С.И. Матвеев
Тим Тим Найдёнов
Вы когда-нибудь снайпна видели? Нет? Это змея такая, на Теллуре водится. Удивительное создание, живёт несколько сотен лет, говорят, даже под тысячу может, но вот в это я не очень верю. В чём там фишка: она по большей части спит, а просыпается на три-четыре дня всего раз в пару-тройку лет, да и то – в самую жарищу. Поползает, поест – и снова спать. И если не было десяти знойных дней подряд, он и хвостом не шевельнёт. Снайпн вообще длиной метров семь, а иногда и больше, ядовитый и с пастью, как у тигращера. Укус убивает элефанта. Да не слона, где он вам слона возьмёт, их и на Терре не осталось. Теллурианского элефанта, того самого, что на шести лапах и размером вон с тот домик. Снайпн впрыскивает ему яд и вгрызается в тушу, там и засыпает, когда наестся. А потом, во сне, через шкуру питательные вещества поглощает. Внешнее пищеварение вообще у зверья на Теллуре часто встречается. Яд у снайпна с каким-то консервирующим эффектом, так что одной туши змее на три-четыре года хватает. Размножаются как? Это отдельная история. Они всю жизнь отъедаются и растут только для того, чтобы в море уйти. Там икру откладывают – один раз в жизни – и умирают. А мелкие в море растут и только потом на сушу выбираются. Не, это вам с зоологами разговаривать надо, тут я ничего не скажу, не знаю.
Так вот, представьте, что стоите вы в плюс тридцать рядом с чуть ли не самым ядовитым зверем во Вселенной и любуетесь им. Да, они очень красивые и на ощупь приятные. Стоите и думаете: вроде жара всего-то пару дней держится, но вдруг он проснётся? Может же произойти сбой в организме, такое бывает с животными. Стоите и в натуре очкуете. Что? А… Нет, человека он просто сожрёт, и всё. Рекорд нахождения рядом с этой змейкой три дня. У чемпиона, кстати, крыша поехала.
К чему рассказываю? А к тому, что я, когда к дому подходил, почувствовал, что Инге напугана. Напугана, насторожена, ждёт чего-то нехорошего… Как рядом со снайпном или ещё какой опасной тварью. Нет, я не псионик, откуда! Но вы найдите пехотинца без обострённого чувства жопы и ощущения напарника. Такие после учебки месяц проживут и по инвалидности комиссуются. Если повезёт. А если не повезёт, то в первом или втором бою… Ладно.
Короче, я флаер у самых дверей поставил, ничего выгружать не стал и наверх рванул. Инге мне дверь открыла, гляжу – она и вправду перепугана: глазищи огромные, ладошки холодные… Но я уже понял, в чём дело: через её плечо Грегори увидел. Нет, он не за спиной у неё стоял, за столом сидел, и как дверь открылась, демонстративно руки на стол положил. Просёк, что я напрягся и готов хвататься за ствол, уж больно Инге на стрёме была.
Что? В смысле – почему? Я говорил, что Грегори мужик правильный и надёжный, конечно. Для своих. Но для него мы сейчас точно своими не были, так что его хорошее отношение ко мне ничего не решало. Если потребуется, он нас пристрелит и глазом не моргнёт.
– Ты в норме? – спрашиваю Инге.
– Да. Всё в порядке! – а с ответом она поспешила. Тоже, наверное, поняла, что одно её слово, и я стрелять начну. – Мы просто разговаривали.
– А… – я посмотрел вглубь комнаты.
– Ну…
Пока Инге слова подбирала, я всё пытался понять, с чего она Грега так боится, что, похоже, сама не замечая, пытается мне за спину спрятаться. Ведь по всему выходило, что они на самом деле просто разговаривали. А тот улыбнулся, на нас глядючи:
– Расслабься, сержант. Я ей точно вреда не причиню. Да я и ухожу уже.
Он меня вроде как успокоил, но тут уже другое интересно стало: и почему он «ей точно вреда не причинит»? С чего вдруг? Непонятно.
– Да ладно, раз пришёл уж. Налить?
Инге умница, быстро сообразила и притащила из холодильника упаковку пива. Я одну бутылку протянул Грегу, одну открыл для Инге, взял третью себе.
– Спасибо, конечно, но времени у нас мало.
– Времени всегда мало, но ты прав, так что по одной, а нормально посидим потом, – стукнулись бутылками. – Грег, ты не против, если я твоей аппаратурой попользуюсь?
– Тоже стало интересно, что за гости? – он сделал несколько жадных глотков, словно тоже на нервах был, а потом стал похлёбывать уже спокойно.
– Ага.
– Пользуйся, не жалко. Ладно, пора. – Он допил пиво, коротко бросил мне: «Шлюз». Я не удержался, хмыкнул, дал утилизатору команду, и Грегори не глядя отправил бутылку в открывшийся люк. Ни разу он на моей памяти не промахивался, аж досадно. – Бывай, сапог. Инге, всего доброго.
Инге двери за ним закрыла, взяла своё пиво и шлёпнулась на диван. Видно было, что расслабилась.
– Уф… Ну и жуткий же он!
– Гыыы… видела бы ты его на… Неважно, Весь в кишках и кровище, чужих и своих, полчерепа снесло, в руках вибротесак и бластер. Вот это страшно. Он тебя не обидел?
– Нет, – она головой покачала, улыбнулась, видно, решив, что я её успокоить и рассмешить пытаюсь. Вряд ли она моим словам про Грега поверила. А зря, между прочим.
