– Так и есть, – сказал Нейт. – Все просто притворяются. Знакомство – это всего-навсего очередное неприятное занятие, и все мы делаем вид, что оно нам нравится.
– А что насчет меня? Со мной же ты познакомился? – спросила Стиви.
Нейт ничего не ответил.
– Ладно, проехали, – махнула она рукой. – Ты сейчас работаешь над продолжением книги?
– Что?
Нейт весь сжался, словно его придавили к стене и направили лампу в глаза. Коровки в его ладони хрустнули.
– Я только начал, – пробормотал он.
– А сколько глав уже написал?
– Нисколько! – вдруг огрызнулся он. – Почему ты меня вообще об этом спрашиваешь?
– В смысле? – опешила Стиви.
– Я имею в виду… – Нейт беспокойно заерзал. – Ты не можешь просто так взять и сходу написать что-то. Не получится. Ты что-то пишешь, потом переписываешь, потом приходят новые идеи, и ты все меняешь… Короче, я не хочу об этом говорить.
– Ладно, – тихо сказала Стиви и вжалась в спинку дивана.
Нейт отвернулся: ему явно было не по себе.
– Они позвали меня сюда из-за книги, – глухо сказал он. – Вот почему я здесь.
Он пристально посмотрел на Стиви.
– Знаешь, сколько страниц я написал?
– Я думала, ты не…
– Две тысячи. Две тысячи страниц.
– Ну и… это хорошо?
– Две тысячи страниц, а дальше ничего. Тишина. Это ужасно. Я написал первую книгу и тут же разучился писать. Обычно я сидел и писал, переносился в другой мир и видел там всю картину целиком. Полностью погружался в иную жизнь. Но со второй книгой все не так. Она стала какой-то обузой, словно я во что бы то ни стало обязан ее написать. Что-то во мне сломалось. Будто бы я знал путь в волшебную страну, а теперь потерял карту. Ненавижу себя.
Он откинулся на спинку дивана и шумно выдохнул.
– Нет, не хочу об этом говорить.
Стиви краем глаза понаблюдала за Нейтом, пока ей не стало ясно, что он больше не скажет ни слова. Тогда она снова принялась разглядывать окружающих.
Хейз явно заигрывал с Мэрис. Они словно никого не видели вокруг, поглощенные друг другом. Стиви подумала: а как бы к этому отнеслась Бет Брэйв? Вряд ли ей понравилось бы, что Хейз флиртует с кем-то в школе. Еще Стиви заметила, что не она одна интересуется общением Хейза с Мэрис. На них весьма пристально смотрела Жермена Батт, а в какой-то момент она подняла телефон и быстро их сфотографировала. Рыжеволосая Гретхен, похоже, тоже вполне определенно интерпретировала ситуацию, потому что продолжала нарочито смотреть в сторону.
Туча стрел нацелилась на Хейза со всех сторон.
– А вот и Дэвид! – закричала Элли, срываясь с места и отрывая Стиви от созерцания Хейза и его показательных выступлений. – Дэвид, Дэвид, Дэвид!
«Дэвид, Дэвид, Дэвид» вошел в юрту, и вместе с ним туда ворвался душистый ночной бриз. Туча стрел развернулась в его сторону. Он потряс сцепленными ладонями над головой, словно празднуя победу. Элли подлетела к нему и обвила его шею руками, укутав в свое боа. Он слегка приподнял ее, и она так и осталась на нем висеть.
Элли потащила «тройного Дэвида» прямо к обитателям «Минервы». Он был высок; на лоб свешивались темные волнистые волосы, пару месяцев не видевшие ножниц. Большинство студентов в юрте носили повсе-
дневную одежду, но у Дэвида она была не просто повсе-
дневной, а уже слегка затасканной: обтрепанные летние бриджи, темно-синяя футболка с выцветшим логотипом, разобрать который было уже невозможно, поношенные кеды.
В первую секунду у Стиви мелькнула мысль, что она уже встречала Дэвида раньше. Что-то было в его облике, какой-то намек на… Она не могла понять, на что. И это что-то не давало ей покоя.
– Вот он, Дэвид, – сказала Элли, вцепившись в его локоть. – Теперь наша «Минерва» в сборе. Скажи «привет», Дэвид.
«Только не говори “привет, Дэвид”!» – подумала Стиви, но он словно прочитал ее мысли и ровно так и ответил. Плюс еще одно очко. Похоже, студенты «Эллингэма» не такие уж и особенные.
Темно-карие глаза Дэвида буравили ее, будто бы он понял, о чем она только что подумала. Он слегка приподнял бровь и тонко улыбнулся. Сгрузив Элли обратно на диван, он втиснулся между Нейтом и Стиви. Закончилось представление Дэвида тем, что Элли украсила его шевелюру перышками из своего боа.
Дэвид залез в карман и достал потрепанную колоду карт.
– Вытяни одну. – Он протянул колоду Стиви.
Когда он наклонился, теплый вихрь его запахов налетел на нее: что-то сладковатое, с мускусными нотками, как воздух летним днем в переполненном автобусе.
Стиви не очень хотелось трогать карты, но деваться было некуда, и она аккуратно достала одну.
– Посмотри на нее. Но мне не показывай.
Стиви мельком глянула – валет червей.
– Хорошо. – Дэвид запрокинул голову и принялся разглядывать потолок юрты. – Это… тройка крестей?
– Нет.
– Ладно. Бубновая шестерка?
– Нет.
