Ларри пристально взглянул на нее.
– Хорошо, – сказал он. – Но если я узнаю, что ты не сдержала слова, ты спалишься. Я смогу проверить.
Она повернула к «Минерве», чтобы доказать свое намерение, но Ларри окликнул ее.
– Береги себя, Стиви, – сказал он. – Иди к друзьям. Даже если этот парень тебе не нравился, сейчас не время быть одной.
– Кто вам сказал, что мне не нравился Хейз? – спросила Стиви.
– Двадцать лет в полиции. Я был детективом. Начинаешь разбираться в таких вещах.
– Вы были детективом? – Стиви вытаращила глаза. – Серьезно?
– Пятнадцать лет в отделе убийств.
– А почему бросили?
– Потому что открывал слишком много дверей и видел слишком много ужасного, – тихо ответил он. – И многое уже никогда не забудется. У всех полицейских есть такой груз увиденного, нечто, что встает перед глазами каждый раз, когда пытаешься заснуть. Двадцать лет – это много. Я знаю, ты интересуешься работой в полиции, но не играй в детектива, поняла? Не суй нос в работу полиции.
– Хорошо, – пробормотала Стиви.
– Мы поняли друг друга?
– Да. – Стиви подняла глаза на Ларри. – Думаю, поняли.
Стиви вернулась в «Минерву» в оцепенении. С родителями определенно будут проблемы, и ее действительно могут забрать домой, если только ее не исключат из школы раньше. Когда Стиви подошла к большой голубой двери, дом предстал перед ней в новом свете. Может быть, она и не должна была находиться здесь. Все это – большая ошибка. У судьбы свои планы…
Нет.
Стиви не из тех, кто считает, что все за них решает судьба. Судьба – это когда ты делаешь выбор или, по крайней мере, пытаешься. Из школы ее пока не выперли, и родители еще не забрали ее домой. И что-то продолжает происходить вокруг. Если Хейз стащил пропуск, если он взял сухой лед из того контейнера… какого черта тогда он с ним делал в том туннеле?
Все еще размышляя над этим, она вошла в общую комнату. Казалось, никто не сдвинулся со своих мест с тех пор, как она ушла. Кто-то разжег камин: в комнате было жарко. Огонь придал комнате совершенно другой вид: более камерный, природный и деревенский. Поленья потрескивали, словно кто-то плясал на битом стекле.
– Ты в порядке? – спросила Джанелль. Нейт тоже повернулся к ней.
– Ага, – ответила Стиви, стягивая толстовку.
Она огляделась, ища, куда бы присесть. Элли и Дэвид все так же сидели на диване, но теперь по разным сторонам. Элли рисовала; на коленях Дэвида лежал ноутбук, но смотрел он прямо на нее.
Стиви поймала его взгляд и быстро отвела глаза. Она села за стол.
– Они сказали, что случилось? – спросил Нейт.
Стиви отрицательно тряхнула головой.
– Так нам разрешат выйти? – продолжил он.
– Наверное. Скоро. Мне родители звонили. Похоже, им рассказали. Так что и ваши скоро узнают. Скоро вообще все узнают.
– Да уж, – проронил Дэвид.
Его голос заставил Стиви вздрогнуть. Джанелль это заметила и теперь с любопытством переводила взгляд с нее на Дэвида.
– Да все уже в курсе. Похоже, скоро мы будем по уши в консультантах.
Он продолжал на нее смотреть. И это был не простой взгляд. Он был прямой, пристальный и проникающий в самую глубину.
– Лучше позвоню родителям сама, – сказала Джанелль, хватаясь за телефон. – А можно? Как думаешь, уже можно рассказать?
Стиви пожала плечами.
– Тогда подожду, – сказала Джанелль. – Спрошу Пикс, когда она выйдет из душа.
– Апре ле делюж, – подняв голову, произнесла в никуда Элли. – Ле паран.
Никто не нашел что ответить на это.
– Ладно, подождем, – вздохнул Нейт.
– Мы и так ждем, – сказал Дэвид.
Каждый раз, слыша его голос, Стиви чувствовала, что он рядом, в этой комнате. Да, прошлой ночью они только целовались, но целовались много. И валялись на полу. И обнимались. Как теперь с ним разговаривать?
Элли внезапно встала и направилась в свою комнату. Их осталось четверо, сидящих в неловкой тишине. В дверь постучали, и в дом вошел Ларри в сопровождении полицейского.
– Джанелль, – позвал Ларри, – возьми, пожалуйста, свой пропуск и пойдем с нами.
Глаза Джанелль расширились, но она тут же встала, сходила за пропуском и через минуту вышла с мужчинами.
– Зачем им понадобился пропуск Джанелль? – спросил Дэвид у Стиви.
– Потому что в четверг его кто-то взял, – ответила она, глядя на дверь.
– И что?
Стиви замолчала. Дэвид встал и сел рядом с ней за стол.
– У тебя никаких идей на этот счет?
– Не могу ничего сказать, – ответила она.
Нейт молча наблюдал за ними. По лестнице спустилась Пикс.
– Кто-то только что приходил? – спросила она.
– Полиция забрала Джанелль и ее пропуск, – ответил Дэвид. – А Стиви не может сказать, зачем.
– Я не из вредности, – сказала Стиви. – Просто не могу.
Пикс бросилась к двери и выскочила наружу.
