нет. Казалось, запах впитался даже в обшитые сосной стены и давно не беленный потолок. На столе комиссара полиции как всегда властвовал сущий бедлам, а сам хозяин кабинета восседал в продавленном кожаном кресле и сверлил своего подчинённого бульдожьим взглядом.
— Ты что, твою мать, опять пытаешься мне втюхать бабушкины сказки про скатерть-самобранку?!. — внезапно взорвался Вустер, плюясь так отчаянно, что его слюна долетела до вытянувшегося во фрунт перед столом начальника Джентри. — С каждым разом ваши рапорты становятся всё больше похожи на галиматью подсевших на Сладостный порошок наркоманов! Ты что, не понимаешь, что и выше меня стоят люди, которым подавай факты, реально отображающие происходящее, а не всякое дерьмо? И эти люди, заметь, не верят в Святого Николая и рождественских эльфов, так их и раз эдак!..
Джентри с понурым видом изучал носки своих сапог. Каждое слово Вустера, кипящее праведным гневом, как бы там обидно ни было, грубой правдой вонзалось в уши старшего инспектора. А что тут скажешь? Их рапорты, касающиеся Джека-Попрыгунчика и очередных провалов в его поимке и впрямь напоминают низкопробное бульварное чтиво.
— Даже и не знаю, что тут можно сказать, — промямлил Джейсон, пока не рискуя поднимать глаза на пыхтящего дымом и возмущением комиссара. — Я написал не один рапорт по этому делу и могу гарантированно подтвердить, что ни разу ничего не приукрасил. Отчёт Флеминга так же верен, как и всё, что писалось ранее. Я сам всё видел собственными глазами, сэр. У меня нет ни одного объяснения, но всё обстоит именно так и никак иначе.
— Да уж, никак иначе! — с отвращением фыркнул Вустер, брезгливо толкнув пальцами лежащий на столе листок бумаги, исписанный мелким убористым почерком — рапорт Флеминга. — На этот раз вы превзошли сами себя, засранцы. Мало того, что умудрились упустить преступника прямо из-под носа, когда он был, что называется, в коробочке… Стоп! А что, если этот магистр тайных сил прячется у меня под столом? А? Ой-ой-ой!..
Широкая мясистая физиономия Вустера перекосилась в притворном ужасе. Он даже, кряхтя, наклонился, заглянул под стол и издевательски пошарил там рукой.
— Нет там никого! Чёрт, а я уже почти поверил, что это мерзавец несомненно здесь, и я вот прямо сейчас возьму его за жабры! Так вот, Джентри, мало того, что вы его упустили, так ещё ко всему прочему угробили на хрен дирижабль быстро реагирования, которому до списания, как мне до пенсии, стоимостью двадцать тысяч фунтов!!! Да меня за одно это мэр подвесит за яйца!!!
От рёва комиссара чуть не посыпалась штукатурка с потолка, а в газовых рожках испуганно дёрнулось пламя.
— И почему, твою мать, ты позоришь честь мундира? Причём в самом прямом смысле этого слова? Опять припёрся грязный, взъерошенный, в испачканных сапогах и вдобавок с синяком на морде! А что у тебя на пальто — сажа? Ты что, в свободное от работы время подрабатываешь трубочистом, Джентри? Похож на какого-то спившегося бродягу! Смотреть тошно! Ох, займусь, займусь я чисткой кадров… Дай только бог сил и терпения…
— Сэр, у вас трубка выпала, — кашлянул Джентри, поморщившись от вустеровских воплей. Не иначе как весь Империал-Ярд услышал всё, что комиссар думает о нём. — Сэр, я не в форме. И распознать во мне офицера полиции рядовому обывателю не под силу. Так что ни о какой запятнанной чести мундира речи быть не может.
Сыпля отборными проклятьями, рыча, как пёс, у которого отнимают кость, Вустер подобрал со стола трубку, сунул в рот и громко засопел. Кончики его огромных усов нервно подрагивали, на залысине выступила обильная испарина.
— Сэр, по поводу Крейга…
— Ну?
— Давайте оставим на потом Попрыгунчика. Не думал, что доживу до того момента, когда мне придётся это сказать! В общем, не кажется ли вам, что те, кто пытается заполучить нашего учёного или его изобретение (уж не знаю, что им больше нужно) не кажется ли вам, что эти таинственные личности уж больно прекрасно осведомлены? Сэр.
— Я не вчера родился, Джентри, — буркнул, успокаиваясь, Вустер. Его физиономия постепенно стала обретать прежний цвет. — Как только ты вошёл в мой кабинет, я хотел спросить у тебя то же самое, да сорвался не на то… Ладно, замяли, инспектор. Никто не знал, что Крейг у тебя? Абсолютно уверен?
Джейсон, почувствовав, что гроза миновала, позволил себе опуститься на стул и вытянуть ноги.
— Об этом даже вы не знали. А Невидимка знал. Вся проблема в том, что это знание пришло к нему от других. Кому-то известно гораздо больше, чем мы можем себе позволить. Непростительно больше. Трупы опознали?
Комиссар с видимым наслаждением потёрся широченной спиной о протестующе застонавшую спинку кресла.
— Шайка Виллема Рэндерби, известного так же под кличкой Кривой. Те ещё подонки. Ограбления, взломы, не гнушались и убийствами. Опытные, в общем, специалисты были.
— Что-то таких не припоминаю, — нахмурился Джентри.
