как он сотворен, что внутри? При других обстоятельствах он потратил бы сутки или двое. Просто, чтобы понять. А теперь должен довериться.
– Давай, парень, пора тебе просыпаться.
И провел рукой над бледным лицом Одриарда.
– Смотри, смотри на свет! Не отводи глаза!
Он даже не дал ему толком прийти в себя – сразу ткнул антидотом в лицо. И приказывал так, будто распинал пойманного, наконец, хулигана – жестко, зло.
– Только на свет!
А дальше пошел процесс, который Дрейк никогда в жизни не рассчитывал увидеть воочию. Процесс шел на внутреннем уровне, но оставался очевидным для того, кто умел смотреть сквозь слои материи, – свет боролся с мраком.
И как же ожесточенно билась и сражалась за жизнь тьма. Неистовала, негодовала, бурлила гневом, пыталась поглотить новый, проникший в сознание Одриарда луч. Но этим лучом была сама Меган и ее любовь. И заставить ее делать что-либо против воли было нереально – Дрейк пытался. И потому теперь улыбался цинично, с долей восхищения.
– Давай… прояви себя по полной…
Свет множился, расползался, становился все ярче; Одриард стонал.
– Терпи!
Тьма билась до последнего. Верещала на частоте, не слышной человеку, но слышной Комиссионеру. Отвратный крик. Дух «умирающего» оказался слабее – «Меган» захватила его волной, нахлынула со всех сторон, укутала, поглотила. И растворила.
Ровно три минуты на все про все.
Она сделала то, за что Дрейк не решался взяться. И, скорее всего, не взялся бы.