ья Тихоновна как верная дочь любознательно-мечтательной Евы (а мы помним, как наша невеста, у которой от множества женихов сначало было «от радости в зобу дыханье сперло», нарезала жребии с их именами, ввергая их в свой ридикюль), безропотно-смиренно несет на себе непосильное для мужчины бремя ответственности, тем самым, надо полагать, искупая своим невольным грехом (потому что, с другой стороны, никто и не предлагает немедленно канонизировать матерей-одиночек» его добровольный грех малодушия. И если Новый Завет, как мы уже отмечали в «Деле Подколесина», опоэтизировал образ одинокого человека, то новозаветная иконография опоэтизировала образ одинокой женщины с ребенком. Мы говорим тут, естественно, не о прямых аналогиях, всегда хромающих, а о самом по себе архетипе, по отношению к которому все остальное — «закон и пророки», не упраздняемые, но лишь восполняемые парадоксом странной любви, что уже «не ищет своего»…
Да, но к чему же тогда призывает автор? К разврату ли, от которого и так никуда не спрятать стыдливого своего взора? Никак. Призывает он, напротив, к целомудрию (если оно, конечно, вообще нуждается в том, чтобы к нему призывали). Повелев праотцу Ивана Подколесина добывать свой хлеб «в поте лица», а праматери Агафьи Купердягиной — рождать детей «в болезни», Господь вряд ли предполагал тогда, что в последние времена женщина взвалит на себя двойную ношу, сочетая «болезнь» чадородия со «скорбью» подневольного труда «за себя и за того парня», во всю мочь погоняющего лихого ямщика, который уносит его, Подколесина, все дальше и дальше от Мыльного переулка.
Ну а как же Агафья Тихоновна? Что думает она, стоя у окна, за которым простывает след восторженного ценителя семейного счастья? Прозрев «сквозь магический кристалл» своей интуиции, что «брак действенен одною только любовью» (таково было мнение императора Юстиниана), она, отвергая Яичницу с Балтазаром Балтазарычем, вдруг срывается с места, опрометью вылетает на улицу, мчится по простывающему следу нелепого своего обожателя и. Уж Агафья-то Тихоновна свое предназначение исполнит, а Иван Кузьмич — он пусть как хочет.