Ну да, Грегори женщин не обижает, считает это делом неправильным. А если что, то никаких полумер: сразу прибьёт или таких люлей пропишет… Помнится, был у нас один боец, девушка. И когда дело так повернулось, что Грегу пришлось на себя командование нашим отрядом взять, она стала взбрыкивать. Мол, его отношение к ней ущемляет её достоинство и всё такое. Слушал он, слушал, а потом как отрубил: «Хорошо, боец, как все, значит, как все, не я это сказал». Ну а потом, когда Далия залетела – устав караульной службы нарушила, – он её вызвал из строя и отхреначил так, что пришлось регенератор использовать. Он всегда так делал. Мы его ненавидели всеми фибрами души и в то же время любили. Что? Почему он так с нами? Да у нас тогда половина была – свежее мясо, пополнение, в которое прописные истины вколачивать приходилось тумаками и пинками. А любили за то, что смертность у нас в разы с ним сократилась. Эх, жаль, недолго он с нами был… Но я опять отвлёкся.
Как оказалось, Грег заходил узнать, чего у неё новенького. Конечно, я знал, что Инге для кого-то ведёт наблюдение, не слепой. Но виду не подавал. Следила она не за мной и не за мистером Хартом, хату я ей сдал, и она вправе пользовать её на своё усмотрение. Мне подлян не строит, так какой базар, в натуре? Девушка свои вопросы решает и свой интерес имеет, чего в том плохого? Как по мне, так только на пользу. Я вон тоже ей не говорю о своих делах, так с чего мне ей предьявы кидать? И когда я её прямо спросил, чего Грегори хотел, она прямо и ответила:
– Узнать, что в окошке видно. Про ту парочку, которую ты тогда щипанул. А ещё спрашивал, не мы ли в пальбу в Центре устроили. Помощь предложил, если что.
– Хм… А он при делах?
– Я так поняла, что нет. В смысле, он не в теме насчёт Ока. То есть что-то чувствует, подозревает, но не более того.
– Даже не знаю, хорошо это или плохо. Ладно, пойду, оборудование занесу.
Спустился я вниз – а там как раз Кира подоспела, тоже с грузом. И дальше я, как главный специалист по коммам, выполнял самую важную часть работы: железо таскал в студию. А девчонки сразу подорвались и начали что-то к чему-то подключать, прозванивать и налаживать. Я аж залюбовался на них. И получаса не прошло, как они уселись, каждая за своей декой, Инге ВР-очки и перчатки нацепила, Кира наушники с гарнитурой, галопанель развернула. Ну да, одна в Сеть нырнула, вторая на прикрытии осталась. Мне спокойнее было бы, если бы наоборот, в смысле, чтобы Инге здесь осталась, ну да ничего не попишешь: она тут лучший хакер, ей и действовать.
Чё? Комплекс? Чой-то? А… Типа я тупой, а они умные? Да не, итог-то один всегда, всё это железо гроша ломанного не стоит, если к нему крепкие кулаки да пара верных стволов не приложены. Хотя вы правы, некую неполноценность я всё же ощущал. Мне тогда в натуре не хватало моих ребят из роты, вместо братвы. Нам же не барыг по лабазам щемить предстояло, так что десяток ветеранов-пехотинцев мне бы точно пригодился. Уж больно серьёзная каша тут заваривалась.
Начали работать. Вернее, работали девчонки, мне оставалось только пиво открывать. Я вообще заметил, если чел за коммом рубится, неважно, что делает, то потребление пива резко возрастает, при этом толку от него, как от бухла, практически нет. У меня даже теория на этот счёт имеется, в натуре, пацаны подтвердят. Рассказать? Не хотите, ну ладно.
А там времени немного прошло, как вижу – девчонки напряглись и почти сразу как обмякли, что ли. Инге очки и перчатки сняла, Кира ругнулась, в кресле откинулась, бутылку ухватила.
– Чтоб его!
– Спалились…
– В смысле? – спрашиваю, хотя и так уже понятно, что не получилось у нас ничего.
– Он почуял, что его ломают, и вырубил комм.
– А мне кажется, что не он, а тот, кто его прикрывал.
– Это пока не важно. Главное, что нас не вычислили.
– Ничего, я ему успела вирусок подкинуть. Так, ничего страшного, но как только он обратно включится, засечь его в Сети будет просто.
– Не заметит?
– Не-а. Твои ж предки коды от его машинки подкинули, так что…
– Всё штатно работать будет, – закончила Кира, и обе заулыбались. А я думаю: не рано ли вы, девоньки, радуетесь? Даже я, при том, что в коммах почти не шарю, догадался бы железо поменять после того, как меня так нагло ломануть попытались. Так что, думаю, надо бы и второй вариант отработать.
– Ясно, – говорю. – Инге…
– Что?
Я, честно сказать, не уверен был, но – вдруг поможет? Так что полез в сумку и выложил на стол то, что мои парни достать сумели: фото дилера, его майку и образец крови из клиники. В смысле – откуда? Вы нас за лохов держите, что ли? Мои ребята подломили его хату так, что даже сам мистер Шотт не заметил бы. Осмотрелись и изъяли то, что можно взять незаметно. А лабораторные материалы… Так больница – не Дворец Правительства и не штаб-квартира мистера Харта…
– Извини, волос и ногтей нет, – я, конечно, сказал парням, чтобы поискали, но ясно было, что дохлый номер, кто сейчас стрижётся или бреется дома? Тем более, ногти стрижёт. А насчёт подушки они протупили, так не посылать же второй раз было! – Я тут почитал про твоё вуду в инфосети, должно хватить.