космооперу), книги по истории. Дэвид прямо-таки любитель литературы, причем завзятый.
Стиви вернулась обратно на ту страницу, на которой была открыта электронная книга, и положила ее на место. Она присмотрелась к прикроватной лампе: итальянская. Еще одна первоклассная вещь. Все в его комнате было чуть лучше и дороже: простыни из плотной мягкой ткани, хранящие его запах, тяжелое пуховое одеяло, свисающее почти до пола.
Она позволила себе немного полежать на его кровати.
Что еще было на виду? Когда у полиции нет ордера, она может прийти и осмотреть вещи, которые стоят на видных местах. В комнате было чисто. Не сказать, что идеально, но в целом опрятно. Явно была попытка расставить вещи по местам. На стене висел одинокий постер Led Zeppelin, но у Стиви появилось ощущение, что его повесили не для красоты. Выбрали первое, что попалось на глаза. Остальные стены были голыми, без фотографий и украшений.
Стиви повернулась на бок и почувствовала под собой что-то твердое. Сунув руку под одеяло, она вытащила ноутбук.
Его ноутбук. Просто лежал здесь.
Стиви смотрела на него. Ни стикеров, ни маркировки. Она коснулась крышки.
Открыть или…
Когда говоришь себе: «Посмотрю совсем немного» – это означает, что тебе будет очень легко посмотреть немного больше. Вот ты до него дотронулась, взяла в руки, положила на колени, а если ноутбук у тебя на коленях, ты подняла крышку и экран засветился – дело сделано.
Наверное, то же самое чувствовала Пандора, открывая свой знаменитый ящик. Открой его – и свет выльется наружу…
– Какого черта ты делаешь?
Стиви вздрогнула и оцепенела. Непонятно, как он мог так бесшумно подняться по лестнице. Должно быть, она слишком увлеклась своим занятием, а точнее, копанием в его компьютере.
Ответить на его вопрос означало сознаться. Стиви сидела, не шевелясь, на кровати и молчала. Неподвижные вещи иногда могут сойти за невидимые.
– Что, – повторил Дэвид, – ты делаешь?
– Я только…
Он подошел и протянул руку. Она передала ему ноутбук.
– Я… не смотрела.
– А такое ощущение, что смотрела, – сказал Дэвид.
Ну да. Правильное ощущение. Все верно. Стиви вдруг почувствовала, как к ней вернулись ее защитные реакции.
– А что тут такого? – ощетинилась она. – Ты встречался с моей семьей. Просто влез в нашу машину и поехал с нами. Это ты смотрел на меня!
– Ты этого хотела, – отрезал он. – Тебе случайно не приходило на ум, что у меня может быть причина, по которой я не хочу говорить о своей семье?
– У нас всех есть причины, – ответила она. – Ты не такой уж и особенный. У многих странные отношения с родителями.
– Мои родители умерли, – сказал Дэвид. – Это считается особенностью?
Когда-то давно, когда Стиви еще была маленькой, в один холодный зимний день она играла на улице. Асфальтовые дорожки были покрыты заплатками льда. Она разогналась на одной из таких заплаток и, скользя, со всего размаху влетела животом в кирпичную стену. Она помнила то ощущение, когда ей показалось, что весь воздух разом выдавили из легких, и, выходя, он ободрал ей горло.
Сейчас было то же самое. Черты лица Дэвида за-
острились, в глазах появилось кое-что еще.
Боль.
– Просто уходи. – Дэвид не смотрел на нее.
– Я…
– Уходи, – тихо повторил он.
Федеральное бюро расследований.
Протокол допроса Роберта Макензи, агент Самюэль Арнольд.
Место допроса: поместье Эллингэмов.
17 апреля 1936 года, 19.10
С. А.: Еще несколько вопросов, мистер Макензи. Мы должны пройти через это несколько раз.
Р. М.: Понимаю.
С. А.: Когда вы начали работать на Альберта Эллингэма?
Р. М.: Когда уехал из Принстона, восемь лет назад.
С. А.: Вы его личный помощник в вопросах бизнеса?
Р. М.: Да, я его личный бизнес-секретарь.
С. А.: И вы просматриваете некоторое количество переписки мистера Эллингэма?
Р. М.: Почти всю, если не всю.
С. А.: Вы не находите странным, что он управляет своей империей из этого места, сидя в горах?
Р. М.: Думаю, никто не ожидал, что мы так долго тут пробудем.
С. А.: Что вы имеете в виду?
Р. М.: Школа – всего лишь очередной проект. У мистера Эллингэма много проектов. Казалось, он планировал устроить здесь место отдыха, может быть, приезжать сюда на несколько недель летом. Но он здесь с сентября. Все мы ждали, что он вот-вот скажет: «Отлично, возвращаемся в Нью-Йорк!». Но этого так и не случилось. Мы прожили здесь всю зиму. Вы представляете, какие зимы в этих горах?
С. А.: Вероятно, холодные.
Р. М.: Половину времени вы просто не можете выйти из дома из-за снега. Местные, наверное, привыкли, но остальных накрывала жуткая раздражительность от жизни в четырех стенах. Миссис Эллингэм…
[Пауза.]
С. А.: Что она?
Р. М.: Миссис Эллингэм очень жизнелюбива. Она любит общество и спортивную жизнь. Она немного ходила на лыжах, но этого было недостаточно. Было видно, что ей тяжело.
