Леди Элизабет оказалась молодой невзрачной дамой, с невыразительными, будто замыленными чертами лица. Строгий и чопорный ее наряд, на удивление шел в ногу с модой, чем она похоже, безусловно, гордилась. Войдя в залу, она взглянула на сидевшего за столом инспектора, и Джек поспешил встать.
— Вы уверены, что это необходимо? — Холодный перезвон серебряных колокольчиков пробежался эхом по помещению. Джек пожал плечами.
— Увы, леди Бэтлер. Я тут по просьбе сэра Рональда и страхового агента. Однако уверяю, что надолго вас не задержу.
— Как знаете. — Леди Элизабет повела подбородком, в этом единственном мимолетном жесте выразив всю свою неприязнь, раздраженность и откровенную скуку. Джек, в который раз поразился, насколько люди из высшего света могут держать марку, показывая порой то, чего нет, или отгораживаясь маской безразличия и спокойствия от того, что существует в реальности. Их мимике и жестам доверять не стоило.
В комнату заглянул сэр Рональд.
— Простите меня великодушно, но не брал ли кто-то из вас последний выпуск Таймс?
Леди Элизабет повела плечами.
— Нет, брат, я совершенно равнодушна к периодике.
— Невиновен, сэр. — Джек развел руками.
— Странно, очень странно. — Бэтлер нахмурился и вновь исчез за дверью.
— Итак. — Продолжил Джек. — У вас есть подозрения, кому бы это понадобилось?
Леди Элизабет вновь пожала плечами.
— Кому угодно. «Одноглазая королева», очень редкая марка, которую братец приобрел по случаю на одном из лондонских аукционов, в ту пору, когда дела Бэтлеров еще были хороши и шли в гору. В последнее время вся эта напряженность, дух войны с Германией так и витает в воздухе. Куда уж нам со своими предприятиями. Только и остается, что существовать на жалкую ренту с недвижимости в восточном Лондоне. Все смотрят в сторону войны.
— Как я понял, вы взяли на себя тяжкий труд подготовки к торжеству и аукциону?
— О да. — Леди Бэтлер на секунду оживилась. Нездоровый румянец оживил ее кукольное личико. — Мой брат совершенно ничего не смыслит в приемах. Ранее их устраивала наша покойная матушка, а до нее моя бабушка, леди Матильда. Мужчины рода Бэтлер предпочитали скачки, покер и охоту, и только мы, женщины, делали все, чтобы не ударить в грязь лицом.
— Я смотрю, подготовка еще не началась.
— Вы правы, инспектор, я только начала договариваться с поставщиками. Однако это происшествие, кража, ах, эта кража… — Леди Элизабет поспешно достала из крохотной сумочки платок и изящно поднесла к глазам, промокая невидимую слезу. — Этот аукцион должен был помочь нам выбраться из этой черной полосы, которая, к слову, очень затянулась. Я не люблю обсуждать положение дел, но по состоянию дома вы и так могли понять, что дела сэра Рональда не так хороши, как хотелось бы.
Тобинс заходил и так, и эдак, юлил, вилял, пытался вывести леди Элизабет на откровенность, но та в силу своих способностей с легкостью уходила от его вопросов, порой отвечая такими длинными и двусмысленными фразами, что трактовать их можно было как угодно. Потратив на разговор без малого час, инспектор сдался, поблагодарил хозяйку дома за уделенное время и пригласил следующего своего собеседника, Мидлтауна. Страховой агент вошел в залу мрачнее тучи и, бросив взгляд исподлобья на сидевшего за столом Джека, опустился в кресло напротив.
— Что вы можете сказать об инциденте? — Сухо поинтересовался Тобинс.
— Мистика, — бросил Мидлтаун. — Мы соблюли все возможные предосторожности. Из банковского хранилища марка была доставлена в этот дом, и помещена под колпак, в кабинете сэра Рональда, откуда после аукциона должна была отправиться к ее новому владельцу. В момент заключения сделки, наше страховое общество считалось бы полностью исполнившим свои обязательства перед клиентом, и далее рассматривались бы другие варианты страхового союза.
— А вы можете мне детально описать процедуру?
— С радостью. — Мидлтаун мрачно кивнул. — Есть несколько уровней страхования и по тому векселю, что сейчас на руках у сэра Роберта Бэтлера. Страховой взнос за коллекцию он почти просрочил, и внес его не далее чем на прошлой неделе. Сами дела почтенного сэра явно идут не в гору, и именно потому мы действовали по особому протоколу, дабы исключить все накладки и возможность мошенничества со страховым случаем.
— Вы беретесь предполагать, что оно имеет место быть? — Джек хитро прищурился, однако Мидлтаун даже бровью не повел.
— Я всегда предполагаю самое худшее, именно поэтому мой показатель в подобных случаях ничтожно мал. Это ценит директор общества. Ну, посудите сами, по договору мы обязаны уплатить сэру Рональду сорок тысяч фунтов, в случае пропажи, кражи, порчи или другого вреда нанесенного застрахованному имуществу. Дела Бэтлеров в упадке и эти деньги пригодились бы им, чтобы остаться на плаву.
— Скажите, Мидлтаун, а не проще ли продать марку, выставив ее на аукцион?
— Проще, но дешевле. Цена «Одноглазой королевы» не больше двадцати пяти тысяч фунтов, и аукционные баталии могут подбросить пару сюрпризов. Даже если очень щедрый филателист вдруг решит приобрести марку, то ее конечная стоимость не сравниться со страховой компенсацией.
