все боятся, что с моим уходом все это расстроится! Потому Старшинов и не хочет меня отпускать! И горком не хочет! Что еще рассказывать?!
Он умолк. Молчала и Лида.
Боков с Скачко сидели в кабинете полковника. Зазвонил телефон. Боков взял трубку.
– Я слушаю!.. Але?!
Он дунул в трубку, и тотчас прорезался далекий голос. Звонил капитан Ширшов, наблюдавший за квартирой Антона. Он сообщил, что к «объекту» пришла Мария Скачко, они в квартире, а вот чем там занимаются, он выяснить не может: квартира на втором этаже, нужна машина с подъемной кабиной, какой пользуются электрики для ремонта фонарей. Боков украдкой бросил взгляд на Скачко, который сосредоточенно писал «разъяснения» для горкома.
– Так найди! Рядом должен быть ЖЭК, зайди туда, стукни кулаком по столу, наведи шорох, потребуй, черт возьми! Ты кто, оперативник или дошкольный учитель?!
Скачко оторвал взгляд от бумаги.
– Что там еще?
Боков жестом успокоил шефа.
– Действуй!
Он положил трубку. Но Скачко продолжал смотреть на Бокова, молчаливо требуя разъяснений.
– Да сосед мой! – поморщился Боков. – Спрашивает, куда еще звонить, чтобы кран перекрыть.
Он усмехнулся, недовольно покрутил головой.
– Он что, безрукий у тебя? – не понял Скачко.
– Инвалид! – кивнул Боков. – Вот и приучился звонить мне да помощи просить!
Полковник снова уткнулся в бумагу.
Во дворе стояла машина с подъемной кабиной для высотных электриков. Ширшов в рабочем комбинезоне залез в нее, махнул рукой, и его подняли на уровень второго этажа. Ветви липы удачно скрывали капитана. Ширшов дал знак шоферу прекратить подъем. Метров в десяти от него находилось окно спальни Антона. На таком расстоянии увидеть что-либо за окном спальни было трудно, но Ширшов достал морской бинокль, подкрутил окуляры на резкость и благодаря ему да еще неплотно прикрытой шторе смог разглядеть даже мелкий рисунок на пододеяльнике. Антон и Маша целовались, лежа в большой кровати. Оба были обнажены. И Ширшов, увидев это, не выдержал, присвистнул.
– Охренеть можно! Это же настоящая измена! Как в кино!.. – прошептал он.
Он оглянулся по сторонам. На его свист высунул голову шофер, не понимая, чего еще нужно оперативнику.
– Повыше, что ли?! – крикнул он Ширшову.
– Так держи! – огрызнулся капитан, не отрываясь от окуляров бинокля.
Антон и Маша лежали на постели, прикрывшись простынями. Оба чувствовали себя неловко.
– Ты правда любишь меня? – шепотом спросила она.
Антон прижался к Маше, поцеловал ее в плечо.
– Я с ума схожу от одной мысли, что ты рядом со мной! – восторженно проговорил он. – Кстати, у меня есть сюрприз для тебя!
Антон нагнулся, достал из тумбочки книгу, завернутую в газету, протянул ей. Маша взяла книгу, раскрыла ее и ахнула. Это был роман Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ».
– Откуда?
– Из леса, вестимо! – не без гордости заулыбался он. – Есть и у меня свои каналы! – похвастался он.
Однако Маша, увидев эту знаменитую книгу, не на шутку встревожилась.
– Это же… Ты только никому ее не показывай, хорошо? – попросила она.
Антон кивнул.
– За нее могут посадить! Ты хоть это понимаешь?!
– Я все понимаю, не дурачок! Я и Синявского с Даниэлем читал! Кстати, тоже неплохо пишут! Ты читала?
– Нет!
Антон поцеловал ее руку, а его нежный, влюбленный взгляд погасил в Маше всякую тревогу. Антон погладил ее по волосам, по лицу, прижался к ней и стал осыпать поцелуями ее грудь. Маша обвила его шею руками и закрыла глаза, прижавшись к нему всем телом.