С. А.: Могло это вызвать конфликты между мистером и миссис Эллингэм?
[Молчание.]
С. А.: Вижу, вы стараетесь сохранить преданность, но нам необходимо это знать.
Р. М.: Я понимаю. Да, возможно, немного. Они очень разные. Любящие друг друга, безусловно, но очень разные люди. Думаю, жить здесь было для нее какое-то время нелегко. Она пригласила мисс Робинсон составить ей компанию. Вроде бы помогло.
С. А.: Они близки?
Р. М.: Как сестры.
С. А.: А мистер Нейр, что он собой представляет?
Р. М.: Мистер Нейр – талантливейший художник и алкоголик.
С. А.: Часто выпивает?
Р. М.: Часто и много. Однажды я видел, как он в одиночку выпил ящик шампанского. Я тогда удивился, как он остался жив после этого.
С. А.: Он агрессивен, когда выпьет?
Р. М.: Наоборот, он обычно рисует либо болтает, и в итоге мы находим его где-нибудь в парке, спящим. Студенты однажды вытащили его из фонтана. Если вам интересно, мог бы он организовать похищение, я вам скажу: не думаю, что Леонард Нейр в состоянии организовать собственный завтрак. А это преступление было спланировано.
С. А.: Вы – организованный человек?
Р. М.: Именно поэтому я сразу вижу организованность. Я скучный педант, агент Арнольд, и это у меня профессиональное. Из-за этого меня и наняли. Я уравновешиваю чрезмерный энтузиазм мистера Эллингэма.
С. А.: Похоже, вы вполне благоразумны. Вечером 13-го вы настаивали на звонке в полицию.
Р. М.: И я жалею, что не позвонил, хотя мне приказали не делать этого.
С. А.: Вы подчиняетесь приказам.
Р. М.: Подчиняюсь.
С. А.: Можете рассказать о письме, полученном 8 апреля, от Лукавого? Как вы к нему отнеслись?
Р. М.: Мы ежедневно получаем с обычной почтой в среднем две-три угрозы. Подавляющее большинство их – полная ерунда, к тому же отправляют их одни и те же люди. Поначалу это письмо показалось мне шуткой.
С. А.: Почему?
Р. М.: Вырезанные буквы, стишок. Но затем я кое-что заметил. Марка была из Берлингтона. А еще адрес. Видите ли, мистер Эллингэм получает корреспонденцию со всей страны. Уверен, вы догадываетесь, что доставка почты сюда затруднена. Поэтому вся корреспонденция отправляется на адрес конторы в Берлингтоне, а уже оттуда ее привозят на машине, если позволяет погода. Когда погода совсем плохая, секретарь в конторе читает мне письма по телефону. В том письме была одна странность: оно было адресовано не на один из рабочих адресов, куда в основном и приходят все эти оскорбления и угрозы, а сюда, в этот дом. И, похоже, оно было более личное.
С. А.: Но вы не показали его Джорджу Маршу.
Р. М.: Я собирался. Но всю неделю был вал работы, и в выходные – тоже. Я собирался показать ему письмо, как только он зайдет.
С. А.: А в выходные была вечеринка?
Р. М.: Да, в честь Максины Мелвилль.
С. А.: Вы участвовали?
Р. М.: Только в том смысле, что находился в доме.
Я завершал бумажную волокиту с одним важным делом, над которым работал мистер Эллингэм. Он покупает газету в Филадельфии.
С. А.: Было ли что-нибудь необычное в тот уик-энд или в понедельник утром?
Р. М.: Ровным счетом ничего. Утром в понедельник мы поехали в Берлингтон по делам, отправили несколько телеграмм. Вернулись вечером.
С. А.: Давайте поговорим об этом доме и о школе. Вы чувствовали, что это место не защищено?
Р. М.: Конечно, учитывая угрозы и попытку взрыва.
С. А.: Вы говорили об этом с вашим хозяином?
Р. М.: Пытался.
С. А.: Вы производите впечатление умного человека, мистер Макензи. Вы интуитивно чувствовали, что нужно обратиться к силам правопорядка. Вы наблюдательны. Как думаете, где могут быть Айрис и Элис Эллингэм и Долорес Эпштейн?
Р. М.: Вряд ли они в безопасности. Если уж откровенно, я думаю…
С. А.: Да?
Р. М.: Не хотелось бы этого говорить, агент Арнольд. Но думаю, то письмо было от похитителей и этот Лукавый не шутил. Думаю, они мертвы. Да поможет мне Господь, если я ошибаюсь, но только, по-моему, все они мертвы.
[Допрос окончен в 19.32.]
Глава 24
Давным-давно жила-была девочка из Нью-Йорка по имени Дотти; приехала она в «Эллингэм», получила удар по голове и осталась лежать на земле.
Не так давно жил-был мальчик, актер из Флориды; приехал он в «Эллингэм», снял видео и узнал, что лед, особенно сухой, не такой уж и простой.
На третий раз должно повезти. В «Эллингэм» приехала девочка из Питсбурга, которой очень хотелось увидеть мертвое тело.
Ее желание сбылось.
Та же девочка вырвала победу из когтистых лап поражения и осталась в Эллингэмской академии, но беспокойство не покидало ее: поражение может оказаться ненасытным и незамедлительно заберет победу обратно. Эта девочка кое-что попробовала, совершенно не понимая, хочет ли она того, нужно ли ей это. И все испортила.