– Победила?
Спросил он неизвестно кого.
Дэлл кашлял. Бледный, похудевший, ослабевший после долгого лежания. Но Начальник не дал ему спуску:
– Вставай, ступай за мной. Нам предстоит долгий разговор. Воды тебе сейчас дам, почувствуешь себя лучше.
Здоровый Одриард, надо же… Как все хорошо кончилось. Только не кончилось.
– Нам предстоит долгий разговор.
– Где… Меган?
Он даже не успел прийти в себя, «продрать глаза», как говорится. Шатается, едва стоит на ногах, и сразу про Меган…
«Жопой они друг друга чуют, что ли?»
Дрейк не ответил, только скрипнул зубами.
Прежде чем начать разговор (говорить), Одриарда пришлось напоить водой и энергетическим коктейлем, чтобы начал быстрее соображать.
Тесный кабинет; Баал уже сидел на стуле. В домашней майке, шортах и… сланцах? – точно выбежал из дома, в чем был.
– Меня не перебивать! – Дрейк в полной мере чувствовал себя главнокомандующим. – Слушать молча, по возможности без эмоций и лишних вопросов.
– Ты! – взгляд на Регносцироса. – Отследи путь души Меган. Прямо сейчас!
При этих словах и до того бледный Дэлл вовсе начал выглядеть, как поднявшийся со стола в морге покойник. Разве что без пятен.
– Готов? Слушай.
И сейчас пойдет эпопея про: «Ты болел, она заметила, я предложил путь избавления от болезни. Да, это была моя идея с фотографиями ее ложной измены, но, знаешь ли, эта упрямица выбрала искать противоядие в мире, откуда приползла та зараза. Да там и полегла. Не зараза – Меган…»
Забавный будет рассказ. Насыщенный, как Пунто-Кинская драма.
А демон уже стал демоном – редко, кто наблюдал этот процесс вживую. На стуле – не человек, но клубящаяся тьма с подобием головы, двух рук, ног. И в сланцах.
Начальник едва удержался, чтобы не хмыкнуть. Но момент для шуток не тот.
Получасом позже.
– Значит, она развоплотилась?
Дрейк радовался тому, что Одриард пытался держать себя в руках, несмотря на обилие чувств. И еще тому, что он здоров. Действительно здоров. Хотя, когда он услышал про смерть Меган, исцелился бы так или иначе. Или сломался? Они уже не узнают.
Сейчас Дэлл выглядел очень бледным и собранным. Но более всего очень «цельным» – самый лучший результат, на который Начальник рассчитывал только при самом благоприятном исходе.
– Да. Умерла на Урмаэ, но временная петля, которую я установил здесь, отбросила ее в родной мир. Именно поэтому тело не осталось в деревне, а… «распылилось». Там еще заклятье шамана помогло, но это уже неважно. Теперь о главном: ты хочешь ее вернуть?
И взгляд, как у запрограммированного на единственную цель киборга, – конечно. Сейчас Одриард был готов идти до конца, до любого конца.
Вернулся на место Баал-человек.
– Отследил?
– Да.
– Передашь координаты Дэллу.
Кивок.
– Тогда, слушай, сынок… – Начальник подался вперед, положил локти на колени, сложил ладони лодочкой. – Времени у тебя мало – трое суток. Все дело в ее памяти сейчас, которая затирается. Через семьдесят два часа ее будет уже не восстановить. Все, что я скажу – каждое слово, – будет очень важным. Готов запоминать?
Глава 10
Меган
Родной мир. Степлтон.
Этот пустырь начинался сразу за парковой зоной. Спокойное непроходное место. Цветущие желтые лютики; жаркий густой воздух летнего полудня. Я, сидящая на теплом поваленном бревне, рядом ранец с книгами.
И очень странное ощущение, что от меня убегает вдаль, как паровозный состав, некий очень важный, очень яркий и насыщенный сон. Он был со мной вот только что – я ТАМ была – живая, плотная, живущая, – и вот проснулась…
Как я могла уснуть, сидя прямо на бревне? Я шла… шла… в институт?
С моей головой творилось странное: я вроде бы знала, кто я, и в то же время никак не могла этого понять. Я – Меган Ринстон, живущая в Степлтоне, я – Меган… я – Меган…
Почему случаются такие сны, которые не хочется отпускать? В нем было так много всего (чего – всего?). Детали стерлись, смазались, как краска под дождем, но ощущения остались – там была целая жизнь.
«Хочу обратно».
Дул жаркий ветер, колыхал мою тонкую блузку. На ногах потертые туфли – я купила их почти год назад. Кожа на носках сбилась…
Зачем я сижу здесь?
Ощущение липкой прозрачной ваты, ощущение дрожащей рядом тонкой пелены. Я боялась пошевелиться, потому что знала – она тут же исчезнет. Эта невидимая дорожка обратно.
Настойчиво зудел ум – мол, что с тобой? «Все понятно, все известно: ты – Мег, учишься в институте Спаркса на факультете делопроизводства. Тебе двадцать два, и ты терпеть не можешь зануду-отчима. Но мать с ним счастлива, они поженились, и у тебя недавно родилась младшая сестра, Бетти».
Мама счастлива. Ведь это все, что важно?