– Боже, что я делаю?! – закрывая глаза, прошептала она.
Вера Беркутова в гостиной прилипла к телефону, на ее лице играла кокетливая улыбка. Георгий Константинович сидел за кухонным столом, перед ним на тарелке лежал соленый огурец, кусок черный хлеба, рядом стояла маленькая баночка с венгерским гусиным паштетом. Лида с испуганным видом сидела напротив мужа, глядя, как тот наполняет свою рюмку водкой. Наполнив ее, Беркутов налил Лиде, разрезал пополам огурец, отдал половинку жене, взялся за рюмку, ласково взглянув на Лиду.
– Тебе же нельзя… – прошептала она.
– Там уже не дадут! Да и одна рюмка урона здоровью не нанесет, не волнуйся, – не спеша проговорил он, улыбаясь жене.
Лида, помедлив, взяла свою. Они чокнулись. Беркутов лихо махнул свою рюмку, захрустел огурцом. Лида со страхом смотрела на мужа. Потом сделала маленький глоток, поморщилась. Беркутов намазал паштет на хлеб и с жадностью стал есть. Лида испуганно посмотрела на мужа.
– Успокойся, больше пить не буду! Зато закусывать хорошо! – Беркутов снова улыбнулся.
Лида схватила бутылку «Посольской», закрутила пробку и поставила ее в холодильник.
– Все, хватит, нельзя сидеть сложа руки! Выход должен быть! – прошептала она.
Беркутов сделал и жене бутерброд с паштетом. Та взяла.
– Аримин мне его уже подсказал! – усмехнулся Беркутов.
Он доел бутерброд.
– Что он тебе подсказал?
– Нам стоит разойтись, единственная моя! Это будет верный шаг!
Лида испуганно посмотрела на мужа.
– Зачем?
– Затем! Если меня возьмут, а я буду молчать, тогда они примутся за тебя, арестуют, как было с Анилиной, начнут пугать, бить, всякое может быть! Меня, когда первый раз арестовали, и то били! А если разойдемся, они не посмеют тебя тронуть!
Лида со страхом выслушала мужа. Не выдержала, взяла свою недопитую рюмку и махнула до конца. Снова поморщилась, закрыла ладонью рот. Шумно выдохнула.
– Нет-нет, я не хочу разводиться с тобой! Зачем ты пугаешь меня?! Я все равно тебя не брошу! Даже не уговаривай!
Она вдруг хмыкнула.
– Я понимаю, что ты задумал! – вдруг догадалась она. – Сам скумекал или Зоя подсказала?!
– Лида! – упрекнул он ее.
– Что Лида, что Лида?! Даже не заикайся! Иначе я ей все волосы выдеру!
Он нервно рассмеялся.
– Нет уж, лучше в тюрьму! Там хоть никто мучить не будет!
Она подскочила, хотела ударить его по лицу, но Беркутов перехватил ее руку, сжал, грозно взглянул на жену.
– Сядь! – приказал он и отпустил ее руку.
Лида села на место, заплакала, вытащила платок.
– Да пойми ты, я за дочь переживаю! Тебя они, быть может, и не сломают, а вот Веруня… Да еще в таком положении! Надо же хоть как-то защищаться?!
– Я уже сказала: никогда!
Она даже сжала кулачки. Вошла Вера.
– Это милый юноша Костя! Он представился родным сыном папы, моим братом, и рвется прийти к нам в гости, познакомиться со мной и с мамой! Я его пригласила! – она взглянула на Лиду. – Ты как, мамуля? Не против?!
Она взглянула на отца.
– У меня и вправду есть брат? – удивленно спросила она.
– Да!
– От Зои?! – вырвалось у Лиды.
Беркутов не выдержал, в ярости подскочил.
