— Но яд в письме! Взрыв парохода! Да пожар в имении, в конце концов! — Взвился Шеленберг. — Или вы считаете, что я или леди Матильда, способны на такое?
— Очень скоро из Чешема доставят совершенно не пострадавшего в пожаре повара, и билетёра со станции. Они уже предварительно дали свои показания, также как и кэбмен, что вез ваз от станции до ворот имения. — Улыбнулся инспектор. — Я думаю, ваша вина в поджоге доказана.
Пароход, кстати, как оказалось, не был взорван. Котел просто развалился, когда дали больше пара. Износ давно не обслуживаемого механизма.
— Я совершенно не понимаю. — Нахмурился сэр Валентайн. — Почему пригласили меня? Или вы, инспектор, считаете, что я тоже замешан?
К удивлению Валентайна, Джек кивнул.
— Косвенно, любезный, но да. — Вы, лорд Честерфилд, и иногда сэр Шеленберг, вместе посещаете один и тот же карточный клуб?
— Все верно. — В растерянности согласился Валентайн. — Каждую третью пятницу месяца, мы сходимся за зеленым сукном, так сказать, чтобы развеяться. Но там не только играют в карты. Мы читаем, курим трубки, беседуем за рюмочкой хереса, да и вообще. Это больше клуб по интересам, замечу вам, клуб привилегированный, куда с улицы не попадешь.
— А сколько раз вы поведали ту самую интригующую и пугающую историю из вашего прошлого, когда вы были на службе его величества, в наших Индийских колониях?
Валейнтайн вдруг смутился.
— Порой я бываю рассеян. Но да, я как-то выпил слишком много, и рассказал о моем походе.
— Кто был при этом разговоре?
— Дайте подумать. Пара моих друзей из казначейства, один сельский сквайр, лорд Честерфилд и сэр Шеленберг.
Джек победно улыбнулся.
— Возможно, именно тогда в голове Шеленберга созрел коварный план. В Индии он бывал часто, и раздобыть яд, пахнущий цветами и патокой, дело совсем не хитрое. Часть письма я сохранил, и наши химики пытаются выяснить его состав.
Будучи при вас, Шеленберг мог спокойно подбросить отравленное письмо, а леди Матильда обеспечить ему алиби, и так действительно было, до последнего момента, пока они не сглупили. Когда у них ничего не вышло, они решили украсть лучшую скаковую лошадь нашего радушного хозяина, и пока, облачившись в грим, Шеленберг отвлекал конюха и жокея, леди Матильда увела лошадь. Да, введите конюха.
О’Брайен исчез за дверью, и вскоре появился, ведя под локоть напуганного и растерянного Альберта. Увидел хозяина, тот и вовсе стал бледным, будто мел, и попытался упасть в обморок. Пара звонких пощечин позволили остаться ему в здравом рассудке.
— Сэр! — Взвыл конюх. — Клянусь здоровьем матери. Я совершенно ни в чем не виноват. Мы буквально с ног сбились, ища нашу красавицу.
— Успокойтесь, Альберт. Вы тут не за этим. — Оборвал его Джек. — Скажите, нрав лошади позволил бы увести ее первому встречному?
— Никак нет, сэр. — Конюх сглотнул, все еще косясь на притихшего Честерфилда. — Она подпускает к себе жокея, меня, да домочадцев хозяина.
— А может ли Ранняя Незабудка пойти, ну скажем, за леди Матильдой?
— С легкостью, сэр.
— И еще один вопрос. Вы узнаете в этой комнате того человека, что пытался купить у вас лошадь?
Альберт обвел глазами собравшихся и взгляд его остановился на Шеленберге.
— Вот этот джентльмен, сэр. — Указующий перст вытянулся в сторону юриста. — Разве что нос поострей, да кожа потемней.
— Он был один?
— Я припоминаю, что рядом с ним крутился мальчишка.
— О’Брайен. — Джек махнул рукой, и полисмен вытянул из коридора упирающегося беспризорника.
— Он?
— Похож, сэр.
— Матильда! Господи боже! — Лорд Честерфилд в мгновение ока оказался на ногах. Пройдя несколько шагов, он остановился рядом с арестантом и сорвал с него кепи вместе с париком.
Пель вывел Джека за дверь и похлопал его по плечу.
— Молодец, Тобинс, я в тебе не сомневался. Дело настолько запутанное, что с ним может справиться только Скотленд-Ярд. Но как ты узнал? А тайное общество Магистрата? Неужели все это вымысел.
— Бред, сэр. — Джек довольно усмехнулся. — Как только в дело вплели мистику, я понял, что оно проще чем кажется. Зачем было усложнять, в толк не возьму. Не проще ли было дать старику мышьяка с бараниной под чесночным соусом? Все просто, и наверняка.
Крики и ругань, совсем не подобающие сэрам и леди, неслись из зала, да так громко и забористо, что О’Брайен поспешно закрыл дверь.
— Жаль. — Улыбнулся Пель. — Лорд Честерфилд вряд ли даст делу ход. В виду открывшихся обстоятельств, он рискует очернить имя своей сестры, и как следствие, свое. Я останусь здесь, разберусь с документами. Вы можете снять оцепление. Оставьте мне только пару констеблей, да экипаж. Встретимся завтра, Джек. Преступность не знает отдыха.
Распрощавшись с начальством, Тобинс покинул имение и остановился у тротуара, куда тут же подкатил экипаж. На козлах сидел долговязый малый в цилиндре. Воротник его пальто был поднят, а шею окутывал серый шерстяной шарф.