— Столица большая, сынок, а её дно глубже, чем Аквазийская впадина. Твоей хозяйке чертовски повезло.
— Это как сказать, — хмыкнул Джентри. — Оказывается, как мало мы порою знаем окружающих нас людей.
Комиссар согласно запыхтел трубкой:
— В точку, Джентри. Вот взять, например, мою старуху! Знаешь, что она мне вчера вечером заявила?
— Шарлотта? — уточнил Джейсон.
— Ты знаешь ещё одну мою жену? Хм, а было бы неплохо… В общем она мне вчера прямо так и говорит, мать бы её… Кх-кх… Тёща ещё жива, понимаешь? Вообще непробиваема. Ни одна болячка её не берёт. Так вот… Она мне заявляет, причём в ультимативной форме, чтоб я завязывал с курением. Представляешь?! Я! С курением!..
Джентри тщательно изобразил наивысшую заинтересованность. Регулярные разборки начальника с супругой давно стали притчей во языцех всего полицейского управления. И периодически Вустеру требовалось выпустить пар, пожаловаться на горькую судьбинушку, попутно объясняя всем желающим, кем на деле является его жена и как ему с ней несладко живётся. Обычно объектом жалостливых излияний комиссара становился Джентри. Он всегда умел слушать.
— Дескать, я провонял в доме все занавески и простыни! И что от моего табака у неё мигрень! Двадцать, понимаешь, лет всё было в порядке, ни мигрени, ни ещё какой хрени, и занавески пахли как надо, а теперь поди ж ты — завязывай с курением!.. Вот и выходит, что мало, мало мы знаем о людях…
Вустер сложил волосатые лапищи на пузе и, вращая глазами, ожесточённо закусил чубук. Джентри ободряюще покивал и попытался вернуть шефа в прежнее русло разговора.
— Сэр, мы немного отвлеклись, не находите? Мы остановились на том, что Невидимке и тем, на кого он работает, слишком легко становятся известны определённые факты. Честно, никогда раньше не задумывался над этой дилеммой, но теперь иная ситуация. Требующая иного подхода. У меня чертовски мало данных, сэр.
— Ты просто никогда не вращался во всём этом шпионско-политическом дерьме, мой мальчик, — пробасил Вустер. — И Невидимка для тебя тёмная лошадка. Равно как и его дружки.
— Терроризм не мой профиль, — напомнил Джентри. — Признаться, чувствую себя немного не в своей тарелке. Я инспектор по расследованию убийств, а не агент ВВР.
Вустер наклонился вперёд и обдал подчинённого ароматом крепкого табака.
— Ты всего лишь представь, что этот ублюдок, на душе которого не один десяток жертв, самый обычный преступник. Террорист! Слишком громкое название придумали для таких как он. Они взрывают мосты и здания, прикрываясь какими-то высшими целями, говоря, что делают всё во благо каких-то идей… Но кто они на самом деле, Джентри? КТО?! Копни чуть глубже и за масками борцов за идеалы ты увидишь обычных бандитов и уголовников. Понимаешь? Не нравится тебе правящий режим, затаил обиду на министра, ненавидишь королеву — да бога ради! Какие проблемы, ребята? Хотите что-нибудь рвануть — ну так и дуйте к зданию правительства и взрывайте его к чёртовой матери! Предъявляйте свои начинённые динамитом претензии тем, кто непосредственно виноват в ваших трудностях! Уверен, наш мир не особо обедняет, обойдись он без чиновника-другого…Кхм… это между нами, Джентри, само собой. Но так нет же! Эти недоноски взрывают пассажирские поезда и омнибусы. А по мостам помимо политиков ездят и простые смертные!
— И судить их надо как обычных безжалостных убийц, — подытожил старший инспектор, впечатлённый горячими словами Вустера. — Но мы видим лишь вершину айсберга. Кто-то же направляет их. Да, Невидимка закладывает бомбы, жмёт на кнопки. Но его руки управляются кем-то свыше.
Вустер стрельнул глазами в закрытую дверь кабинета. Снаружи, через приёмную, доносился мерный неумолкающий гул десятков голосов — работа Империал-Ярда не прекращалась ни на минуту.
— Они говорят, что чуть ли не сам господь. Не знаю, какому богу они молятся, но определённо не нашему. Ты прав, Джейсон, большинство бомбистов лишь марионетки в чужих руках. Есть кукольники, такие же невидимки, что сокрыты от наших глаз. Слышал об АНА?
Заметив взгляд комиссара, брошенный на дверь, Джейсон вопросительно вскинул брови. Неужели шеф полиции опасается посторонних ушей у себя же под носом? Неужели засевшая в приёмной секретарша вызывает у него подозрения? Вустер меж тем перешёл на шёпот:
— АНА — Андерская Народная Армия. У этих ребят серьёзные амбиции.
— Я слышал о них, — подтвердил Джентри. — Достаточно серьёзная организация. Не слабее крупной преступной группировки. За что они борются?
— За всё! За чистый воздух, за мир во всём мире, за всю власть рабочим! — Вустер выбил в пепельницу потухшую трубку. — Я наводил справки… Да в принципе они и сами особо не скрываются… У них широкий спектр действий. Распространение листовок, саботаж, антиправительственные манифесты, организация беспорядков. Но они идут всё дальше. Все последние забастовки организованы ими. Кое-то вверху считает, что и большинство терактов последних лет их рук дело. АНА набирает силу и уже не гнушается проливать кровь.
— Во имя свободы?