наблюдателя. Конечно, поле наблюдения и характер наблюдения у всех этих героев глубоко различны, иногда полярно противоположны. Но этот структурно выделенный герой как бы вместе с читателем призван исследовать жизнь. «Дело Артамоновых», как уже отмечалось, — панорамный роман, но такого героя, проходящего через все произведение и играющего в его структуре такую же роль, как Матвей Кожемякин, Алеша или Клим Самгин, в этом романе Горького нет, хотя отдельные черты подобного героя можно обнаружить в образе Тихона Вялова и отчасти — Петра Артамонова.
В системе образов «Дела Артамоновых» легко обнаруживается самый ход истории, закономерности исторического процесса, выявленные в истории трех поколений семьи Артамоновых. Некоторые критики, рассуждая о эпическом характере творчества позднего Горького, утверждали, что писателя теперь уже интересует не судьба отдельного человека, а судьба класса, народа, исторического процесса.
В этом тезисе есть много верного и много ошибочного. Совершенно справедливо, что судьбы целых социальных классов — в центре внимания позднего Горького. Но эти судьбы не противопоставлены индивидуальным образам, а выявлены в жизни и деятельности глубоко индивидуально разработанных характеров. Эпический склад поздних произведений Горького не обедняет индивидуальные характеры, а делает эти характеры, при всей их неповторимости, еще более емкими, объемными, глубокими. Горький дает несоциальную схему развития исторического процесса, а полнокровную жизнь представителей различных социальных слоев, которые и выявляют эту историческую закономерность. В эпических произведениях Горького видна история, виден человек, но не отдельно друг от друга, а слитно, в единстве. Это подлинно историческая живопись в полноценном художественном слове.
В системе образов романа большое место занимает Илья Артамонов, зачинатель дела. Этот образ — художественное открытие Горького. Великий писатель сетовал на русскую литературу прошлого за то, что она не показала, какие интересные характеры талантливых организаторов промышленности выдвигала из своей среды русская крестьянская масса еще лет за двадцать до отмены крепостного права.
«Фабриканты, судостроители, торговцы, — писал Горький, — еще вчера бесправные, смело занимали в жизни место рядом с дворянством и, подобно древнеримским рабам — «вольноотпущенникам», садились за один стол со своими владыками. Крестьянская масса, выдвигая таких людей, как бы демонстрировала этим силу и талантливость, скрытую в ней, в массе». Вот эта сила и талантливость крестьянской массы и показана в Илье Артамонове. Его образ как бы озарен праздничным светом. Это человек-деятель. Он умеет строить жизнь, он умеет ярко любить, безудержно веселиться и напряженно работать. Могуществом веет от его колоритной фигуры — яркого портрета его никогда не забудет читатель.
Такой человек может растормошить сонный провинциальный городишко Дремов. Он не позволит ему дремать, а заставит много и напряженно работать. Но счастья Илья Артамонов не принесет. Это не просто сильный человек, этот бывший крепостной, ставший фабрикантом, — рыцарь первоначального накопления, стяжатель. О, как он умеет «обламывать людей!» Какая звериная сила в нем бурлит! И даже веселясь вместе с народом, он нередко не столько отдается веселью, сколько думает о том, что так выгоднее для дела. Его жизнь оканчивается многозначительной сценой: он гибнет, надорвавшись при выгрузке гигантского котла для своей фабрики. Он уходит из жизни с ощущением какой-то непоправимой ошибки.
Илья умер. Хозяевами фабрики остаются его наследники. Изменяется вся атмосфера повествования. Уже не чувствуется кипучей энергии. Нет ощущения радости труда. Исчезает праздничное настроение. Как будто бы солнце слабее, чем прежде, освещает жизнь и деятельность потомков могучего Ильи.
Три наследника — три разных характера. Петр слабоволен и инертен от природы. Алексей горяч, дерзок, стремителен, но как-то внутренне обескровлен. Никита больной человек, самоуглублен, мечтателен. Но есть между ними и нечто общее. Они не столько строители жизни, сколько потребители накопленного и накопляемого. Слово «дело», которое Илья произносил с задорной уверенностью в своих силах, в понятие которого входило чувство праздничного созидательного труда, братья произносят по-другому — прозаически и скучно. Происходит опустошение души представителей второго поколения.
Основное чувство Петра — чувство неуютности окружающего мира. Его не удовлетворяет ни стяжательство, ни любовь, ни беспутство. Он не знает, как жить и для чего жить. Он мечется, как ослепленная муха. Это какой-то никчемный человек.
Брат Петра Никита шел иным путем. Он верил в какую-то справедливость и чистоту. Жизнь в доме Артамоновых развеяла его иллюзии. Он почувствовал, по каким страшным законам живут собственники, как они жестоки. Физическое уродство лишило его радости любви. Никита идет в монастырь не потому, что он верит в бога, а потому, что он там пытается найти эту веру, а родные поручают ему замолить грехи семьи. Напрасный труд! Горький показывает крах иллюзий религиозного очищения.
