Сижу, размышляю. Приходит Гарри.
— Гермиона, у тебя какая-то гадость в кубке, — тут же сообщает Поттер.
— Знаю.
— Так вылей!
Хммм, чего это я, в самом деле? Грюм и Блэк видели, кто подливал, к чему мне эта улика? Ах да, я же хотел обработать раствор и подсунуть одной из девушек. Но товарищу Поттеру об этом лучше не говорить, ещё уцепится за идею с Флёр, и будет страдать. И без того страдает, чего уж там. Но есть разные виды страданий. Одни очищают и возвышают, а другие отупляют и делают больно. Так что не будем переводить боль Гарри из первой категории во вторую.
— Конечно, — улыбаюсь и толкаю локтем. — Извини, задумалась.
— Как сказал бы наш наставник, — Гарри косится на Грюма, — «ты была поразительно беспечна, Гермиона!»
— Да, пожалуй, ты прав, — пожимаю плечами. — Говори, чего хотел.
— Ммм?
— Понятно. Потанцуем?
Делаю знак, что я атакую, он на защите. Гарри, сообразив что-то, протягивает руку.
Кружимся в танце.
— Значит так, — говорю ему. — Сейчас помаленьку в танце смещаемся к Флёр. Как танец закончится, так сразу подходим к ней и атакуем.
— Эээ…
— Гарри, не в прямом смысле! Ладно, я задвину речь, как Чемпион Чемпиону, главное, чтобы опомниться не успела, и у тебя будет один танец. Большего тебе не предложит никто в этом зале.
Не считая, разумеется, любовных зелий, но, пожалуй, Гарри не готов к такой суровой правде.
— О, спасибо, — начинает он, но перебиваю пылкий возглас Поттера.
— Погоди, вначале пусть дойдёт до танца, а там будешь благодарить. Репетируй, что ей скажешь.
Гарри послушно замолкает, и что-то там проговаривает внутри себя. Ну, думаю, Флёр, при таких ментальных атаках, слышала уже все благоглупости, какие только могут произнести подростки и юноши. Ничего, пусть Гарри потренируется, в конце концов, все очень романтично, будет потом вспоминать мисс Делакур как первую любовь, и воспоминание это будет придавать ему сил. А если нет, так и нет, шанс товарищу Поттеру будет предоставлен.
Зачем мне это? Так продолжаем шпионские игры.
Вдруг кому-то захочется новую порцию зелий налить, пусть не стесняются! Попытки ударить в спину, пускай попробуют попасть, хех. Воздействия на голову — ну да, ну да, пусть пробуют. В конце концов, мне, и вправду не хватало встряски, как ни странно это звучит. Очень не люблю, когда меня пытаются принудить к чему-то, а здесь прямо грубо лезут. Ха! Хрен вам всем по бороде!
Выиграю Турнир, вернусь в Хог, заведу себе гарем из Луны, Тонкс и Джинни, и буду жить счастливо!
Вообще, смешные аберрации и выверты психики. Однокурсники воспринимаются на уровне детей, ладно, на уровне племянников. Близнецы Уизли, которые старше остальных на два года, проходят по разряду соседских сорванцов, глядя на которых с умилением вспоминаешь, как сам таким был. Но девушки выпадают из этой схемы, и воспринимаются именно как девушки. Ладно, Луна и Джинни — там ещё особо смотреть не на что, хотя и сам такой же. Но Флёр и Тонкс точно проходят по интернет — разряду «ябывдул» и «дайте два!»
Внутренний голос, как всегда не упускает случая подъебнуть: «Жениться вам, барин, надо!»
В общем, все как всегда. О чём ни думай, организм свернёт на баб.
Как и договаривались, идём к Флёр.
— Мисс Делакур, только вы, как Чемпион, можете отстоять честь Шармбатона, — захожу с козырей.
Так, что-то в глазах мелькает. Сразу не послали, будем считать, что уже успех.
— Всего лишь один танец с моим другом, Арктуром Блэком, и он всю жизнь будет носить в сердце ваш прекрасный образ и образ вашей Школы, — давим противника словами.
Мадам Максим и Флёр обмениваются взглядами.
— Уи, — легко встаёт Чемпионка. — Арктур?
— Мисс, — подаёт руку Гарри.
Спасибо МакГонагалл, поднатаскала в танцах слегка ещё летом. Конечно, у Гарри ещё все впереди, и он ещё имеет шанс впасть в ступор посреди танца. Но пока что он просто бездумно счастлив и ведёт Флёр на танцпол. Надо будет ему рассказать про четвертьвейлу. Потом. Может быть. Или Гарри уже и так знает, но всё равно счастлив?
Поклонники Флёр, однако, раздосадованы.
Смотрят сердито, но на танец приглашать не торопятся, хвала магистрам!
Теперь надо валить уносить отсюда ноги, и как можно быстрее. Обмениваюсь взглядами с мадам Максим. Хммм, она знает, что я знаю, и теперь я ей таки немного должен за танец? Ну-ну. Однако этот Дамблдор в юбке молчит, и позволяет мне удалиться. Гневные поклонники на рожон не лезут, тоже хорошо.
Усевшись за стол рядом с Сириусом и Аластором, слежу за танцующими Гарри и Флёр.
— Да, хотел бы я такую родственницу, — улыбается Сириус. Заметив мой взгляд, поясняет. — Гарри мне дальний родственник… очень дальний, но все же.
