Теперь родители ещё больше озадачены и заинтригованы.
— Я предлагаю вам, мисс Грейнджер, если ваши родители не будут против, принять участие в Турнире, — твёрдо и спокойно говорит Дамблдор. — Разумеется, в роли чемпиона Хогвартса.
Пауза. Директор, ловко поймав момент, когда пауза становится неловкой, говорит.
— Разумеется, надо пояснить некоторые моменты. Предысторию Турнира и почему я считаю участие вашей дочери очень важным делом.
Родители «отвисают», кивают и принимают вид «готовы слушать».
Я тоже делаю вид, что ужасно заинтересовался, хотя на самом деле о Турнире помню из четвёртого фильма. Возрастная черта, четыре Чемпиона, драконы, озеро, лабиринт, восставший Волдеморт, что из этого останется? Дамблдор выдаёт короткую историческую справку, мол, Турнир был придуман семьсот лет назад, для сплачивания тогдашних колдунов и магов, пока они ещё школьники. Делаю себе отметку, что маги уже тогда норовили разбежаться по углам, каждый в свою индивидуальную норку.
Надо полагать, что только массовое опиздюливание со стороны людей снова сбило магов в кучку.
Как и положено побеждённым, они даже переняли некоторые черты победителей, обзавелись газетами и Министерствами, хех. Дамблдор тем временем травит дальше, насколько все сразу стало элитно на Турнире, но и кроваво. Чемпионы гибли, всеми правдами и неправдами пытались пролезть на Турнир, и так далее, и тому подобное. Родители уже на взводе, но дедушка Альбус ловко сворачивает на закрытие Турнира, как раз из-за кровавости, и на то, что уже сто лет соревнования не проводятся. С учётом того, что Турнир проходил раз в пять лет, а гибла в среднем половина Чемпионов, можно сказать, что спасли тридцать жизней.
И всё равно, мог бы Дамблдор и не нагнетать.
— Смею вас уверить, — продолжает директор, — что работа над возобновлением Турнира продолжалась десять лет, как раз из-за того, чтобы обеспечить безопасность Чемпионов. Испытания будут опасные, но не смертельные, над этим работали лучшие специалисты.
— Специалисты в чём? — холодным тоном осведомляется Джейн. — В защите школ?
— Да, да, я понимаю, — вздыхает директор, — у вас есть причины не доверять моим словам. Я дам вам магическую клятву, что ваша дочь не погибнет на Турнире, это вас устроит?
— Мммм, Гермиона? — родители смотрят на меня.
— Магическую клятву невозможно нарушить… если, конечно, формулировка не допускает двойных толкований.
Как же, как же, помню, товарищ Креол Урский и его похождения, с обходом клятв. Впрочем, если дедушка Альбус не собирается хитрить словесно, то всё будет нормально. Наверное. Что-то он чересчур в меня верит, чтобы такие клятвы давать. Или положение критическое? Хотя с чего бы ему, положению, внезапно становиться критическим?
— Мы даём разрешение Гермионе участвовать в Турнире, вы клянётесь, что она там не погибнет, я правильно понимаю? — уточняет Джейн.
— Именно так, — кивает Дамблдор.
— И не покалечится, и не получит новых неизлечимых увечий?
— Разумеется, нет, — директор весьма безмятежен, — неизлечимых не будет.
Родители переглядываются, потом смотрят на меня.
— Миона? — как-то неуверенно спрашивает мама.
— Я согласна, — пожимаю в ответ плечами. — Если будет возможность как следует подготовиться.
При всех клятвах и прочих уверениях, Турнир это вам не сливочное пиво в пабе лакать. Понятно, что у дедушки Альбуса очередной Хитрый План, непонятно только к чему такие сложности. В целом же, в свете известной из фильмов, хоть и потерявшей местами актуальность информации, не думать о Турнире не мог. Уверенность в предложении поучаствовать? Так достаточно оглянуться на прошлые три года, чтобы понять двухступенчатую систему прокачки от директора. В смысле, он напрямую качает меня, и через меня косвенно Гарри Поттера и всю нашу компанию «Ёжиков».
Местами схема эффективна, местами нет, но это уже проблема директора.
На самом деле, даже из самого факта предложения можно сделать массу выводов, включая тот, что наш дедушка Альбус, при всей поддержке Министерства и Министра, все же не уверен, что справится с возрождённым Волдемортом. И это ни хрена не радует, но как-то же в оригинале Тома завалили? Ладно, всё равно все это обдумано и передумано на сотню раз, аргументы за и против разобраны, и вообще уже дал согласие, закроем тему.
— Конечно, это обязательно, — кивает Дамблдор, — и, скажем через неделю, после свадьбы, приступим?
— К-какой ещё свадьбы? — тут же спрашивают родители в унисон.
Дамблдор важно достаёт из мантии конверты, с завитушками и украшениями.
— Вот. Через неделю в «Норе» состоится свадьба Персиваля Уизли и Пенелопы Клиуотер, это приглашения, форма одежды свободно — нарядная, — Дамблдор улыбается, показывая, что пошутил. — Разумеется, если нет желания, то не приходите, на этот случай, Гермиона, я оставлю тебе блокнот с Протеевыми чарами.
— Да, профессор.
Родители, пошептавшись, приходят к решению.
— Хорошо, мы дадим разрешение, а вы дадите клятву! Но решение всё равно за Гермионой, и пусть она ещё подумает, и в любой момент до свадьбы может отказаться!
