– Флин попросил двух тюленей попасти. У них какое-то предложение к боссам.
– Видишь, как хорошо, что я его отмыла. Окно, в смысле.
Тим не ответил. Потом – минута, наверное, прошла, – монокуляр опустил, к столу сел и давай из карманов выкладывать. Кошелёк, бумажник, пистолет, ключи… Я глазам не поверила:
– Ты их щипанул?!
– Ага. Что я, зря на себя пол-литра этого пойла вылил? У нас лошар вроде этих детишки обчистить могут… – а сам вещи чуть не обнюхивает. – Так-с. Вот тюлени! Кто же бабки так хранит-то?.. И кто тут? Ага, Буба Сперанский с Харола и Мике Натуро оттуда же. Забавные имена… А вот это уже интереснее, – он пистолет несколько раз разобрал-собрал. – Впервые вижу, чтобы в обычный ствол ещё и станнер ставили. Причём широкоугольный и такой мощный. Так разве что на Теллуре делают, да и то…
А потом на меня посмотрел и спрашивает:
– У тебя же дека – «Энигма»? «Сотка»?
– Да-а… – он меня этим вопросом озадачил.
– Для понта или по делу?
– По делу, – говорю, а у самой, чувствую, губы расплываются. Ну а что, врать я буду, что ли? Тиму? Он тоже улыбается и наладонник мне протягивает. Не комм-браслет, как у всех, а полноценный коммуникатор-органайзер:
– Тогда на, играйся. Только в Сеть не выходи. Я сигнал заглушил сразу – вон таблетка на корпусе, но лучше вообще от стола не уноси. Глушилка глушилкой, но хрен его знает. Если что, – он чем-то под столом щёлкнул, панельку какую-то сдвинул, там ниша, и в ней магнитное поле прям ощущается, – туда клади.
– Принято, – говорю. А потом не удержалась: – У тебя все квартиры такие?
– Ну да. Так, на всякий случай.
Я только головой покачала. Нет, конечно, я ещё в первый вечер спросила Тима, чем он занимается, он ответил что-то вроде «в бригаде бригадир». Я сначала не поняла, потом в Сети порылась… Но чем дальше, тем больше мне казалось, что он на обычного «бригадира» ну никак не похож. Не, спрашивать я не спрашивала, захочет – сам расскажет. Тут чем меньше знаешь, тем лучше.
Так что взялась я наладонник изучать. Вещь! Галопанель, планшет для рисования, текстовый редактор, накопитель данных. Всё запаролено, естественно. А самая гадость – у него внешних разъёмов нет. Вообще. Только под питание. Я первый раз такое видела. В общем, чтобы законнектиться, надо глушилку отключать. А тут отключишь – и неизвестно, чем дело кончится. Так что взяла я инструменты и тупо вскрыла корпус. И вот тут сюрпризы начались. Я даже Тима позвала, показать.
– Она, конечно, под эскорт косит, но, глянь, ты давно у шлюх коммы в бронированном корпусе видел? А ещё – смотри – снаружи один маяк, причём замаскированный хорошо так, на плате – второй, он включается, когда нештатно вскрывают. А если и его отключить, то он форматирование запускает.
– И что? Потеряли данные?
– Ага, щаз! Всё на месте… И тут, кстати, ещё диск есть, кроме основного. Закрытый. Попробую туда пролезть.
Кстати, не знаете, почему кристаллы памяти дисками называют? Вот и я не знаю, а все так говорят. Смешно…
В общем, второй диск я вскрыть не смогла. Он у меня идентификатор ввести попросил и отсканировать сетчатку, причём я так поняла, что это не пароли были, а ключи к шифрованию. Нет, и такое сломать можно, но это долго и оборудование надо, которого у меня нет. А с первым диском всё просто было – я его вынула и со своей деки глянула, что там.
На открытой части – скукота. Расписание встреч, комм-номера какие-то… Насколько я поняла, обычный рабочий дневник. А вот когда я скрытые файлы развернула…
Мои впечатления? Рисунки там… странные. То есть я не знаю, как это получается, но смотришь – и видишь больше, чем нарисовано. Вроде набросок, небрежный такой: тётка какая-то в кресле с ногами устроилась, и видно, что она красивая, конечно, но та ещё стерва, капризная и с претензиями. На других рисунках – птицы разные, и понятно, что их на каком-то совещании скучном рисовали. А потом – потом я вслух выругалась. Тим подскочил: «Что такое?!», а я ему показываю: зомби там, на картинке. И какой-то тип, очень похожий на этого самого комми, виброножом его крошит. Мне при виде этого рисунка аж поплохело, а дальше – ещё хуже. Вампир, который с каталки в морге встал… Только не спрашивайте, откуда я знаю, что это вампир, я про них слышала только. Говорю же, в этих рисунках было что-то… Как будто там что-то закодировано, а не просто нарисовано. Нет, не объяснить. А ещё – какой-то монстр бесформенный… Причём ума не приложу, как у неё это получилось, но я откуда-то знала, что мне это чудовище сейчас мочить надо будет, а из оружия – бластер и вибронож… Нет, зачем мне врать? Именно так я это и… увидела. Нет, не знаю.
И заметки. В половину я вообще не въехала, если честно. Ну, мне запомнились рассуждения о том, что её – ну, эту Мике, в смысле – пугает возможность существования абсолютного добра и зла. Я ещё подумала: зачем это под паролем прятать? Ну и дальше всё на тему: «Мы не готовы противостоять абсолютному злу. Да и добру тоже», «Я поделалась этими мыслями с М., а он рассмеялся и спросил: "Зачем противостоять абсолютному добру?" Я долго думала, и только прилетев на Тирану, поняла. Чтобы быть свободными». Вот ведь у неё дел других нет, чем всякой заумью мозги заси… нагружать!