– Пиковый туз?
– Нет.
– Хм…
Нейт с сочувствием посмотрел на них, а на лице Джанелль расплылась угодливая улыбка. Элли облокотилась о спинку дивана.
– Семерка червей? – продолжал гадать Дэвид.
– Пора сдаться, – покачала головой Стиви.
– Нет, нет, я обязательно угадаю! В первые пятьдесят две попытки у меня всегда получается.
Джанелль издала короткий смешок, но Стиви подозревала, что она сделала это из вежливости.
– Хорошо. – Дэвид глубоко вздохнул. – Последняя попытка. Это… король крестей!
Стиви показала карту.
– Ну да, – пожал плечами Дэвид. – Вообще-то, я не собирался угадывать. Просто называл карты.
Он забрал у нее карту и спрятал колоду в карман. Стиви почувствовала, как у нее запылали щеки. Он что, издевался? Какого черта все это значит? Она вполне могла сносить насмешки, но вот чего не терпела, так это чего-то не понимать. Ей вдруг стало тесно в юрте, и воздух показался удушливым.
Элли легко шлепнула Дэвида по затылку.
– Вот ты баран, Дэвид! – ласково сказала она и незаметно подмигнула Стиви. – Я уже начала беспокоиться, что ты не приедешь.
– Ну да, я и не хотел. – Он повернулся к остальным. – В прошлом году я был немного сбит с толку.
– Он сидел в своей комнате, курил травку и играл в видеоигры, – пояснила Элли.
– Ты говоришь так, будто я ничего не делал, – запротестовал Дэвид. – Это было исследование.
– Дэвид создает видеоигры, – сказала Элли. – По крайней мере, он так говорит.
– Ну а вы, народ?
Джанелль принялась за очередную презентацию, снова выделив Нейта как «того самого, кто написал ту самую книгу». А потом подошла очередь Стиви.
– Она изучает преступления, – сказала Джанелль.
– Преступления? – повторил Дэвид. – Это как?
– А как ты думаешь? – спросила Стиви.
– Ты… смотришь «Инвестигейшн дискавери»?
Она, конечно, смотрела документальные передачи о расследованиях загадочных убийств – по этому каналу ничего другого и не показывали. Но вслух этого не произнесла.
– Стиви изучает криминалистику и всякое такое, – поспешно сказала Джанелль, защищая ее. – И еще она знает все детали эллингэмского дела. Поэтому она здесь.
– Да ладно! Ты что, приехала, чтобы его раскрыть? – спросил Дэвид.
Стиви словно получила удар под дых.
Ну да. План был такой. Но вроде никто не собирался это озвучивать, и уж точно она не ожидала, что это откроется таким образом. Он просто взял и украл ее мечту. Заветный воздушный шарик, который она так медленно надувала, который так осторожно поднимался в небо, готовый взмыть в бесконечность. Один-единственный укол шпилькой – и все, шарик лопнул. Ошметки мечты разлетелись по юрте.
– Значит, ты не собиралась никому говорить? – Взгляд Дэвида пронизывал ее насквозь.
Повисла неловкая пауза. Чтобы как-то ее сгладить, Элли торопливо бухнулась Дэвиду на колени.
– Дело вроде закрыто, – сказала она. – Разве нет? Там же кто-то сознался?
– Его признали виновным, – начала объяснять Стиви. – Но, скорее всего, это не он. Он сознался, потому что…
Взрыв смеха раздался в противоположном углу, и все головы моментально повернулись в ту сторону. Никого больше не интересовало, почему Антона Ворачека, какого-то местного анархиста, арестовали и обвинили в преступлении и почему он в итоге сознался.
– Он сознался, потому что в суде… – пыталась договорить Стиви.
Но уже никто не слушал. Дэвид самодовольно ухмыльнулся; Джанелль, Нейт и Ви смущенно молчали.
Обычно сразу понятно, когда твой момент упущен.
Откуда-то появилась фляжка, которую начали передавать по кругу. Элли хлебнула, Дэвид пропустил. Когда выпивка добралась до ребят, они все отрицательно покачали головами. Стиви вообще считала, что пить после кого-то мало того, что противно, так еще и неправильно. Она четко соблюдала «принцип обмена» Эдмона Локара: каждый контакт оставляет след.
Элли и Дэвид отошли пообщаться с второкурсниками, оставив новичков в одиночестве.
– Он забавный, – натянуто улыбнулась Джанелль.
Нейт даже не пытался притворяться.
– По-моему, ты облажалась еще больше, чем я, – сказал он Стиви.
Ночь – самое тяжелое время суток. Ночью приходила тревога.
Было уже три часа, а Стиви так и не сомкнула глаз. Эта ночь вполне могла закончиться приступом панической атаки. Новая школа, новые друзья, новое жилище где-то высоко в горах – а ведь она никогда не уезжала из дома больше чем на три дня, да и то с родителями. Ночь принесла с собой свежий воздух, но в комнате еще чувствовалась духота дня. Стиви открыла окно, и в комнату впорхнул гигантский мотылек. Он метнулся к люстре на потолке и закружил вокруг лампочки, тревожно хлопая крылышками.
– Я пойму, когда оно начнется, – сказала ему Стиви.
Первый приступ случился, когда ей было двенадцать. Причины остались неизвестны. Родители пытались помочь, но испугались сами. Частично удалось справиться с помощью лекарств, а также благодаря консультациям со школьным психологом. Кроме того, Стиви проштудировала весь Интернет.