Один из исследователей, Л. А. Плоткин, проанализировав эту сцену, совершенно справедливо пишет: «История трех поколений», где «закон вырождения действовал особенно безжалостно»; «тот, который идет в монахи молиться за всю семью»; «скучающий стяжатель-строитель» — все это элементы сюжета и первоначальные наброски персонажей «Дела Артамоновых»[6].
Пока есть только элементы сюжета, только эскизы персонажей будущего романа, а замысел его продолжает волновать Горького. В 1903 году он говорил об этом своим друзьям. Писателю хочется рассказать не просто о вырождении одной семьи, его интересуют исторические этапы этого вырождения — от «рыцарей первоначального накопления» до дельцов промышленного капитала. Он начинает собирать материал, расспрашивает сведущих людей о банках, акционерных обществах и пр.
Горький и сам немало знал о русских капиталистах — еще в середине девяностых годов он был корреспондентом на Всероссийской промышленной выставке в Нижнем Новгороде и немало повидал крупных воротил промышленности и торговли тогдашней России.
В эпоху первой русской революции и ее поражения Горький создал такие значительные произведения, как «Заметки о мещанстве», роман «Мать», пьесу «Враги», трактат «Разрушение личности». Но замысел романа, возникший в начале века, не оставляет его. В 1909 году он рассказывает об этом В. И. Ленину. Тогда Горький так представлял план своего произведения: это история одной семьи за сто лет, родоначальник семьи — крестьянин, отпущенный помещиком на волю за его партизанские подвиги во время Отечественной войны 1812 года. Из этой семьи выходят потом чиновники, попы, революционеры-демократы.
Ленин очень внимательно слушал Горького, о многом расспрашивал, затем сказал: «Отличная тема, конечно — трудная, потребует массу времени, я думаю, что Вы бы с пей сладили, но не вижу: чем Вы ее кончите? Конца-то действительность не дает. Нет, это надо писать после революции».
Этот разговор заставил писателя о многом задуматься, но он продолжал внутренне работать над своим замыслом и когда писал «окуровский цикл» повестей, когда работал над первыми частями автобиографической трилогии, над циклом рассказов «По Руси».
В 1914 году Горький прочитал в газете заметку под сенсационным заглавием: «Каторжанин — патриарх всея Руси». В ней рассказывалась история купца, вожака религиозно-сектантских общин, которого арестовали за совершенное в молодости преступление. Эта заметка поразила творческое воображение писателя. Горький начал писать роман о российском Жане Вальжане, над которым он работает перед революцией и в первые пореволюционные годы. Современники вспоминают, что часть заметок и набросков к этому роману Горький использовал в пьесе «Старик» и романе «Дело Артамоновых».
В 1916 году Горький снова размышляет о большой повести, об истории вырождения купеческой семьи. Летом этого года Горький даже предлагал эту тему одному начинающему писателю. Горький подробно рассказывал ему о своем творческом замысле, рисовал портреты и характеры некоторых персонажей, отдельные эпизоды будущего произведения. В конце года в журнале «Летопись» появилось объявление: «В 1917 году на страницах журнала будет опубликована повесть М. Горького «Атамановы».
Это объявление было повторено в первых номерах журнала за 1917 год. Однако повести с таким названием Горький не опубликовал.
Прошло много лет, наполненных событиями всемирно-исторического значения. Горький создал неподражаемый портрет Льва Толстого, завершил автобиографическую трилогию, дал первый вариант литературного портрета Ленина.
В 1924 году писатель снова заговорил о начале работы над большой повестью из жизни фабриканта. В августе 1924 года была закончена первая редакция романа «Дело Артамоновых». Начинается ее переработка. Первая редакция сменяется второй. Вторая не удовлетворяет взыскательного художника. Ее сменяет третья. В начале 1925 года Горький сообщает Стефану Цвейгу, что новую повесть — «Дело Артамоновых» — он хочет посвятить Ромену Роллану. В конце 1925 года в берлинском издательстве «Книга» выходит роман Горького «Дело Артамоновых» с посвящением «Ромену Роллану, человеку, поэту».
Двадцать два года, три революции в России отделяют замысел от его воплощения!
Роман Горького был высоко оценен выдающимися художниками— Роменом Ролланом, К. Фединым, В. Шишковым, Ф. Шаляпиным. «Я любовался, — писал Шишков, — читал и перечитывал абзацы, фразы, прислушивался, как они звучат… Ваш роман изумителен даже во второстепенных эпизодах». Шаляпин говорил о том, что с наслаждением прочитал роман «Дело Артамоновых». «Люблю я тебя, мой огромный человек, — писал он Горькому, — и считаю счастьем великим, что, кроме того, что живу в одно время с тобой, еще имею исключительную привилегию быть с тобою в дружеских отношениях! Дорогой Алексей Максимыч, я очень горжусь этим…»
Очень своеобразна прежде всего сама идейно-жанровая структура этого романа Горького. «Дело Артамоновых» необходимо рассматривать в ряду других крупных произведений Горького, созданных после Октября: параллельно с этим романом Горький начал писать многотомную эпопею «Жизнь Клима Самгина». В тридцатых годах он закончил работу над пьесами «Егор Вулычов и другие», «Достигаев и другие» и собирался написать «Рябинин и другие».