Атмосфера в комнате продолжала оставаться натянутой. Стиви смотрела на руку Дэвида, лежащую на столе. У него были длинные пальцы. Эти пальцы прошлой ночью касались ее волос и других мест. Его ладони были сильными, гораздо сильнее, чем казались. Она искоса глянула на него. Густые брови, такие выразительные. Когда он в игривом настроении, они взлетают, когда ведет себя вызывающе – выгибаются дугой. А сейчас они прямые. Он наблюдает.
Ее вдруг накрыло странное желание присесть к нему на колени, прижаться к щеке, снова целовать, целовать прямо здесь, возле камина, на виду у Нейта и лосиной головы.
Откуда эти мысли? Они пронеслись через мозг, как быстрые кролики через дорогу.
Дэвид поднялся, отпихнув стул, и вышел в коридор, ведущий в комнату Элли.
– Что ж. – Нейт глянул на Стиви.
– Угу. – Она слегка улыбнулась ему.
– У тебя на самом деле все в порядке?
Она кивнула.
– Потому что выглядишь как не в себе. Но это нормально. Прошлой ночью я тоже был не в себе, а сегодня уже вроде как в себе. Так что теперь твоя очередь, если хочешь.
– Всегда хотела быть рядом со смертью, – задумчиво произнесла Стиви. – Знаешь, сейчас я во всем этом. Рядом со смертью. Кошмарно говорить, что я этого хотела, но…
Она покачала головой.
– Тебе интересно, – сказал Нейт. – Я видел твои глаза, когда Ларри пришел и сказал, что полиция хочет с тобой поговорить.
– Это плохо?
– Нет, – ответил он. – Так уж получилось. Мы просто были здесь, когда все это произошло.
Он сковырнул ногтем шероховатость на поверхности стола.
– Спасибо, – сказала Стиви.
– За что?
– Ты меня понимаешь.
– Понимаю. – Нейт пожал плечами. – У нас ограниченный словарь эмоций. Мы замкнутые дети.
Входная дверь открылась, впустив Джанелль. Она села рядом со Стиви и склонила голову на ее плечо.
– Они забрали мой пропуск, – сказала она, – и собираются обыскать комнату Хейза. Не знаю, зачем забрали. Я ничего не сделала.
Стиви тихонько положила ладонь на голову подруги. Так необычно было чувствовать тепло головы на своем плече. Джанелль ей доверяет, поэтому и прильнула. И Нейт тянется к ней.
А Дэвид, человек, который был ей ближе всех, хранил многозначительное молчание.
Глава 20
Домашний арест закончился в три часа.
Казалось совершенно естественным, что проводы прошли в юрте. Не было никакого официального объявления. Студенты просто приходили и рассаживались на пыльных креслах-подушках, старых диванах и кушетках. В воздухе висело наэлектризованное смущение – все переговаривались, но тихо; вокруг стоял равномерный низкий гул. Кто-то принес с собой еду: пакетики с чипсами, конфеты и всевозможные снеки передавались по кругу.
Стиви, Нейт и Джанелль подошли к юрте. У входа их ждала Ви; она обняла Джанелль за шею, и они выглядели как парочка.
Как только они вошли, Стиви сразу же почувствовала себя объектом повышенного внимания. Точно так же, как совсем недавно головы поворачивались к Хейзу, теперь все взоры присутствующих были направлены в ее сторону. Они знали. Это она, «та, которая была там».
Мэрис и Дэш сидели отдельно, на широком диване в окружении небольшой группы ребят, расположившихся перед ними на подушках. Мэрис была вся в черном: черных плотных колготках, длинном черном свитере в обтяжку с золотым поясом. Она словно вырядилась в костюм Женщины-кошки. Дэш в своей необъятной рубашке сидел, съежившись, в углу дивана, обхватив колени руками. По лицу Мэрис медленно текли слезы. Когда Стиви вошла, она театрально воздела руки.
– Стиви! – позвала она. – Нейт!
Стиви подошла к ней, и Мэрис вцепилась в ее руку.
Стиви не знала, был ли это искренний жест, или актерский жест, или искренний актерский жест. Она чувствовала себя очень уставшей и в то же время настороженной, и странное ощущение вины витало вокруг нее, как навязчивый аромат.
– Вас сегодня вызывали повторно на беседу? – спросил Дэш. – Мы оба были.
– Мы тоже, – кивнула Стиви.
– Они сказали тебе что-нибудь?
– Опять спрашивали про дым-машины, – сказала Стиви.
– Ага, и нас, – шмыгнула носом Мэрис. – И где мы были. И во сколько вернулись домой в тот вечер, когда были в туннеле.
– Во сколько вы с ним расстались? – небрежно поинтересовалась Стиви. – Ему же нужно было вернуться в коттедж вовремя.
– Прямо перед одиннадцатью, – ответила Мэрис. – Он пошел домой. И я пошла домой.
Дэш сидел как громом пораженный.
– Простите, что напоминаю обо всем этом, – тихо сказала Стиви. – А в прошлом году вы тоже все вместе делали проект? Вы работали над «Концом всего»?
– Нет, – покачал головой Дэш. – Это он сделал полностью сам. В течение одного лета. Создал из ничего. Он бы стал звездой, понимаешь? Я уверен. Знаю, что он собирался уехать в Голливуд: сниматься в фильмах и стать известным. Он был крутым актером.
– Я сказала то же самое, когда впервые его увидела, – пробормотала Мэрис. – Звезда. Звезда, звезда, звезда.
Стиви предпочла не напоминать Мэрис, что, когда она встретила Хейза, тот уже был почти звездой.