Шмат или ком дементоров наваливается, и она заметно слабеет.
Заклинания — не действующие на дементоров, замечу, только слегка отгоняющие — сразу слабеют, ноги дрожат и подгибаются, и хочется тоскливо взвыть, не хуже того дементора. Ну почему такая хуерга творится? Где пехота? Где поддержка с воздуха? Опять все на меня свалили? Какого хрена этот Блэк такой Сириус?
Дементоры оглашают воздух воплями, и выхода, собственно говоря, нет.
Они налетают толпой на Сириуса, и ещё десяток тянется к Гарри и Джинни, и становится отчётливо, кристально ясно, что либо я отгоню их и выиграю время, для «кавалерии из-за холмов» (которой неоткуда взяться, ибо тревогу поднимать не стал), либо мы все тут останемся. В бездушном и высосанном виде, благо, дементоры очень любят сосать. От понимания, внезапно разгорается ярость, какая-то детская такая, пополам с обидой, мол, ведь так все классно шло, ну зачем было косячить? Плюс мощная струя душащей злобы, оттого, что кто-то обижает детей.
Ком из груди прокатывается по руке…
— Экспекто Патронум!!
И серебристый гигантский ёж, размером с хорошую такую собаку (но меньше Клыка), мчится по снежной целине. Грациозными прыжками, почти стелясь над землёй и не проминая снег, Ёж несётся к дементорам, и я чувствую связь между зверем и мной. Ёж переполнен энергией и светлой ярости, да, да, именно так. Ярость, замешанная на светлых воспоминаниях — а мне есть что вспомнить светлого! — даёт не просто Ежа, а я бы сказал — Боевого Ежа! Патронус готов сражаться и разить врагов, и в помощь ему не помешало бы ещё чего-нибудь кастануть, вот только не знаю чего.
Мысль приходит резко и неожиданно. Точно!
Собрать ещё ком в груди и выбросить через линзу, создавая мощнейший луч света, а-ля маяк. Простое действие, и концентрации на него требуется меньше, ведь ещё Патронус висит. Сказано — сделано, и подобно прожектору, луч идёт прямо в дементоров, те отшатываются в стороны… и в их клубок запрыгивает Ёж-Патронус, озаряя все вокруг себя серебристым сиянием. Отлично! Луч света — простейший Люмос в другом исполнении — повредить дементорам не мог, но внимание отвлёк.
Жаль, что на этих полупризраков материальное не действует, а то бы я им показал приём полугодовой давности. Гвоздь в голове называется. Но ладно, Люмос отработал, и эту тему надо будет развить, ведь если научиться швырять Патронуса — не зверя, но щит — в виде луча, то можно будет как лазером… хммм, да, как лазером гонять дементоров. В конце концов, чем я хуже джедаев?
— Да пребудет с вами шворц!! — ору дементорам, продолжая прыгать вперёд. — Покайтесь, ибо я несу возмездие во имя Луны!
Ёж отгоняет дементоров, но они все ещё клубятся в объёме, и вполне могут атаковать даже меня со спины. Патронус просто не успеет прикрыть всех, и предчувствие поражения тёмным крылом проходится по голове. Диадема, кстати, уже потрескивает, и новый выплеск злобы и ярости, и Патронус, получив дополнительный заряд энергии и мою мысль, сжимается в клубок и резко удлиняет иглы.
Самый неосторожный дементор получает две иглы, проламывающие грудь, ещё одному пронзает ногу, а остальные торопливо разлетаются. Иглы Патронуса почти мгновенно исчезают, но всё равно раненые дементоры улепётывают, загребая руками и ногами, по воздуху. Тоскливый ужас в их подвывании несказанно радует, а то ведь хрен его знает, как повторить этот трюк, да и устал я что-то.
Сажусь прямо в снег.
— Валите, пидоры, — напутствую дементоров, — сосите в другом месте!
И тут они разворачиваются и стройным клином заходят на второй круг! Да что ж такое?!
— Да вы ебанулись! — ору им и встаю. — Валите нахуй!
— Экспекто Патронум! — из хижины выскакивает нечто оленеобразное и летит на дементоров.
— Экспекто Патронум! — кошка, выбежав из-за моей спины, встаёт над Гарри.
— Экспекто Патронум! — волк напрыгивает на дементоров сбоку.
Мой ёжик скромно пыхтит неподалёку от Сириуса, но трёх Патронусов от преподавателей дементорам хватает за глаза. Стая, подхватив раненых, с воем уносится в сторону озера. Ближе всех ко мне Снейп, выходящий из Хижины, с брезгливой миной на лице и кусочками паутины на мантии и голове. Со стороны железнодорожной станции спешит Люпин, а из-за спины, от Хогсмида, вальяжно шествует МакГонагалл.
Вот сейчас нам всем… дадут подарков, которые люли называются.
Будет больно и всем хватит.
— Минус десять баллов Гриффиндору! — кричит Минерва. — Мисс Грейнджер, где вы научились так грязно ругаться?
— Двадцать баллов Гриффиндору за отличного телесного Патронуса! — внезапно выдаёт Люпин.
— И минус десять за несообразительность, — вносит лепту Снейп. — Почему вы не позвали на помощь?!
Вот спасибо, дорогие учителя! Называется, картина Репина «Приплыли»! Бегай тут, спасай, сейчас меня же во всём и обвинят, да. И на помощь звал, между прочим!
К счастью, Сириус оперативно перекидывается обратно и первым делом заявляет.
— Это моя вина!
— Да кто бы сомневался, — немедленно фыркает Снейп, — ничего со школы не изменилось, Блэк и Поттер, и дурацкие приключения, от которых страдают остальные!