– При чем здесь Зоя, черт возьми?! – помрачнев, рявкнул он. – Или ты решила меня вконец доконать своей дикой ревностью?!
Лида онемела, впервые увидев мужа в столь разгневанном состоянии. У Веры от испуга задрожали губы, и она, не выдержав, расплакалась. Беркутов сел на место.
– Извините, милые дамы!
Он механически потянулся за бутылкой водки, но ее на столе не оказалось. Беркутов бросил взгляд на холодильник. Но Лида тотчас подскочила, кинулась к холодильнику, закрыла его своим телом.
– Не дам!
– Папа, ты что, стал выпивать? – огорчилась дочь. – Тебе же нельзя!
Беркутов улыбнулся.
– Ну что ты, Верунчик?! Я просто минералки хотел достать, а мама боится, что я горло простужу.
Лида по-прежнему защищала холодильник.
– Мам, дай папе минералки!
Лида точно очнулась, достала из холодильника бутылку минеральной воды «Ессентуки 17», поставила на стол. Беркутов налил себе полстакана и залпом выпил. Шумно выдохнул.
– Это сын Евы? – вдруг догадалась Лида.
Беркутов кивнул.
– Кто такая Ева? – спросила Вера.
– У папы до меня была еще одна жена, – устало разъяснила Лида. – Ее звали Ева. Тебя тогда и в проекте еще не было! Мы не говорили тебе, потому что папа никогда с ней до сих пор не встречался, а тут вот… – Она не договорила. – И вообще, Верочка, папе нравятся все женщины подряд, и, что еще хуже, он тоже нравится женщинам! Вот как с этим недугом бороться, я, увы, не знаю.
– А я тоже нравлюсь мужчинам, – вдруг весело объявила родителям Вера. – Только они мне почему-то совсем не нравятся! Кроме папы, конечно! – грустно добавила она.
Ширшов стоял в кабине и с помощью бинокля продолжал наблюдение за квартирой Антона. Теперь и он, следом за Машей, увидел книгу и смог прочитать ее название.
– Александр Солженицын «Архипелаг ГУЛАГ», – прочитал Ширшов.
Капитан удивленно хмыкнул.
– Ничему сопляка жизнь не учит! Что за молодежь пошла?! – вздохнул он.
Снизу свистнули. Ширшов выглянул: внизу, у машины, стоял старший лейтенант Капустин. Ширшов махнул рукой шоферу, и высотная люлька с капитаном стала медленно опускаться. Ширшов вылез из люльки, спрыгнул на землю, подошел к Капустину, они обменялись рукопожатиями. Ширшов передал Капустину очки, бинокль, достал сигареты, предложил Капустину, оба закурили.
– Шеф просил тебя заехать в управление, они там дежурят с полковником.
– Они до сих пор на работе?! – удивился Ширшов.
– Если б с твоей женой всякие шнурки кувыркались, ты бы где был? – усмехнулся Капустин.
– В тюряге, потому что сразу бы, как узнал, убил обоих! – резанул Ширшов.
Капустин, не ожидавший столь откровенного ответа, хмыкнул и боязливо взглянул на капитана.
– Ты всегда был таким кровожадным?
– Ты сначала жену заведи, а потом посмотрим, кто кровожадный, а кто нет! – отрезал Ширшов.
Капустин, вздохнув, взглянул на светящееся окно спальни. Ширшов помрачнел.
– Да, полковнику не позавидуешь! – отозвался Капустин и поежился от холодного ветерка.
– Ну все, я поехал! – бросил Ширшов.
Они хлопнули по рукам, и Капустин побежал к кабинке. Ширшов двинулся к своим «Жигулям», а Капустин на высотной люльке стал снова подниматься на уровень второго этажа. Люлька остановилась, и старлей принялся наблюдать в бинокль за влюбленными, поеживаясь от холодного ночного ветерка. Антон с Машей по-прежнему лежали обнаженными на кровати. Антон читал ей «Архипелаг ГУЛАГ».