В этих произведениях, при всем их жанровом и тематическом различии, есть и нечто общее с «Делом Артамоновых». Это художественный анализ закономерностей развития родной страны, ее движения к тому всемирно-историческому взлету, который получил выражение в Октябрьской социалистической революции. Творчество Горького в этих произведениях приобретает невиданную раньше масштабность и углубленность. Критика неоднократно останавливалась на своеобразии этих произведений Горького.
Развивая лучшие традиции русской классической литературы, писал Е. Б. Тагер, Горький переключает частный сюжет в план большой эпической темы. История выступает не как фон романического действия, а как активно действующая сила. Горький ставит вопрос о том, подчеркивает исследователь, кому принадлежит руководящая роль в процессе исторического развития — господствующим классам эксплуататорского общества или народным массам. Горький раскрывает историческую обреченность мира хозяев, их моральное и духовное обнищание и показывает возрождение народных масс, их силы и красоты, их духовного богатства. Анализируя идейное содержание и художественную структуру этих произведений, автор приходит к выводу, что их жанр можно определить как жанр своего рода исторического эпоса[7].
Очень важно подчеркнуть одну из важнейших черт творчества самого Горького — его авторскую позицию. Определяя новаторскую сущность творчества Горького, Г. Д. Гачев справедливо отметил: «развитие человеческого в человеке теперь, в предреволюционной России, совпадает с усложнением и обогащением мира, с реальным ходом поступательного развития общества. Это качественно меняет художественную точку зрения. Ее местопребывание располагается все в большей близости к истории, к тем общественным силам, которые способны перестроить и обогатить жизнь и человека»[8]. Такая писательская позиция определяет и композиционную особенность романов Горького, и систему образов в них, и всю идейную направленность произведений.
Однако роман «Дело Артамоновых» не только близок к другим произведениям Горького той поры, но и отличается от них. Как установлено в критике, произведения двадцатых-тридцатых годов отнюдь не повторяют друг друга: каждое из них глубоко своеобразно, с разных точек зрения — при единой идейной позиции — рисуют происходящий процесс. В центре внимания романа «Дело Артамоновых» — социальная практика русской буржуазии в ее конкретном выражении. Иные вопросы поставлены в «Жизни Клима Самгина» — здесь на первом плане идеологическая жизнь, социальные, философские, эстетические проблемы. Пьесы Горького тридцатых годов рисуют сложные и трагические конфликты в душе представителей господствующих классов, уходящих с исторической арены под напором революционного народа. Каждое произведение как бы дополняет другое, и в сознании читателей раскрывается необыкновенно широкая панорама общественной жизни нашей страны накануне великого переворота и в первые годы создания нового общества.
Однако известно, что Горький и до революции написал немало произведений, в которых изображал жизнь капиталистического общества. В частности, этой теме посвящены его ранние романы «Фома Гордеев» и «Трое». Но эти романы даже тематически отличаются от «Дела Артамоновых» тем, что в них еще не поднята проблема исторической деградации господствующих классов. Основной конфликт в них развертывается между отщепенцами от сословия хозяев— «белыми воронами» — Фомой Гордеевым или Ильей Луневым и практиками этого класса, которые чувствуют себя еще очень сильными и ломают сопротивление тех, кто позволяет себе высказать сомнение в правоте их волчьих законов. Структурно эти произведения тоже построены иначе, чем «Дело Артамоновых». Так, например, в романе «Трое» особую роль играет центральный персонаж — Илья Лунев. Личная связь других героев с ним мотивирует их появление в романе. Илья тоже проявляет себя в таких поступках, которые определяют движение сюжета. «Выражаясь образно, — пишет А. Г. Бочаров, — все персонажи завязаны здесь в общий сюжетный узел, который скреплен центральным характером. Главный герой находится в гуще событий, вплетен в них, является автором и виновником этих событий»[9].
От такого традиционного принципа построения романов Горький отказался уже в десятых годах, когда написал «Жизнь Матвея Кожемякина» и автобиографическую трилогию. В этих произведениях, как и в написанном позже романе «Жизнь Клима Самгина», развертывается широкая панорама жизни, исторических событий. В них есть центральный герой, но его функции иные, чем в ранних произведениях. Этот герой, разумеется, совершает поступки, но не его поступки определяют движение сюжета, «большая жизнь», история, идет и помимо его. Он структурно выделен на позиции активного