— Кто это? — спрашивает МакГонагалл, переводя взгляд с меня на оборотного меня, уткнувшегося в Гарри.
— Джинни Уизли, — подтверждает мои догадки Блэк, — и это я могу объяснить…
— Им нужна помощь! — восклицает Люпин. — Давайте перенесём их в Визжащую Хижину, а уж потом будем разбираться, кто в чём виноват!
Хижина внутри очень пыльная, нежилая и пустая. Заколоченные двери, заколоченные окна, и печать тлена и забвения на всём. Сириус опускает Гарри прямо на пол, рядом Снейп кладёт Джинни Уизли, и начинается сеанс лечения от Люпина. Зелья, шоколад, похлопывания по щекам.
Сириус же рассказывает грустную и печальную историю о человеческом, то есть магическом долбоебизме. Началось все, как водится, с меня, это надо понимать традиция теперь такая. То один Уизли, то другой через меня страдает. Упомянутая вскользь идея ходить в Хогсмид под Оборотным Зельем, пустила крепкие корни в голове Джинни Уизли, и не только пустила, но ещё и мутировала. Не имея под рукой зелья Болтливости, а также не желая признаваться в открытую, Джинни решила действовать, да, да, под моей личиной.
Хотя было бы там что скрывать, весь Хогвартс знает, что она без ума от Гарри Поттера.
Но решила и решила, долго ходила, думала, решалась и пришла к выводу, что надо стащить зелье у Снейпа. И стащила! Здесь на сцену выходит Сириус, который как раз проходил мимо, и сделал вид, что он смотритель при исполнении обязанностей. Трудно было отвертеться, так как наадреналиненная Джинни выскочила прямо на него. Расспросив младшую Уизли и напоив её чаем, Сириус пришёл к выводу, что должен помочь девушке!
Ведь она хорошая, и любит Гарри Поттера, и значит надо помочь двум сердцам найти друг друга!
Не знаю, как у них там, в Азкабане, дела с этим обстояли, но мозги там Сириусу точно вывихнуло. Начхав на все инструкции и запреты, Блэк занялся вопросом обустройства личной жизни Гарри. Растолковал Джинни, что да как, объяснил, как лучше подойти к Хижине, и почему младшей Уизли потребуется мой волос. После чего оставалось недолго, подождать выхода в Хогсмид и начать операцию «Лже-Грейнджер».
— И зачем? — мрачно и непонятно спрашивает Люпин, но Сириус всё понимает.
— Мне самому было нелегко в школе знакомиться с девушками…
Снейп фыркает так мощно, что Хижина дрожит.
— И поэтому я всегда представлял себя кем-то другим! — яростно продолжает Блэк. — Только без Оборотного Зелья! Девушке и так нелегко, а тут ещё и вся эта возня вокруг Гарри. Почему мой крестник не может быть счастлив?
— А кто тебе сказал, Блэк, — язвит зельевар, — что он будет счастлив с младшей Уизли?
— Ну, — Сириус чешет в затылке, — никто. Но она точно влюблена в него по уши!
Ага, и поэтому прикидывалась мной. Вот счастье то! Тут в операцию вовремя вмешался Невилл, и Сириусу не пришлось изыскивать предлог, чтобы отделиться вместе с Гарри от нашей компании. После недолгого похода по деревне до «Медового Герцогства», Оборотившаяся Джинни, предварительно убедившаяся, что оригинал в лице меня засел в «Трёх Мётлах», подошла к Гарри и Сириусу.
Блэк, подмигнув Джинни, под каким-то предлогом отчалил в сторону.
По договорённости, Джинни должна была прогуляться с Гарри на полчасика, а потом, пока зелье ещё действует, вести его к Визжащей Хижине. Там уже Сириус собирался действовать по обстановке. Ведь вполне могло получиться так, что Джинни признается, Гарри размякнет, и тут наш «мистер Уайт» собирался выступить с сольным номером: «Я — Блэк, твой крестный и вообще хороший».
— Прошу прощения, — невольно вмешиваюсь в разговор. — Джинни собиралась делать признание, пребывая в моём облике?
— Ну, она туманно описывала этот момент, — мнётся Сириус, — вроде бы собиралась сначала поболтать с Гарри о самой себе, а потом уже переходить в атаку.
— Дать им Сыворотки Правды и расспросить, не вижу проблемы, — вставляет реплику Снейп.
— А я вижу! — восклицает МакГонагалл. — Сегодня Сыворотка, завтра — стирание памяти, и куда мы дойдём по этой дороге?! Нет уж!
— Тогда она не должна нас видеть, — замечает Люпин, — чтобы в памяти остались только дементоры и спасение, ну, скажем, что мисс Грейнджер их спасла. Почти правда, Патронус же получился?! Тогда можно обойтись без коррекции памяти, хотя тебя, Сириус, чувствую, ждёт серьёзный разговор.
— Я готов! — восклицает Блэк. — Не отрицаю своей вины!
В общем, пока Сириус ждал парочку, он то ли попался на глаза патрульному дементору, то ли те его учуяли вне Хогвартса и Хогсмида, но в общем, собрался отряд летучих тварей и атаковал. Умело так зашли, Сириус отвлёкся, не успел вытащить палочку, а потом выронил её в сугроб. Гарри не владел Патронусом, и даже превращение Сириуса в пса — на анимагическую форму дементоры действуют на порядок слабее — не помогло. Блэку никак не удавалось разрыть снег и подхватить палочку, хотя бы даже Гаррину, чтобы кастануть Патронуса.