— Так что ложь насчёт Арктура Блэка — это всего лишь слегка подтянутая правда?
— Ну да, — пожимает плечами Сириус. — Видишь, он счастлив, это уже…
Блэк крутит в воздухе рукой, силясь подобрать определение, но и так все понятно. Вспоминается мультфильм «Летучий корабль». Как там было: «Новые земли и новая слава, вот оно счастье, правда, Забава?» и «А я не хочу, не хочу по расчёту, а я по любви, по любви хочу?»
Гарри кружится вместе с Флёр, и что-то говорит ей снизу вверх.
Стоило сходить на Бал, чтобы осознать. За право кружиться счастливо в танце придётся биться. Не только с Волдемортом. Со всеми, кто строит на меня планы. Со всем магическим миром. И не убежать, ибо только магия может дать мне шанс вернуться домой. Остаться здесь и наслаждаться жизнью? Конечно, я сделаю это, чтобы не сойти с ума. Но также чётко осознаю, что заноза: «Как там жена и дети» не оставит в покое. Буду искать способ вернуться и одновременно обустраиваться в этом мире.
Гарри молчит и слушает Флёр, и краска заливает его лицо.
И пусть весь этот магический мир утрётся.
Они бросают презрительные взгляды? Им придётся смириться. А кто не смирится — тому придётся заткнуться. Сейчас тренироваться, реализовывать идеи, пересмотреть планы и ждать. Терпеливо, спокойно ждать, осуществляя подготовку, и затем, когда момент придёт, одним прыжком схватить добычу. Все возможности на моей стороне, надо только не допускать каверз морально-этического свойства, и всё будет хорошо.
Ну а тот, кто попробует мне помешать или обидеть детей и друзей, очень сильно пожалеет.
Ведь я несу возмездие. Во имя Луны!
Меряй землю решительным шагом,
Помни твёрдо заветы отцов,
Знай один лишь ответ —
Боевой наш привет:
Будь готов! Будь готов! Будь готов!
Будь готов всегда во всём,
Будь готов ты и ночью и днём!
Чем смелее идём к нашей цели —
Тем скорее к победе придём!
Часть 4
Глава 1
Министерство Магии. Заседание Визенгамота.
Прикованный цепями к стулу посреди амфитеатра, Антонин Долохов откровенно ухмылялся. Немолодой уже Пожиратель бросал презрительные взгляды по сторонам, с удовлетворением отмечая, как бледнеют судьи и отворачиваются. Все старательно делали вид, что чем-то заняты, лишь бы не смотреть в сторону пойманного Пожирателя.
Но вот в зал вошла сама Министр Магии, Амелия Боунс, и заседание началось.
Вначале секретарь суда встал и огласил список того, что вменялось в вину Долохову. Одного Пожирательства, согласно новым законам, хватило бы на смертный приговор, но дело не ограничилось только этим. Один из Авроров, стоявших позади Долохова, закатал рукав, демонстрируя Метку на левой руке. Также, помимо этого, Долохову в вину ставились многочисленные убийства, пытки, нападения на мирных магов и магглов, грабёж и укрывательство преступников. А также неподчинение указам Министерства.
— В связи с этим, — продолжал зачитывать секретарь.
— Идите вы все нахуй! — перебил его Долохов. — И там как следует потряситесь от страха перед моим господином! Уже скоро вы все будете лизать ему пятки!
— Также в связи с тем, что обвиняемый был застигнут на месте преступления, он приговаривается к отсроченной смертной казни.
— Ну, пока смерть не наступила, можете что-нибудь проблеять, — усмехнулся Долохов.
— Антонин, — встала мадам Боунс, — сейчас тебя подвергнут пыткам, пока ты не расскажешь нам всё, что знаешь об остальных Пожирателях и твоём хозяине. Тебя будут поить зельями, пытать, подвергать Легилименции, пока ты не расскажешь все! У тебя ещё есть последний шанс рассказать все добровольно, и…
— Умереть, не так ли?
— Умереть без пыток, бескровно, — подчеркнула Министр.
— Дайте подумать, — Долохов сделал вид, что размышляет. — Да, я согласен, но с одним условием.
— Каким?
— Сейчас вы, госпожа, — это слово Антонин произнёс с особой издёвкой, — Министр снимете с меня штаны и поцелуете в жопу, при всех. Тогда я может и расскажу вам, а может и не расскажу.
— Увести его! Привести приговор в исполнение! — устало махнула рукой Амелия.
Судьи и зрители, качая головами, разошлись, и в зале заседаний остались только сама Боунс, парнишка-секретарь, переписывавший набело протокол, и Альбус Дамблдор. Директор Хогвартса подошёл и присел рядом с Амелией, молча. Видно было, что он тоже устал и как-то постарел, не физически, а скорее морально.
— Говори уже, — не выдержала Амелия пятиминутной паузы. — Или ты пришёл помолчать?
— Поддержать друга молчанием всегда полезно, — ответил Дамблдор. — Но я все же пришёл поговорить о делах.
Амелия взглядом указала на секретаря, Дамблдор слегка повёл рукой.
— Извини, Амелия, но ты постоянно в делах, а поговорить надо.
— Мог бы прислать сову, Альбус, или своего феникса!
— Не уверен в надёжности почты, — просто ответил Дамблдор. — Вот в своих щитах уверен, а в вашем Министерстве нет. Кто-то передаёт информацию Волдеморту.