В общем, отложила я всё это хозяйство и говорю Тиму:
– Ты будешь смеяться, но это, похоже, какие-то охотники на зомби. Как в гало. И у них дело к мистеру Харту?
– И к Псы. Они и с Мэри встретиться хотят.
– Одновременно со всеми?
– Нет, конечно, по очереди.
Странно. Если они следят за зомби – а они ведь именно этим и занимаются! – то при чём здесь местные боссы? Не сходится что-то то. Или эти встречи – для прикрытия, во что я не очень верю, или… Или эта компания – не охотники на монстров. Но кто тогда?
И, кстати, совсем забыла! Зомби-то в соседнем доме не одна была. Там их девять оказалось! Ну, в смысле, прога запасла девять почти идентичных, но при этом заведомо разных объектов. Когда я это увидела, у меня вообще приступ здравого смысла случился. Ну, в том плане, что плевать на всё, пора форсаж врубать и валить куда подальше. А? Не, здравомыслия мне секунд на десять всего хватило. Дальше я решила с Тимом посоветоваться, но ведь это – слить Грегори, потому что как иначе объяснить, откуда у меня вся вот эта вот техника взялась?.. В общем, опять я запуталась, несколько раз пыталась с духом собраться, чтобы Тиму всё рассказать, и в тот раз уже рот открыла, но тут Тиму на комм сообщение падает: доктор, который спец по мозгам или что-то такое, готов с нами поговорить. И мы сорвались и поехали.
Нет, не в ту больничку, где мы давеча были, в другую. Какая-то навороченная частная лавочка вроде как. И дорогая, судя по всему: там перед зданием вообще газон был! Настоящий! И трава зелёная… Нет, я и траву, и деревья, и цветы всякие видела, но у нас это всё в оранжереях было, а здесь – под открытым небом! Я даже сделала вид, что мне шнурки на ботинке подтянуть надо, нагнулась, вроде как поправить, а сама траву потрогала. Она живая, прохладная и колется немножко. Здорово…
А ещё я по дороге у Тима спросила: насколько доктор в курсе? Ну, в смысле, с ним прямо можно или лучше обиняками?
– Да, – Тим говорит, – можно прямо. Он мистера Флина иногда консультирует. Только без зомби. В смысле, про зомби не надо, – и улыбается.
В общем, встретил нас мужик с проседью, такой… как же это говорят… импозантный, во. Сразу видно, чел состоятельный. Он нас к себе провёл, а у него кабинет – как вся наша с папашкой квартира на Колонии-17 была. Нам на кресла указал, сам за стол сел, ладошки домиком сложил:
– Доктор Кларк. Ну, молодые люди, слушаю вас. Какие вопросы?
Я на Тима глянула – это же он тут, типа, главный, пусть и спрашивает. А у него глаза честные-честные, и даже вроде как удивлённые: мол, что это я, ты тут рулишь. И у меня сразу мысли все из головы вылетели. И опять – как на экзамене в лётной школе. Вроде всё знаю, всё умею, а руки трясутся и в башке одна сплошная паника: всё испорчу, ничего не получится, и вообще… Сижу, глазами хлопаю, а доктор ещё смотрит так, з-зараза! В смысле – свысока как-то, снисходительно. Ну, я и разозлилась. И сразу легче стало, и словно кто-то слова нужные подсказал.
– Доктор Кларк, – говорю, – вы же медкарты посмотрели, которые вам прислали? Так вот, там, в мозгах у этих ребят, есть что-то общее?
– Вы имеете в виду психо- и нейрофизиологические характеристики? – спрашивает док. Я кивнула: слова-то понятные, я могла и так спросить, только… Ну, как-то неловко самой так по-умному разговаривать. Вот.
А док объяснять начал. У него всего пять карт было, больше достать не смогли. И вот это самое общее во всех картах светилось, как пассер… в смысле, пассажирский лайнер в стыковочной зоне. И всё оказалось именно так погано, как мы с Тимом подумали. Вернее, ещё хуже.
Во-первых, всё эти ребята сидели на дряни – в смысле, на тяжёлых нейронаркотиках. Причём трое уже дважды курс наркореабилитации проходили, а двое – по первому разу. Во-вторых, по ночам у всех у них регулярно случалось резкое снижение нейроактивности. Понятно, что когда они в игре были, именно тогда постоянный мониторинг идёт, ну, тот самый, из-за которого Тим свою установку вчера пристрелил. Может, в другое время тоже что-то такое бывает, но не засечь. А вот медосмотры, – а они их раз в неделю приходили, из-за реабилитации – наоборот показывали: у всех шло медленное, но стойкое повышение нейроактивности.
– То есть в обычной жизни у них постепенно увеличивалась скорость реакции и улучшалось восприятие информации. Скажем так… Три-четыре года – и это были бы отменные бойцы. Только прожили бы они лет пять после этого. От силы. И, главное… На фоне такого снижения нейроактивности человеку в голову можно вложить всё, что угодно, – док помолчал и выдал: – Мистер Тим Тим, у вас сутки. После этого я передам информацию мистеру Шотту.
Тим помрачнел, а док гонит дальше:
– Поймите, мистер Тим Тим. Это не шутка. Это угроза безопасности планеты. В лучшем случае. Если этот вопрос не решим мы, его решат за нас. Надо быть полным идиотом, чтобы ввязываться в