– Под дурью?
– Ну да.
Ох, у Тима прям на лице нарисовалось всё, что он про это думает! Он помолчал, но потом кивнул:
– Если обещаешь потом в больничку сразу. Понимаешь, детокс – фигня. Любую наркоту выведет. Дурь на сознание действует, а это чинить пока не умеют.
– Договорились. Если что – свяжешь и силком к медикам оттащишь. Но если меня куда-то унесёт, и я начну гнать всякую чушь – всё под запись.
Тим вышел – мрачный, недовольный, вернулся минут через двадцать где-то, я пока снова в игру зашла – просто чтобы посмотреть, что там дальше, по сюжету. Не, я не знаю, куда Тим ходил и где дозу достал. Но это моя идея была, так что он тут ни при… Ладно, я поняла. Рассказываю дальше.
Тим ампулу в инъектор загнал.
– Готова? – спрашивает.
– Нет, но всё равно.
Он мне дозу вколол, я снова очки на глаза – и в игру. И сначала вроде всё нормально было, в смысле – красиво, погружение пошло, а вот потом…
У вас бывает так, что вы что-то забыли, что-то важное – а не можете вспомнить, что именно? Вот я что-то похожее ощутила: какой-то разлад муторный, чего-то не хватает, а чего – непонятно. Только от этого «не хватает» плохо, тошно и всё неправильно. А потом я поняла, что мира вокруг меня нет. То есть вроде как он есть, но его нет… Даже хуже, чем без наркоты, в обычном игровом режиме. Да, потом-то я догадалась, что это было, но я лучше по порядку рассказывать буду.
В общем, когда до меня дошло, что вокруг не мир, а фигня какая-то, я решила, что с этим надо что-то делать. И попыталась этот самый мир почувствовать. И вот тут-то и началось.
Сначала всё вокруг вообще пропало. То есть в игре я в каком-то храме огромном подземном была: черные стены, факелы, свечи, всё такое. И тут вдруг оно расплылось, и вокруг полумрак и одни тени непонятные двигаются. И я по сравнению с ними маленькая такая…
Что-то страшное где-то рядом бродит. И на меня иногда поглядывает, и тогда хочется убежать и спрятаться, а некуда. И что-то противное, хотя оно не рядом и внимания не обращает, но все равно тошнит, а уж когда насквозь проходит… Не могу объяснить, но именно такое ощущение было. И тут же – что-то сладкое, страстное, классное такое… И вот если оно смотрит, тогда одно желание: затрахать это «что-то» до смерти. И сразу же опять – страх, да такой, что только вопить остаётся. Вот честное слово: как будто я в мусоросборнике, и тут и драгоценности попадаются, и дерьмо. Причём последнего на-амного больше. И всё это перемешано, и не выбраться никак.
А потом – я в ванной, прям в одежде, на меня вода холодная льётся, а вокруг – всё та же мерзость. Как… Не знаю, как описать, но всё какое-то ненастоящее. Фальшивка, причём плохая, аляповатая, грязная. И кто-то меня трогает, а мне от любого прикосновения противно, я оттолкнуть этого «кого-то» пытаюсь – и вдруг понимаю, что это Тим. И что он – не такой. В смысле, не из этой помойки, а живой и… Ну, как будто всё вокруг плоское, а он трёхмерный, как положено. И не противный совсем, как раз наоборот. Я за него ухватиться хочу, а рук не поднять, тело не слушается. А Тим меня гладит, успокаивает… Моет. Я не сразу поняла, что грязная вся. Ну… Меня рвало, и кровь из носа пошла.
Потом вдруг колотить начало, зубы аж застучали. Тим меня из-под душа вытащил, в полотенце завернул и в комнату унёс. Там вентиляция вовсю работает, но запах всё ещё чувствуется. Нет, я не только кровь и… прочее имела в виду. Стреляли там, в комнате, и плюс закоротило что-то – и хорошо, судя по вони. Это Тим вирт-установку так отключил: десяток пуль в системник. Ага, необратимо, зато быстро и надёжно.
Тим мне самой ничего делать не давал. Сам переодел – в свой свитер, на диван уложил, в плед укутал, а потом достал из сейфа аптечку, на руку мне нацепил, и говорит:
– Тебе нельзя в больничку, – и у него голос такой, что… Mierda, и так страшно, а он ещё сильнее пугает.
– Что… Что случилось? – спрашиваю, а язык еле ворочается. – Почему… нельзя? Что произошло?
– У тебя показатели мозговой активности зашкалили. Я тебя и отключил.
– Да объясни по-человечески! – были бы силы, я бы его стукнула, честное слово!
– В больницу нельзя потому, что у тебя сейчас нейроактивность раза в четыре выше максимума.
Я сначала вообще не поняла, что он сказал, да и потом не сразу поверила.
– Такого же не бывает. У меня же мозги перегореть должны были!
– Когда превышение больше, чем в одну и две десятые, обязаны сообщить в ГалПол.
– Во что? Куда, в смысле?
– В Галактическую полицию. А они – в Пси-корпус. У нас никто, конечно, им не стуканёт, а вот слить инфу Шотту или кому из Боссов – легко.
– А-а… А зачем?
– Максимум нормы – это порог, за которым человек считается псиоником. Превышение в один и две – это нормально, стрессовый скачок. Выше – и ты попадаешь под контроль спецслужб Торгового Союза. Если так, то не страшно. Но Тирана только формально в Союзе, поэтому о тебе капнут Боссам или комиссару.
– Но я не пси. Вот ни разу.
А Тим говорит:
– Вот только Боссам ты это не объяснишь. И они станут очень серьёзно тобой заниматься. И выяснять, кто ты и что ты. Причём я уверен, что у тебя скоро активность спадёт, – и припечатал: – Так что пока ты будешь сидеть тут.