— Разумеется, — разводит руками дедушка Альбус. — Для этого я и оставляю вам блокнот.
— Мы посетим свадьбу, — перебивает его мама, — и там вы получите окончательный ответ.
— Меня это устраивает, — Дамблдор встаёт и подмигивает в мою сторону.
Понимаю, любит наш дедушка Альбус убивать трёх зайцев одним выстрелом и уважает «разумный риск», но все же, все же. Надо обдумать, в порядке разминки мозга. Чем лучше понимаешь Хитрый План, тем лучше, хоть и тавтология, но верная. Особенно потому, что Дамблдор не сообщает всех деталей, планировщик хренов!
— Тогда давайте покончим с формальностями, — предлагает директор и переходит от слов к делу.
Он даёт клятву, и титул его, длинный, как хвост динозавра, весьма впечатляет родителей. Так сказать, бонус к силе бороды, плюс пять к Харизме, и все такое. Родители подписывают какой-то официальный бланк, извлечённый Дамблдором из мантии. Директор поправляет очки, важно раскланивается, ещё раз подталкивает ко мне блокнот, и телепортирует. Хлопок настолько тихий, что если не прислушиваться, можно даже не обратить внимания. Ну, мало ли звуков вокруг, что-то там, на грани слышимости слегка прошелестело, даже внимания не обратишь.
Тоже так хочу, и что-то мне подсказывает, что так и будет, иначе к чему эти игры с разрешениями?
То есть получается, Дамблдор специально продемонстрировал такое, чтобы дать намёк? Или он просто торопился? Ох, беда, беда с нашим директором, как начинаешь его поступки крутить с точки зрения многослойной логики, так извилины заворачиваются и дымятся. И все же, все же, все же… ладно, спрошу у директора на свадьбе, как бы двусмысленно это не звучало.
Родители, отойдя от демонстрации возможностей магии, тут же поинтересовались, могу ли я также?
Честно отвечаю, что нет, но если научат — смогу. Родители весьма довольны, и тут же Джейн переходит в атаку, которую я мог бы предвидеть, но не догадался.
— Свадьба! Свадьба! Собирайся, Гермиона, мы поедем искать тебе подходящее платье!
Ыыыыы! За что мне это?!!!
Глава 2
Особняк рода Блэк, площадь Гриммо, 12. Заседание Ордена Феникса. 4 июля 1994 года.
Присутствуют: Альбус Дамблдор, Минерва МакГонагалл, Аластор Грюм, Рубеус Хагрид, Артур Уизли, Сириус Блэк.
Дамблдор: Коллеги и соратники! Причина, по которой я вас созвал, не только важна, но и сулит нам всем нехорошие времена. Очень нехорошие. Как сообщили мне недавно, Том Реддл, также известный как Волдеморт… и не надо морщиться, уж нам-то, Ордену Феникса, стыдно бояться упоминать его имя! Так вот, как сообщил мне наш человек…
Грюм: Северус Снейп?
Дамблдор: Да, Аластор, это Северус Снейп. Должен отметить, что реализация плана «Пророчество» прошла успешно, и укрепила его положение возле Волдеморта. Но также ближний круг Тома пополнился Пожирателями, не сидевшими в Азкабане, не утратившими рассудок и вполне способными рассуждать здраво. Например, Люциус и Нарцисса Малфои.
Блэк: Цисси стала Пожирательницей? Я думал, что пример Беллатрисы…
Дамблдор (мягко перебивает): Нарцисса хочет мести за погибшего сына, и поэтому пришла к Волдеморту. За собой она притащила Люциуса, который иначе долго колебался бы и лавировал. Напоследок он утащил с собой немало тайн Министерства, к сожалению. Но это все предыстория, слушайте дальше. Итак, с одной стороны ближний круг пополнился вменяемыми Пожирателями, с другой сам Том потерпел несколько неудач, заставивших его отступить и задуматься. Подозреваю, хотя и не могу сказать точно — в истории ещё не было мага с таким количеством крестражей — что уничтожение чаши и медальона снизило давление на душу и голову Тома. В результате у него наступил период просветления, и он стал разумнее. Не до конца, разумеется, но достаточно, чтобы осознать положение и поддаться на уговоры приспешников.
Минерва тихо фыркает под нос. Грюм озадаченно чешет отсутствующий кончик носа.
Дамблдор: В общем, Том проходит курс лечения, от того безумия, что едва не съело его в результате обилия крестражей и долгого существования в форме духа. Ещё немного, и Волдеморт уже не смог бы оправиться, и честно говоря, на это я и рассчитывал. Сильный, но безумный маг, это противник по нашим силам. Не надо смотреть на меня так недоверчиво. В ходе первой войны безумие уже изрядно подточило Тома, хотя он и не перешёл грань. Вспомните, несмотря на все наши усилия, он побеждал! Представьте теперь, что будет, когда он вернёт себе рассудок, способность рассуждать и так далее? При всём безумии стратегии первой войны, на тактике он нас переигрывал.
Грюм (сердито): В сторону самолюбие, берём Аврорат и уничтожаем логово Волдеморта!
Дамблдор (не менее сердито): Аластор! Неужели ты думаешь, что я бы не сделал этого, будь у меня возможность?! Беда в том, что способность рассуждать здраво… в общем, убежище Тома накрыто Фиделиус