— Инспектор Тобинс, — произнес он глухо, говоря в нос. — Вас ждут.
Джек кивнул, и отворив дверцу экипажа, попал в полумрак. Напротив, него, на мягком кожаном сидении расположился джентльмен средних лет. Добротный шерстяной костюм, пышные пшеничные усы, скрывающие верхнюю губу, да саквояж в руках. По виду человек походил на банкира или бухгалтера. При виде инспектора он улыбнулся и ударил набалдашником трости по крыше экипажа. Тут же послышался свист, и лошади сдвинулись с места.
— Не ожидал вас тут увидеть. — Джек хитро прищурился.
— А я напротив. — Голос незнакомца был сильный и ровный. Таким голосом командуют, требуют, но никак не просят. — Все дела улажены? Ничто не помешает нашему делу?
— Все верно. — Тобинс снова кивнул. За окном экипажа проносились серые кирпичные постройки, мелькали острые пики высоких заборов, несколько раз промелькнули автомобили, ревя двигателями и выбрасывая в воздух облака черного дыма. — Тайна Магистрата останется неразгаданной, но вот на Чешемские развалины я бы рекомендовал обратить внимание. Очень уж они похожи на известное место…
Человек с пшеничными усами приложил палец к губам, призывая к молчанию.
— Славно, Тобинс, очень славно. Вся эта история случилась как нельзя кстати, на носу африканской экспедиции, и нам совершенно не нужно шумихи.
Щелкнул запор саквояжа. Человек вытащил из него толстую пачку фунтов, и Тобинс, не считая, поспешно спрятал ее в кармане пиджака.
— Это на первое время.
— У вас для меня задание?
— Нет, скорее просьба. Нужно проверить одного человека. Узнать его слабости, грешки. Возможно он игрок, или не чист на руку.
— Кто он?
— Некто Джарвис. Он служит в одном из лондонских банков. Вот тут. — Новый конверт перекочевал из саквояжа в карман инспектора. — Тут, все что вам надо о нем знать.
Тобинс снова кивнул.
— Сколько сроку, сэр?
— Неделя. — Человек с пшеничными усами захлопнул саквояж, и потеряв интерес к собеседнику, ударил по крыше экипажа. Тот тут же остановился.
Джек выбрался на улицу, и подняв воротник пальто, бодро двинулся вперед. Ему вновь предстояло пересечь Лондон не замарав ботинок.
Глава 6Дело об одноглазой королеве. Часть 1
Экспресс отходил ровно в полдень, и Джек Тобинс уже начал беспокоится, когда в вагон заскочил О’Брайен, сгибаясь под тяжестью огромного чемодана. Выглядел сержант крайне уставшим, и без того красное его лицо пылало жаром, верхняя пуговица кителя была расстегнута, шлем буквально съехал на глаза. При виде своего помощника инспектор удивленно вскинул брови.
— За тобой будто черти гнались, парень.
Рыжий поставил чемодан, снял с головы шлем и промокнул взмокший лоб носовым платком.
— Простите, сэр, не успел, вот и пришлось тащить этот проклятый чемодан. Моя старушка Молли задержала меня, ну, вы понимаете… — на раскрасневшемся лице О’Брайена появился румянец, из-за чего он и вовсе стал похож на помидор. — Тут все, сэр, костюмы, цилиндр, походный набор, все как вы просили. Вот, право слово, не возьму в толк, зачем нам все это, да и какая радость трястись тут поутру, даже не опрокинув чашечку чая.
— А может чего и покрепче.
Джек недовольно поморщился. Чешемская история наделала много шума в высшем обществе, однако он, как исправный служака, держал язык за зубами. Дело о проклятье лорда Честерфилда и без того подтвердило репутацию инспектора, а его помощнику констеблю принесла сержантский шеврон, коим последний безмерно гордился. Однако большая слава принесла и большую ответственность. И теперь, все дела, которые считались начальником криминальной полиции Лондона, Пилем, скажем так, тонкими и щепетильными, поручались Тобинсу и его помощнику.
Джек достал из нагрудного кармана пиджака фляжку и, пригубив, протянул констеблю. Тот с благодарностью принял и сделал пару солидных глотков.
— Благодарю, сэр. Наши погоды того и гляди доведут до простуды, а глоток хорошего скотча как нельзя лучше спасает от насморка. Но все же я совершенно не возьму в толк, что мы тут делаем.
— Вы что-нибудь слышали о филателистах? — Тобинс убрал фляжку, и удобно расположившись на сиденье дивана, достал из своего саквояжа сигарету.
— Что-то слышал, сэр. — О’Брайен наморщил лоб. — Вроде бы это богомерзкая секта, вроде проклятых язычников. У них еще в ходу многоженство.
Джек улыбнулся.
— Нет, вот тут не ваша правда. Филателисты, это такие люди, что собирают марки.
— Какие марки, сэр?
— Почтовые, из тех, что клеят на конверты.
— Да что же их собирать? — Охнул сержант. — Пойди на почту, да бери их пригоршню, по пенсу за штуку.
— Так-то все верно. — Тобинс прикурил сигарету, и облачко ароматного дыма устремилось к потолку, — однако не все так просто. Бывают марки самые обычные, так сказать. Они разве что для письма и пригодятся. Но есть марки редкие, да такие, что стоят по несколько десятков тысяч фунтов. Дело в том, что мы с вами отправля