А там то, что ей видеть нельзя.
Половина десятого вечера.
Меган
– Спасибо тебе… за вечер. Но мне пора.
– Пойдем со мной…
– Я не пойду. Я сразу говорила тебе, что не пойду.
Они стояли у ее подъезда, как подростки.
– Сегодня – последний шанс. Времени осталось мало, только до полуночи, а еще добираться…
– Нет.
– Мег… Пожалуйста…
Тон просительный, печальный – когда-то где-то она уже слышала такой.
Она, наверное, влюбилась в него, но остатки разума не потеряла.
– Просто поверь мне…
– Нет.
А его горячее тело так близко. И эти губы…
Она сама не заметила, как качнулась вперед, – она себе обещала. Ее моментально накрыло его страстью. Голодной и нежной, очень жаркой, очень томной. Заверещала сиреной логика – зря ты это сделала! Вот только поздно.
Он пах, как бог. Кожа, волосы, эти губы. Он ощущался, как бог – ее бог. И не собирался ее выпускать из рук, однозначно перестал быть «рабом», вдруг присвоил ее тело и душу. За секунду.
И великих трудов ей стоило от него оторваться.
– Мне пора. Удачной тебе… дороги…
А в его глазах боль, какой она никогда раньше не видела. И самой больно, будто себя наотмашь ударила.
– Пока.
Разъединив руки, она словно разодрала себя надвое.
Но она живет здесь. Здесь. И, наверное, вернулась бы, если бы он произнес еще хоть слово. Но за спиной царила тишина.
(Alexandre Desplat – New Moon (The Meadow))
Дэлл
Одиннадцать вечера. Горят окна в вышине. Ее нет.
Он проиграл.
Дэлл сидел на лавочке и понимал, что ему, наверное, больше некуда спешить. Совсем.
Здесь иначе пахло, и горели в небе другие звезды. Здесь люди старели и умирали, здесь все менялось так скоротечно.
Портал не закроется, но после полуночи ей не имеет смысла его проходить – изменения в памяти станут необратимыми. Если все-таки пройти, будет коллапс. И Дрейк пояснил, что до этого лучше не доводить.
Он не будет.
Парень в футболке и шортах гулял с собакой; шумел за спиной большой парк; стемнело.
Дэлл удивлялся собственному спокойствию. Ведь он умирал для той жизни, он прощался. С Дрейком, которого по своему любил, с друзьями, с родным домом.
Потому что он остается.
Если портал не пройдет Меган, то и ему незачем.
Пять минут двенадцатого. Семь. Девять…
Дверь подъезда в движение, словно замурованная, не приходила. Шелест крон; чей-то пьяный смех. Воскресный вечер, уже почти ночь.
Конечно, он мог бы вернуться – она его забудет. Вот только он не забудет ее. И уже никогда не найдет ей замену, будет переходить с Уровня на Уровень с одним лишь желанием – чтобы все они закончились. Чтобы он смог вернуться сюда, в место, где она. В чем смысл?
Он просто останется.
Да, непривычно, но он освоится. Нет работы, но есть паспорт – работа найдется. Денег мало – заработает. Друзья? Их не заменишь, но однажды, возможно, появятся новые. Дрейк… Дрейк поймет.
Пятнадцать минут двенадцатого. Все гуще ночь, все яснее на душе. Проще, спокойнее.
Они с Меган построят здесь новую жизнь, другую. Лучше или хуже – кому знать наперед? Просто будут стареть вместе, проходить этот путь рука в руке, как сегодня. Никто не знал, что так повернется, однако… может, все не совсем плохо?
Двадцать две минуты.
Черная машина, которую он арендовал в конторе, стояла рядом с бордюром. Он даже не знал ее марку, только помнил, как напирал с утра на менеджера в конторе, чтобы тот пошевеливался, потому что предстояла «погоня». Ключи в кармане. Завтра он их сдаст.
Двадцать пять минут.
Они купят дом. Он заработает на него. Люди с его знаниями в любом мире на вес золота. Мег сама выберет, в каком районе…
Двадцать семь минут.
Когда дверь подъезда пришла в движение, он настолько сосредоточился на продумывании дальнейшей жизни, что на автомате предположил, что очередной хозяин вышел, чтобы прогулять пса или покурить.
Но из подъезда, нервная и чуть-чуть безумная, выбежала Меган. В тапочках.
– Я хочу увидеть!
Дэлл поначалу уклонялся – Дрейк говорил «нельзя». Слишком резкое вмешательство в память, поэтому никаких вещей «отсюда».
А потом подумал: «Какого черта? На часах тридцать три минуты, пусть смотрит».
Она будто чувствовала, что должна. Размотала тряпку на его запястье быстро, даже резковато, как делала сейчас все.
И выдохнула, когда обнаружила на его руке плетеный браслет-переводчик. Он бы без него обойтись не смог.
– Я уже… видела… такой.
– Да, видела.
К чему теперь скрывать? Она уже приняла решение. Он тоже.
– Скажи мне, – спросила на выдохе, – куда ты хочешь, чтобы мы поехали?
– Домой.
Дэлл смотрел в сторону. Он больше не волновался – все будет, как будет.
– У нас там есть дом?
– Да.
– Наш?
– Наш.
«Где мы с тобой, – говорили его глаза. – Ты и я».