— Постойте. — Насторожился Тобинс. — А если сжечь марку, попросту бросив ее в камин?
— Ну, во-первых, чтобы получить деньги, нужно убедить страховое общество в том, что ущерб нанесен, — усмехнулся Мидлтаун. — Скажем, если бы сгорел особняк, а с ним и наша марка, то сомнений бы не возникло. Однако в данном случае на лицо кража, пропажа, исчезновение, или что-то, что можно интерпретировать подобным образом. Если вещь пропадает, то полиция обязана приняться за расследование, которое, как вы знаете, может продлиться не один месяц, и после того, как будут исчерпаны все возможности, тогда вступаем мы. Сами понимаете, кредиторы столько ждать не будут.
— Вы думаете, что сэру Рональду грозит долговая яма?
— Уверен. При заключении настолько щепетильной сделки мы проверяем финансовое состояние нашего клиента, и если таковой отказывается идти нам навстречу, мы отказываем в подписании векселей. Сэр Рональд дал зеленый свет, и я могу говорить с полной уверенностью, Бэтлеры почти банкроты.
Глава 7Дело об одноглазой королеве. Часть 2
Сэр Рональд расхаживал по комнате, сцепив руки за спиной.
— Это скандал, это крах, это пятно на репутации. Меня будут считать не чистым на руку, и ни один джентльмен больше не подаст мне руки. От меня отвернется общество. Вы должны, нет, вы обязаны, инспектор, раскрыть это дело, иначе у меня один исход.
— Я приложу максимум усилий, — спешно заверил хозяина дома Тобинс. — Скажите лучше вот что. Как вы отправляете почту?
Сэр Рональд остановился и с удивлением взглянул на собеседника.
— Затрудняясь сказать, как вам это поможет, но извольте. Почта доставляется с почтамта в Эссексе к обеду. Ее принимает мой дворецкий и сортирует на личную корреспонденцию и прочее. После чего обе стопки оказываются на столе в моем кабинете.
— Как и газеты?
— Именно газеты. Я читаю Таймс ежедневно, и сегодняшнего номера нет, хоть слуги и клянутся, что газета была доставлена.
— А как вы отправляете корреспонденцию?
Сэр Рональд вновь нахмурился.
— Я запечатываю письма, и кладу их на серебряный поднос в холле, откуда их уже забирает почтальон. Если письмо срочное или мне нужно отправить телеграмму, я посылаю на почту своего конюха Алберта. Итак, я рассказал вам все. Надеюсь, это поможет вам в расследовании.
— Безусловно, — улыбнулся Джек. — Не возражаете, если я перекинусь парой слов с вашим дворецким, но прежде осмотрю то место, где хранилась марка?
Хозяин дома пожал плечами.
— Как вам будет угодно, инспектор. Я думал, что вы будете расследовать этот вопиющий случай, чтобы обелить мое имя, а вы занимаетесь этой странной игрой.
— В Элторп Хаусе я служу без малого двадцать лет, сэр. — Артур явился незамедлительно, однако отказался сесть и теперь стоял напротив инспектора, изучая блеклый рисунок на обоях позади его кресла. — Двадцать лет, и еще ни разу я не подводил своего хозяина, был честен и трудолюбив…
— Вас никто ни в чем не обвиняет, Артур, — поспешил успокоить дворецкого инспектор. — Скажите лучше, этот вопиющий карантин, который устроил Мидлтаун, так ли он действенен?
— Он бесполезен, сэр. — Артур уверенно кивнул. — Да, никто не может выйти из здания, но передать что-то через приоткрытое окно вполне возможно.
— Сэр. — в комнату заглянул О’Брайен. — Вам почта. Депеш несколько, сэр, одна из Скотленд-Ярда, две с центрального почтамта, и одна из Доклендского отделения, об аресте.
— Давайте сюда. — Джек принял корреспонденцию, бегло ознакомился и, довольно улыбнувшись, поинтересовался. — Артур, а сегодняшние письма, их уже отправили?
— Нет, сэр, — сухо ответил дворецкий. — Из-за дождя почтальон прибыл с опозданием, а после всей этой суеты, я в первый раз в жизни позабыл отдать ему письма. Надеюсь, я смогу передать их с Артуром, нашим конюхом, сегодня после обеда.
— Уверен, но перед этим принесите их сюда, а заодно сообщите сэру Рональду, что я готов рассказать, куда и как подевалась его драгоценная «Одноглазая королева».
Брови дворецкого взлетели вверх.
— Но там личная корреспонденция сэра Рональда!
— Уверяю вас, читать я ее не буду. — Заверил обеспокоенного дворецкого Тобинс.
В зале собрались все. Сам сэр Рональд с сестрой, дворецкий, и вечно недовольный Мидлтаун. Джек оглядел собравшихся и начал.
— От имени Скотленд-Ярда хочу поблагодарить вас, сэр Бэтлер, за оказанное доверие, и могу с уверенностью заявить, что редкая марка «Одноглазая королева» так и не покинула пределов Элторп Хауса.
— Это совершенно не смешно. — Сэр Роберт сверкнул глазами. Завозился на стуле Мидлтаун. Леди Бэтлер сохранила молчание и невозмутимое выражение лица.
— А я и не шучу, господа. — Джек довольно кивнул. — Прежде чем понять, что произошло с маркой, нужно осознать истоки происшествия, а причиной нашему беспокойству стал Герберт Луис Дженкинс. Вам знакомо это имя, господа.