— Так получилось, — развёл я руками. — Но уже ничего не изменить.
Домой мы с Егором вернулись ближе к вечеру. По пути ещё раз заглянули в «Майонезную». Поесть и узнать новости. Но новостей, к счастью, пока никаких не было. Так что только поужинали.
А дома меня ждал сюрприз. Помимо оставленного на охране Вторуши тут присутствовал ещё один человек.
— Боярин! — бросилась мне на шею радостная Эльза. — Как я рада тебя видеть!
Она сначала чуть меня не задушила в объятьях, потом чуть отстранилась и расцеловала в щёки. В правую, в левую. В правую, в левую. А затем мимолётно поцеловала в губы. И лишь потом сообразила, что сделала и испуганно замерла.
Я тоже на секунду замер, а затем притянул её к себе…
Интерлюдия 1
Боярыня Ефросинья Фёдоровна Тришкина редко вникала в дела мужа. А если быть совсем точным, то редко вникала явно — в открытую. И уж тем более, никогда не позволяла себе вмешиваться, когда муж общался со своими подчинёнными.
Вот и сегодня, стоило у них в доме появится Боре Майкину, как боярыня сделала вид, что пошла заниматься своими домашними делами. На самом же деле она отправилась в библиотеку, которая находилась рядом с рабочим кабинетом боярина Тришкина. А ещё в библиотеке было неплохо слышно, о чём муж беседует с гостями. Супруг про это маленькое увлечение жены прекрасно знал и не препятствовал.
Но сейчас, стоило ей лишь устроиться в удобном кресле, взять в руки книгу, для видимости чтения, и налить себе чашечку чая, как из кабинета послышался бешеный рык боярина и шум роняемой мебели. И усидеть на месте оказалось выше её сил. Тем более и причина какая! А вдруг мужа там убивают!
— Дорогой, что случилось⁈ — забежала боярыня в кабинет, испуганно прижав ладони к лицу. Правда, не забыв при этом активировать огненную «Кольчугу».
Картина, что открылась перед ней, была несколько нетипична для этого места.
Перевёрнутое кресло. Сидящий в углу, прямо на полу боярский сын Майкин. И боярин Тришкин, её любимый супруг, мечущийся по кабинету, словно дикий лев.
— Фрося? — замер на одном месте Владимир Сергеевич и с удивлением на лице посмотрел на жену.
— Я спрашиваю, что случилось? — показательно поджала губы она. — Грохот на весь дом. Крики. А если бы у нас были гости? И почему Боря весь побитый лежит на полу?
Боярский сын Майкин действительно выглядел неважно. Перевязанная какой-то окровавленной тряпкой ладонь, огромная шишка на лбу и наливающий прямо на глазах синяк на всю левую половину лица. Причём синяк — это явно дело рук её мужа.
— Этот… Этот… — снова начал заводиться боярин Тришкин, указывая пальцем на Майкина.
— Володя, успокойся! — властно произнесла боярыня. И это действительно помогло. Владимир Сергеевич на секунду прикрыл глаза, сделал глубокий вдох, а затем выдох. — Теперь рассказывай.
— Этот урод нас подставил, милая, — почти спокойно сказал боярин. — Причём, подставил, судя по собранной мною информации, весьма крепко.
— Настолько всё плохо? — удивилась Ефросинья.
И было чему удивляться. Её муж всегда ходил по краюшку между законом и криминалом. Но черты никогда не переступал. Было несколько неприятных случаев, опять же из-за нерадивых подчинённых, но их получалось решать без особых потерь. Отчасти, благодаря высокому покровителю.
В принципе, этот покровитель мог решить уладить почти любые их проблемы. Если бы захотел. Но и откровенно разбойные выходки он не одобрял. Да и не доходило обычно до такого. Как правило, всякие худородные бояре и боярские дети и сами были рады, если в долю их дела входил такой человек, как боярин Тришкин. Он и советом всегда поможет, и делом, если понадобится. Имея огромные связи в столице, можно решить множество вопросов.
— Боярин, — жалобно простонал с пола Майкин, — там пацан совсем молодой. Точнее — два пацана. А гонору как у князей столичных.
— Пацаны? — приподняла бровь боярыня, глядя на мужа.
— Про второго не знаю, — устало вздохнул Владимир Сергеевич. — А вот первый — это некий Вольный боярин Маркус Северский. А второго как зовут?
— Вольный боярин Корнев, — держась за глаз, тихо ответил боярский сын Майкин.
— Вот, ещё один Вольный боярин, — развёл руками Тришкин.
— Северский… — задумчиво протянула боярыня. — Что-то знакомое…
— Майонез, — подсказал ей супруг.
— Точно! — аж подпрыгнула Ефросинья. — Салат Северный, который тебе очень по нраву!
— Именно, — кивнул боярин. — А этот… В общем, он пообещал этому боярину сжечь его заведение. «Майонезную».
— Дурак какой, — укоризненно посмотрела боярыня, на совсем поникшего Майкина. А затем перевела взгляд на мужа: — Но ведь не сжёг?
— Не сжёг. Он вообще должен благодарить богов, что жив остался. Всего лишь получил четыре дырки в руке и шишку на лбу.
— Всё так серьёзно? — нахмурилась Ефросинья.
— Я как раз только сегодня получил информацию по этому Северскому. Он в своём княжестве за куда меньший проступок вырезал боярина с частью семейства, и забрал себе всё его имущество. Причём боярин тот был из служивых. На хорошем счету у местной княгини.
