В общем, познавательное лето будет, ага.
— И что?
— Сириус отдаёт приказ, чтобы домовик слушался всех моих приказов, — Чарли выходит из кухни, что-то жуя. — Я забираю его в Хогвартс, там за ним присмотрят другие домовики. Ну и плюс персональный домовик, на случай неожиданностей. В выездах он меня сопровождать не будет, останется в школе, так что тайны будут надёжно укрыты. Отсюда тоже исчезнет…
— Лучше пусть исчезнет совсем!
— Плохой старый маг, — раздаётся нытье Кикимера. — Если бы не приказ хозяина…
— Вот, слышишь, Сириус?! Вдруг у него в эльфячей башке перемкнёт, да как отменятся приказы? Сразу же нас всех сдаст, заложит, продаст и выдаст, — энергично говорит Грюм.
Глаз его как всегда бешено вращается. Я как-то проверил, ага, эта хрень бдит, даже когда Аластор спит. И через мантии палит на счёт «раз». Поттеровская мантия-невидимка, несмотря на всё своё качество, не помогла. Только приблизился, как Грюм моментально проснулся, метнул закл (еле успел на пол упасть, уворачиваясь), зевнул, сообщил мне, какой я нецензурный идиот, и посоветовал больше так не делать.
После чего повернулся на другой бок и снова захрапел.
— Всё равно, убивать домовиков…, - разводит руками Сириус, — это… на Пожирателей уж больно похоже!
— Напоить его зельями, отбивающими память, — сверху вприпрыжку, в коротком платьице, спускается Тонкс. — Или пусть профессор Дамблдор ему память прочистит, а потом сделать, как Чарли предлагает!
— Молодец! — громко и искренне хвалит её Аластор. — Это уже ближе к делу!
— Ну, только если он не утратит своих домовых навыков, — Чарли крутит в воздухе рукой, — тогда пойдёт.
— Может просто приказать ему все забыть и память чистить не надо? — вставляю свои пять копеек. — Домовики же вроде не способны ослушаться хозяина?
— Точно! — Сириус радостно хлопает себя по ноге. — Кикимер, иди сюда!
— Что надо молодому хозяину от старого Кикимера? — ворча, появляется домовик.
Домовики в Хогвартсе какие-то спокойные, довольные жизнью, приглаженные, а вот товарища Кикимера видно, что жизнь потрепала изрядно. Больше всего он напоминает старого деда, который ходит и ворчит, что раньше трава была зеленее, вода мокрее, сиськи больше, а сейчас все не то, совсем не то. При этом работу по дому Кикимер делает, но как-то нехотя что ли, больше из чувства долга. Ворчит про старую хозяйку, шипит в мою сторону, и, в общем-то, будь он человеком, была бы ему прямая дорога в Пожиратели Смерти. Полностью разделяет их идеалы, разве что про собственную неполноценность не бухтит, но подразумевает фоном.
— Так, — голос Сириуса наполняется торжественностью. — Слушай мой приказ, забудь все!
— Забыть все, хозяин?
— Да, забыть все! — подтверждает Сириус.
Увы, ощущение неправильности формулировки пришло слишком поздно. Прежде чем успел открыть рот и предупредить, Кикимер послушно взял и забыл все. Абсолютно все. Не сказать, что морщинистое лицо его разгладилось, но вот суровое выражение бурчливости моментально пропало. Кикимер расслабился, упал на пол, засунул палец в рот, сходил под себя, после чего заорал. Ну да, кому понравится лежать в луже? Орал он, как орут младенцы, напрягаясь всем телом и не жалея сил. В замкнутом пространстве коридора от такого крика моментально закладывает уши.
— Силенцио! — рявкает Грюм, стукая посохом.
Кикимер продолжает орать, но молча.
— Так он что, действительно забыл все? — любопытствует Тонкс.
— Именно! Это тебе урок, — тут же отзывается Аластор, — что формулировать надо правильно! И ты, Сириус, как у тебя язык повернулся такое брякнуть! Проблема, конечно, решена, но теперь у нас на руках взрослый домовик с мозгами младенца!
— Вот теперь его точно нужно в Хогвартс, — опять выглянул Чарли. — Пусть присматривают. И лишнего точно не разболтает!
— О, да, конечно, — язвительно отозвался Аластор. — А коридор кто мыть будет? По дому убираться?
Тут его вращающийся глаз зацепился за меня. Улыбка смяла морщины на лице.
— Так, так, так. Мисс Грейнджер, ведь это была ваша идея «забыть все»? Вот вы и будете заниматься уборкой дома, и советую начать с этого коридора! — радостно грохочет Грюм.
Да, язык мой — враг мой. В следующий раз промолчу!!
Глава 6
Воскресенье, 24 июля 1994 года. Где-то на просторах Британии.
Мы вчетвером стоим на полигоне. Где он находится — хрен его знает, нас сюда телепортирует Грюм. Он начал было объяснять основы телепортации, но сразу стало ясно, что Грюм это нихрена не Люпин. Показать на практике — пожалуйста, а вот с объяснениями, точнее говоря, теоретическими основами, у бывшего Аврора дела обстояли плохо. Мол, работает и работает, а почему — пусть у других голова болит!