Алексей жесток и удачлив. Он не боится преступлений — сцены убийства медведя, поджога дома Барских красноречиво раскрывают его внутреннюю суть. Правда, он гораздо шире братьев смотрит на жизнь. В его доме ведутся споры по важным вопросам социальной жизни. Это своеобразный идеолог купечества. Он напоминает Якова Маякина из романа «Фома Гордеев». Однако его отец Илья мечтал о большом деле, он пытался заглянуть на триста лет вперед. Его мечты были овеяны поэзией труда и творчества. Социальное зрение Алексея не простирается так далеко: он уверен, купечеству есть на что опереться в жизни, и эта точка опоры — целковый, кроме этого купцам нужны другие чиновники, чтобы их дело понимали — вот и все! Мечты Алексея — это деловая проза фабриканта периода заката капитализма.
Третье поколение. Еще меньше поэзии и радости. Еще ничтожнее характеры. Сын Петра Яков знает лишь самые элементарные удовольствия: сытый покой, тишину, незамысловатые удовольствия пошлой связи с женщинами. Его дед был хозяином дела, а он уже чувствует сам себя гостем на фабрике. Иные краски выбирает Горький для изображения Мирона, сына Алексея. Здесь уже звучит не только ирония, но и сатира. Мирон, инженер по образованию, даже внешне не похож на купца. Золотые очки, кожаная куртка, желтые ботинки как-то выделяют его из среды тех, кто привык ходить в сапогах, жилете и длиннополом сюртуке. Фабрика фактически находится в его руках. Со снисходительным презрением говорит он о буржуазных деятелях предшествующего периода. Революционеров он боится, хотя и называет бездарными людьми. Рабочих он ненавидит, хотя устраивает для них библиотеки и организует футбольные команды — так легче управлять фабрикой. Его идеал — буржуазная демократия западного типа. Сам он рвется к власти. Мирон хочет казаться сильным и уверенным в себе, но читатель ощущает его социальную близорукость. Страна накапливает силы для могучей народной революции, а Мирон мечтает о буржуазном парламенте.
Критика отмечала одну из характерных особенностей этого романа Горького. Писатель уделяет большее внимание той ветви наследников Ильи, которая свидетельствует об обнищании духа — линии Петра и Якова. Другая линия — линия активных хищников, линия Алексея— Мирона, занимает, соответственно, меньшее место. Здесь уместно еще раз подчеркнуть различие между позициями Ильи-старшего и продолжателями его дела. Илья шел в русле прогрессивного буржуазного развития. Он по-своему «делал» историю, и история, в известной мере, помогала ему. Его дети растерялись перед велениями истории — поступательный процесс ее обогнал их. Его внуки идут уже наперекор истории. Почти все, кроме одного. Образ Ильи Петровича Артамонова занимает особое место в романе.
Как известно, в творчестве Горького немало таких образов, которые, выражаясь словами самого Горького, стоят «боком к своему классу», образов, так называемых, «белых ворон». Это Фома Гордеев, Матвей Кожемякин, Марина Зотова, Лютов, Егор Булычев и другие «нетипичные купцы». «В этих лицах, — пишет А. Г. Бочаров, — классовое сознание и психика не образуют целостной завершенности характера; характер одним «боком» повернут к классу, другим же он обращен к влияниям, идущим от широкой действительности, взорванной революционным процессом, стремительно и бурно развивающейся. Диапазон влияний, которым подвергается у Горького человек буржуазной среды, гораздо шире рамок этой среды»[10]. Ветер «большой истории» врывается на страницы романа. Лучшие люди выходят из душных артамоновских покоев на широкие дороги истории.
Илья младший не случайно носит имя деда: он пытлив, деятелен, настойчив, умен. Он входит в роман во второй части с такой ремаркой: «старший сын, своенравный Илья». В нем как бы сконцентрированы лучшие качества деда. Но дед шел по течению, прислушиваясь к велениям не всегда понятной ему большой истории. Внук сознательно порывает со своим классом, чтобы защищать правое дело, стоять на стороне тех, кто творит исторический процесс.
Горький показывает, как лучшие представители класса эксплуататоров покидают его ряды в период нарастающей народной революции. Пунктирно показан путь Ильи — он еще в детстве сопротивлялся тем законам, по которым жила семья, потом уехал учиться Встретившись и поспорив с отцом о месте человека в жизни, он сказал ему такие грозные слова, что стареющий Петр почувствовал себя бессильным бороться с новой правдой сына. Илья порвал с семьей. Потом попал в ссылку. Мирон с ненавистью говорил о том, что в рядах рабочей партии сражается «купеческий сын Илья Артамонов». Илья Петрович единственный из Артамоновых нашел настоящий путь.
Некоторые критики упрекали Горького за то, что он недостаточно полно обрисовал образ Ильи и его путь. Этот упрек несправедлив: Горький писал роман о деле Артамоновых, а дело Ильи — дело народа, партии. По существу своего характера он уже не Артамонов.