— Страсти какие! — округлила глаза боярыня.
— Это ещё не всё! Затем он убил родича этой княгини. То ли племянника, то ли кузена. И из-за этого уехал в ссылку. Сюда, в столицу.
— Бешеный какой-то, — фыркнула Ефросинья. — А он что, действительно молод?
— Семнадцать лет всего.
— Молодой, да ранний. Но ты же, лично, ему ничего ещё не сделал?
— Я нет, — снова вздохнул боярин. — Но этот вот идиот общался с ним от моего имени.
— Может, к папе обратимся? — неуверенно произнесла боярыня.
— И что мы ему скажем? — хмыкнул её муж. — Что опасаемся какого-то юнца?
— А мы опасаемся?
— Ах да! — хлопнул себя по лбу боярин Тришкин. — Самое главное я тебе и не рассказал. Этот боярин Северский — он бывший боярич Дёмин.
— Из тех самых Дёминых?
— Из тех самых. Так он когда из рода вышел, треть всех их бойцов себе под руку забрал. А они и не пикнули.
— Да что там за зверь такой⁈ — воскликнула боярыня, поглядывая на Майкина теперь уже кровожадным взглядом.
— Вот я сейчас и не представляю, что делать дорогая, — пожал плечами Тришкин. — По-хорошему, мне бы лично ему принести извинения. Да виру какую заплатить. Но нельзя. Боюсь, такого моя репутация не выдержит. Невместно.
— Знаешь что, дорогой? — немного помолчав, решительно произнесла боярыня. — Я сама займусь этим Северским!
— Я же сказал, что не хочу обращаться к твоему отцу! — упрямо поджал губы её супруг.
— А я и не буду… — загадочно улыбнулась женщина.
Глава 3
Это была исключительная женщина:
она еще не начала говорить, а уже знала,
что хочет сказать.
Томас Харди
Проснулся я от того, что не смог повернуться на бок. Что-то мешало. Точнее, что-то на мне лежало и мешало двигаться. А если уж быть совсем точным, то не что-то, а кто-то.
Открыв глаза, я посмотрел на тихонько посапывающую Эльзу. Во сне она была ещё прекрасней, чем обычно. А светлые волосы, что разметались по подушке, только добавляли милоты.
— Боярин, — пробормотала девушка и открыла глаза, сонно на меня посмотрев. Потом она перевела взгляд на свои руку и ногу, что лежали на мне, затем на свою обнажённую грудь и её щёчки заалели. — Ох.
— Раньше охать надо было, — улыбнулся я, глядя, как она зажмурилась. — И вообще, что это такое было?
— Соскучилась я, боярин, — не открывая глаз, ответила Эльза.
— Это я заметил.
— Ой, не смущай, боярин! И так стыдно!
— Хорошо, не буду. Но я, оказывается, тоже по тебе соскучился.
— Правда? — перестав жмуриться, посмотрела она на меня.
— Правда.
— А зачем ты меня вызвал? — немного помолчав и ещё сильнее прижавшись ко мне, спросила немка.
— Хочу тебе предложить работу.
— Работу⁈ — удивилась девушка.
— Ага, — улыбнулся я. — И заодно выполнить своё обещание.
— Боярин, хватит наводить тень на плетень! — возмутилась Эльза и больно меня ущипнула за бок. — Рассказывай! Я же сейчас умру от любопытства.
— Помнится, кто-то обещал назвать меня по имени…
— Р-р-р, — зарычала она и снова собралась меня ущипнуть.
— Хорошо, хорошо! — рассмеялся я. — Помнишь, я как-то рассказывал про фотоаппарат?
— Это который будет рисовать идеальные портреты? — тут же вспомнила Эльза.
— Именно. Так вот, я его сделал.
— И ты хочешь, что бы я… А как же тот художник⁈ Его же надо было тоже привезти в столицу! Или ты мне этот свой аппарат отдашь и обратно в Ульчинск отправишь?
— Нет, не отправлю. В столице больше возможностей. А художник… Я подумал, что нужен всё же кто-то более умелый. А то тот с набережной если, не дай Светлые Боги, кого сам нарисует, то нам придётся сразу нового искать.
— Почему? — не поняла девушка.
— Убьют его. С особой жестокостью! — хмыкнул я, вспомнив работы того типа.
— А умелый художник пойдет к тебе на работу? У такого же и так дел много, наверное…
— Тут будет нужен кто-то, кто всё же умеет рисовать, но пока не популярен. Студент какой-нибудь. И желательно, чтобы у него уже были готовые работы.
— А зачем нам его работы? Он же будет другим делом занят.
— Если моя задумка удастся, то художник станет популярным. И тогда его работы можно будет дорого продать.
— Хм… — задумалась Эльза, отведя взгляд. — А где же такого найти?
— А вот этим ты и займешься, — улыбнулся я, глядя на её ошарашенное лицо.
— Я⁈
— Ну ты же будешь ответственной за это дело. Вот и найдёшь художника. Только не сегодня. Дождёмся, когда наши воины прибудут. Будешь с охраной передвигаться.
— С охраной? В столице так опасно?
— Да у меня тут проблемы образовались с неким боярином Тришкиным, — пожал я плечами. — Надеюсь, что временные. Но что он может предпринять, я не знаю. Так что лучше, если вместе с тобой будут ходить хотя бы двое охранников. Да и для солидности тоже пригодятся.