– Конечно, спадёт. Потому что это… – а что – «это»? Я ведь на тот момент вообще не понимала, что произошло. Да и сейчас в основном только догадываюсь. – В общем… А как всё это со стороны выглядело?
– Да как обычно поначалу, а потом ты начала орать, плакать, тебя стало выворачивать, ну и… В общем, ты пыталась поиметь установку. Я сначала её вырубить просто хотел, а потом показатели увидел. Надеюсь, успел.
– Я… че-го?… – попробовала представить и чувствую, как щёки краской заливает. – Ой…
А Тим улыбнулся, наконец:
– Тебе в лицах показать или не надо? Не, если бы не всё остальное, я бы посмотрел, но так как-то неэстетично, – и по голове меня потрепал, а я щекой об его руку потёрлась – тёплая… И ощущение это – что вокруг гадость всякая – проходило потихоньку, уже не хотелось от всего шарахаться. Обидно только было, что Тим тоже обыкновенным становился, но теперь-то я знала, что он – не такой. Не, не могу толком объяснить. Он какой-то… настоящий, что ли. По сравнению со всем остальным.
– Спасибо… И прости. За установку.
– Ничего. Я всё равно толком не играю. Всегда хотел посмотреть, что будет с коммом, если в него обойму разрядить. Красиво, мля…
Конечно, я думала над тем, что случилось. И поняла вроде. Ну, если по-простому, то я не в игру погрузилась, а в реальность. Сейчас объясню. Я уже говорила, что я людей чувствую? Эмоции, в смысле? Ну вот. А в игре-то людей нет! Там персонажи. Что боты, что живые игроки – цифровые модели, у них ни мозгов, ни эмоций. Когда я помню, что это виртуал, всё нормально. А под дурью я об этом забыла. И… Сообразили уже? Ага, я пытаюсь человека почувствовать – а его нет. Я глубже – а там тоже ничего нет. Я – ещё глубже… И почувствовала… планету. Думаю, это местные лоа были. И если это так – то мерзенькое местечко эта Тирана. Мерзкое и насквозь фальшивое.
Нет, ни записи не сохранилось, ни логов. Я бы сама их первым делом посмотрела, но Тим уж больно удачно системник пристрелил. Знал, наверное, куда бить. Он потом объяснил, что система могла автоматически инфу в ближайший центр медпомощи слить. Потому и сказал, что «надеюсь, успел».
В общем, согрелась я, очухалась более-менее, Тим чай заварил, кружку мне в руки сунул: пей, говорит, тебе жидкость восполнить надо. Я бы кофе предпочла, но не на ночь же глядя. Сижу, кружку обоими… обеими руками держу, согреваюсь. А Тим и спрашивает:
– Хоть не зря было?
– Нет, – говорю. – Вот тут нам повезло. С первого раза в точку попали. Оно это.
Ага, вот и Тим спросил, откуда я знаю. А у меня ответа-то и нет. Так что я честно сказала:
– Понятия не имею. Почуяла? Увидела там что-то, чего не поняла и не запомнила? Не знаю. Но я уверена – это оно.
Помолчали, потом Тим кивнул несколько раз.
– Вообще-то – да, игруха самое то для зомбирования молодняка.
– Вот и я подумала. А если… Бррр… В общем, надо проверить, если стрелки́ все в эту дрянь входили и играли подолгу… То надо понять, чего ещё у них общего. Но тут, боюсь, не получится. Потому что общее надо искать в работе мозгов, а их уже не проверишь…
– Можно проверить, чего вообще общего. А мозги… Они все медконтроль проходили. За бабки можно данные взять. Подключим наших пилюлькиных.
– Я не думаю, что все игроки, которые входили с наркотой, пойдут стрелять… Думаю, что накрывает только… как это говорят… В общем, каких-то особенных. А вот каких…
– Понятно. Ты думаешь, их по мозгам отбирают?
– Ну, я думаю, что тут дело вот в чем. В игру прошито… что-то, что могут воспринимать только люди с определёнными талантами. Ну, скажем… скрытые псионики. Это я так, для примера. Ну, например, висит какой-то чит-код, который увидят только пси. Ну а дальше – ясно… Использованный код срабатывает, как триггер для запуска… программы вербовки, назовём это так. А дальше… Понимаешь, тут ведь вообще возможен вариант, когда вербовка и обработка идёт автоматически…
– М-да. Жутенько. Но есть минус. Псионики на вес золота. То есть, если бы цель была выявить и вербануть псиоников, то да. Наверное, можно так сделать. Но для того, чтобы они самоубились….
– Ну, псионики – это я так, например. Тут, скорее, что-то другое. И – да, ты прав, надо эти… психограммы и всё такое прочее смотреть… К тому же… Ой, Тим, – и вот тут мне по-настоящему страшно стало, да так, что мороз по коже и сердце в пятки ухнуло. – А если стрельба – это побочный эффект? И стрелки́ – это неудачные экземпляры, брак? А настоящие результаты обработки совсем другие, и мы их просто не видим? Тем более что… Ну я дууурааа! Ты сказал: «общее вообще»… Оно же на поверхности лежит! Они же все – из богатых семей! А это значит…
– Из влиятельных семей, – кивает Тим, мрачно так. Оно и понятно, уж больно нехорошая картинка получается. – Хреново, коли так. Надеюсь, ты ошибаешься. Но медкарты всё равно проверить надо. Это-то просто, сейчас звякну. Или… Слушай, докторов сегодня все равно уже не достанем. Может, утречком? А пока пойдём, я тебя спать уложу.