Так что мне предстоит изучение аппарации на практике сразу после дня рождения Гарри, который будет через неделю. Грюм постоянно ворчит, что вот мол, раньше ученики быстрее все схватывали, и целый месяц на изучение аппарации это много, но Тонкс мне шепнула, что старикан весьма доволен нашими успехами. Каждый день он возит нас на этот полигон, где мы отрабатываем разные вещи. Сейчас вот Аластор предлагает нападать на него втроём. Переглядываемся с Гарри.
Вообще разделение ролей отработано ещё в «Ёжиках».
Я нападаю, Гарри держит щит, потом наоборот. Если две атаки не дали плодов, разбегаемся в разные стороны и бьём одновременно, и так далее.
Пожалуй, надо сделать небольшое отступление и рассказать о новом учителе.
Но вначале стоит добавить, что нечего и мечтать таким образом достать Грюма. За те две недели, что он нас натаскивает, Аластор показал, что он действительно профессионал. Пусть у него протез, кстати, с прикольной когтистой лапой вместо ступни, но это ничуть не мешает. Когда надо, он не бежит, а спокойно телепортируется на пять или десять, или двадцать метров. Искусственный глаз обеспечивает точность, плюс видит сквозь стены, мантии-невидимки, одежду, о чём нам однажды с ухмылкой сообщил сам Грюм.
Тонкс потом сказала, что это любимая шутка Аластора, а заодно и проверка.
Кто начинает смущаться, прятаться, глупо хихикать, тот сразу получает когтистой лапой под зад и вылетает из учеников. Как он заявил: «Урок восемь: на войне нет места смущению, надо использовать всё, что даёт преимущество». Ещё у меня зародилось смутное подозрение, что Тонкс факт всевидения Грюма возбуждает, но расспрашивать не стал.
В общем, видит нас насквозь, умеет телепортироваться, огромный опыт и, конечно же, посох!
То ли он встроил туда палочку, то ли это дезинформация для врага такая, но посох Аластора проходит сразу по двум ипостасям. Даже трём. Во-первых, он им магичит, во-вторых, он на нём летает, как на метле, а в-третьих, он им лупит по головам и спинам, как дубинкой. В общем, универсальная такая вещь, не говоря уже о том, что на него можно опираться при ходьбе и ловить им вражеские заклинания.
К счастью уроки номер два и три не пропали даром, и никто из нас не ринулся сразу в атаку.
Грюм, тяжело так стоит, как будто смертельно устал, опирается на посох, весь такой из себя старый и морщинистый. Это тоже один из уроков, умение создавать нужный образ, не прибегая к изменениям внешности. Вот сейчас его дряхлый вид так и подзуживает просто одним ударом выиграть поединок, и только рассудок шепчет, что это все видимость и обман. Не знаю, правда, как это поможет на Турнире, но обсуждать учебную программу Грюм отказался наотрез.
Заявил, что он тренирует всерьёз, а уж Турнир там или ловля слизняков, его не волнует.
Мол, после его подготовки ученик сможет делать и то, и другое, или даже оба дела одновременно. Вообще, почти сразу стало видно, что для Грюма война не закончилась. Также было заметно, что он пытался заставить себя жить мирно, и у него не получилось. Тому, кто однажды переломил себя и пошёл убивать, очень трудно вернуться к мирной и тихой жизни, во всяком случае, мне так кажется. У магов это должно было быть вдвойне трудно, тут и негласные запреты на убийство, и отсутствие нормальных мозгоправов, которые бы вправляли мозги на место бывшим аврорам. Так что и готовил он нас к войне, всех, сразу и непрерывно. Не меня к Турниру, а нас всех троих к войне.
Попутно Грюм прочищал мозги Сириусу, постоянно вспоминал прошлое с Чарли и ворчал на Министерство.
Думаю, это была просто привычка, он так привык два десятка лет ворчать на Министерство, что даже теперь, когда там всё изменилось или готовилось измениться, Аластор не мог просто взять и прекратить ворчать. В такие минуты его настоящий глаз ещё приоткрывался, а левая рука сжималась, как будто уже душила удалённо министерских крыс и бюрократов. Ворчал он со вкусом, а вот ругался без огонька, никаких тебе тройных загибов и прочих чудес фольклора. Так, всякая магическая фауна, с упоминанием отходов организма и интимных сношений, да общей тупости. Вроде такого: «Да им пикси в глаза насрали, идиотам!»
Пару раз меня даже подмывало предложить ему ответные уроки обсценной лексики, но удерживался.
Так вот, готовя нас к войне, Грюм никаких скидок на возраст или пол не делал. Лозунг «Постоянная бдительность!» работал двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю. Приходилось постоянно быть настороже, ведь можно было попасться в ловушку в туалете, провалиться на лестнице, по которой ты поднимался пять минут назад, съесть не то и получить роскошные пятна на лице (подозреваю, что Грюм использовал продукцию близнецов Уизли), или, открыв книгу, активировать оглушающее заклинание. После каждого такого инцидента Грюм громко объявлял об условной смерти, и делал пометку на доске.
Первоначальная цель, как он неустанно хрипел нам, добиться отсутствия условных смертей, хотя бы в течение суток. Тогда, мол, можно будет двигаться дальше. Не знаю уж куда дальше, и без того вскоре буду передвигаться по особняку боком, аки легендарные ниндзя. Постоянное ожидание, что из засады выскочит Грюм и ткнёт посохом в жопу, не только стимулировало бдительность, но и изрядно выматыв