«И да, ты мешаешь им в квартире. Она об этом молчит. Ты – старая семья, они все вместе без тебя – новая. И поэтому этим утром ты решила, что твоя жизнь – это только твоя жизнь. И что ты не хочешь быть делопроизводителем, ты хочешь чего-то совсем иного, поэтому ты пропустила первую пару, пришла сюда…»
А после была встреча. С кем-то. Подъезжала машина – дальше провал в памяти.
Я почти минуту натужно пыталась вспомнить, с кем именно я встречалась? Неужели то уже была дремотная иллюзия?
После длинный сон – длиною в жизнь. И в нем осталось так много родного. Но ни одного внятного имени, ни одного лица. Только знание, что кому-то всецело принадлежало мое сердце. Там был Он… Ни цвета глаза, ни овала лица, ни фигуры – просто знание. Эфемерные эмоции. И еще там было очень тревожно, потому что творилось много и сразу. Это здесь лютики и скучный институт (не интересно), а там – там был снег (там было интересно)…
Если я снова закрою глаза, если застыну, может, получится нырнуть обратно? Если посижу еще чуть-чуть, вновь подъедет машина – круг повторится.
Но лишь тишина; шорох качающейся травы, равномерный шелест зрелых зеленых листьев на дубах, птичий щебет.
И вдруг приближающиеся шаги.
– А-а-а, вот ты где! Опять здесь!
Я знала их – этих двух девчонок. Темноволосая – Кристина, шатенка посветлее – Элена. Одногруппницы. И все мое нутро воспротивилось их приближению.
– Мег, идем на вторую пару, скоро начнется…
Они выглядели очень реальными для этого места. Естественными, принадлежащими ему. И я знала: начни я диалог, влейся в разговор, и я потеряю тонкую ниточку в сознании, ведущую туда, куда мне более всего теперь хотелось попасть.
На Кристине белые бриджи, ее ноги слишком тонкие, но кожа загорелая, а волосы чернющие, как и глаза. Она любит жевательную резинку с арбузным вкусом. Элена как всегда чем-то недовольна, будто в глубине души испугана. Она недавно провалила экзамен по аудиту…
Это все не мое. Это все ко мне не относится.
Я не хотела видеть их лица и слышать голоса. И потому даже не поздоровалась. Ответила ровно:
– Я не иду.
Поднялась с бревна, зашагала туда, где вдоль дубов пролегала едва заметная пешеходная дорожка.
– Эй, чего это она? Перегрелась?
Они обсуждали меня за спиной, а я боялась, что это место, эта новая реальность сейчас поглотит меня, засосет в себя и присвоит уже насовсем. Снам свойственно растворяться и исчезать. Так и случится с последним. Как цепляться за то, чего уже даже не помнишь? Мне еще ни разу не удалось ни в один вернуться, забуду и этот. Час, два, три – и не останется даже ощущений.
А в горле отчаяние.
Как не вовремя!
Голоса подруг стихли – наверное, они ушли без меня. А ноги несли меня вперед, и почему-то ужасно неудобной казалась натянутая на бедра юбка (ненавижу юбки, но на них всегда настаивает мама). Стянутые в декоративный пучок волосы – в Степлтоне жарко, я всегда закалывала локоны наверх.
«А где-то можно было ходить с распущенными».
Я найду другое бревно, дождусь ту машину… Просто нужна минута или две.
Звонок сотового, завибрировавшего в сумке, заставил меня вздрогнуть.
А на экране слово «мама».
– Да. Алло?
Я знала, что слышала ее голос сотни тысяч раз. Знала каждую интонацию, я росла с ними. И все равно почему-то воспринимала его, будто со стороны.
– Мег? После института купи хлеб, муку, рисовые крекеры закончились. И молочную смесь для Бетти возьми, поняла? Банку с номером два…
Я слушала речь на том конце и чувствовала непоправимое – как ускользает из моих пальцев ведущая куда-то далеко нить.
Все больше уплотнялась в моей жизни банка с номером два – молочная смесь для сестры. У матери в сорок два года не хватало своего молока. Банка синяя, снизу серая полоса. Крышка белая…
Это конец. Конец иллюзии, что я смогу вернуться в то состояние, дождаться машину.
Я – Мег… Я живу здесь. Здесь.
А в последнем слове горечь.
Через парк я шагала не столько злая, сколько разочарованная, потерянная. Моя волшебная «дверь в лето» растворилась окончательно.
А вот и спины Элены и Кристины.
– О, решила все-таки пойти?
Я обогнала их, миновала, даже не притормозила. И лишь бросила мысленно: «Да идите вы все».
И от того, что в этот момент почувствовала себя цельной, собранной, упертой и очень решительной, вдруг напомнила себе кого-то.
Только… кого?
Дэлл
(Max Richter – Infra 3)
Автобус подошел к остановке вовремя, как по часам – ровно в одиннадцать ноль три. До того момента Дэлл прошел километр по лесу от Портала к дороге.
Удобный автобус, междугородний, большой. И почти пустой.
Билет он оплатил водителю из пачки денег, которой его снабдили наряду с незнакомым документом – местным паспортом. Да, Дрейк мастак в таких вещах.
Полтора часа пути до Степлтона. В сумке оборудование навигации, слежения, маячки… стандартный набор того, кто ищет конкретного человека.
Одриард искал. Свою Меган.