– «Счастливая» комната… тоже там?
– Да.
– Поехали…
– Что?
Она держалась за виски, будто они ныли. Боролась с собой, с собственным безумством.
– Поехали! Только ничего не говори, хорошо? Ничего!
Тридцать пять минут. Выходная точка ближе входной – сразу за чертой города. Они могут успеть, если он нажмет на газ.
Вот и проснулся в нем солдат. Спокойный, но быстрый и жесткий.
– Садись.
Кликнула сигнализация; мигнули фары.
«Эту машину найдут позже. С ними она не пройдет…»
Хлопнули дверцы; Меган выглядела испуганной, но очень-очень решительной. Сидела со сжатыми губами и намертво переплетенными пальцами. Только она – эта девчонка – могла решиться идти на Урмаэ в одиночку. Только она не пожалела бы жизни, чтобы спасти его.
– Пристегнись, – скомандовал Дэлл жестко.
Еще никогда он не ощущал свою любовь так полно, так ясно, как в этот неуместный момент.
Меган
Они уже когда-то неслись вдвоем сквозь темноту. Отблески фонарей на приборной панели; пока кружили в городе, их авто бесконечно визжало шинами на поворотах. А теперь по прямой, как когда-то давно, в другой жизни.
Только машина была иной, дороже, быстрее.
Она знала эти руки на руле и этот спокойный взгляд. Знала человека, с которым ехала.
– А мама?…
Обещала себе не думать, но не могла.
– Не переживай, ты вернешься обратно в тот же самый момент. Как два дня назад.
Меган вдруг поняла, о чем он.
«Она вывалилась тогда сюда. И однажды сделает это снова».
– Значит, можно не волноваться?
– Можно. Потому что не о чем.
Скорость машины под сто шестьдесят, а ей спокойно. Для нее не дрожит салон и не ревет натужно движок. Совсем скоро она вспомнит что-то важное, что давно искала…
Она закричала, когда поняла, что, свернув на прилегающую трассу, они несутся прямо на препятствие. На марево, на кусок дрожащей реальности.
– Отстегни ремень, – новая команда.
– Отстегнуть?
– Да!
Он щелкнул пряжкой тоже.
Касание капотом черной лавы, мягкая волна, как удар под дых. Какое-то время они летели, кувыркались, словно в замедленной съемке. Уже без машины – машина проехала еще совсем немного и затормозила. Осталась в другом мире.
Нордейл.
Ночь. Холм. А с него вид на мерцающий огнями далекий город.
Две Меган, две памяти сошлись воедино. Плотину прорвало, все наложилось одно на другое – теперь она помнила все. Все временные отрезки, которые прожила; на часах без одной минуты полночь. Часах из Степлтона.
Дэлл лежал рядом; из Портала они вылетели резко – он прокатился по траве, ударился о камень, висок в крови.
– Дэлл! Дэлл!
Она бросилась к нему, задыхаясь.
– Живой?
Он был живым. Открыл глаза, когда почувствовал ее руки.
– Боже, ты пришел за мной… Туда. Ты ведь так рисковал, – она не знала этого наверняка, но чувствовала.
– Ты рисковала… больше, – произнесли в ответ тихо, хрипло.
– Дурачок… – Меган качала его голову на руках, как недавно маленькую сестру. – А что, если бы я не согласилась? Если бы не признала тебя?
«Он ушел бы без нее? Она бы забыла?»
В светлых глазах отражались созвездия Мира Уровней. Знакомые, далекие и отсюда почти нереальные, как лампочки.
– Я бы остался с тобой.
– Что?
– Я бы остался с тобой. Там.
– Ты бы…
– Да.
Взгляд с далеких звезд переполз на ее лицо.
– Я бы остался с тобой, где угодно. В любом из миров.
Она прижала его к себе так тесно, как могла. Закрыла глаза и принялась качаться из стороны в сторону. Пустая, тихая, совершенно счастливая.
Верно. Не важно, в каком из миров. Главное – вдвоем.
(Imagine Dragons – Next To Me)
Нордейл.
Мак и Лайза.
Они лежали в постели тихо, обнявшись. Никаких проблесков страсти или зацикленности друг на друге, как случалось ранее, – все губила сгустившаяся до предела атмосфера уныния. Слишком много тревоги в воздухе, слишком туга петля беспокойства. Даже Новый год, который наступил два дня назад, впервые никто не праздновал – лишь позвонили друг другу, поздравили. Антонио вовсе впал в депрессию.
Ни с кем не говорил Дрейк. Не прятался – просто пропал с радаров.
В тот момент, когда Мак вздрогнул, Лайза как раз гладила его по плечу, слушала ровное биение сердца, рассеянно думала о чем-то смутном и, кажется, не очень приятном.
– Что?
– Он… – хриплый взволнованный шепот. – Они… вернулись!
– Кто?
– Дэлл…
– И Меган?!
– Да.
Лицо Чейзера вдруг осветила широкая улыбка, не появлявшаяся в последние дни. И Лайза неожиданно вспомнила, какой он – Мак-Чертов-Аллертон – привлекательный и сексапильный мужчина, когда улыбается. Она знала, что он отслеживал следы Одриардов постоянно, даже запустил некий автоматический процесс, работающий на фоне двадцать четыре часа в сутки.