Хальворсен видел, как водитель, зацепившись за корягу, растянулся на снегу. Руди сильно ушибся и беспомощно барахтался, пытаясь подняться. Оскар вернулся, чтобы помочь ему. Это оказалось нелегким делом, парень весил не менее 80 килограмм. Следующий Ю-88 пролетел над ними еще ниже, казалось, цепляя крыльями верхушки елей. Он выпустил очередь из пулемёта по грузовику, и, взмыв вверх, пошел на разворот. Оскар услышал как осыпалось дождем боковое стекло кабины, где он только что сидел. И еще он услышал крик Руди, обхватившего руками правое колено. Крик это перешел в завывания и стоны. На снегу под ним образовалось пятно крови.
Хальворсен вернулся к машине, чтобы добыть аптечку, но дверь с его стороны заклинило, и пришлось обходить грузовик.
Наконец, ему удалось достать аптечку и найти бинты. Разрезав ножом штанину Руди, он из карманной фляжки плеснул немного джина на рану, затянул бинтом, сделав несколько оборотов.
Потом, выломав подходящую ветку, примотал ее к ноге, предварительно распрямив ее. Руди взвыл и грязно выругался. Хальворсен вылил остатки спиртного ему в рот, и водитель перестал выть, судорожно глотая. Оба они сидели посреди просеки мокрые от тающего снега, крови и холодного пота. Взвалив бедолагу на плечо, худой и длинный Хальворсен потащил его к грузовику. Заходить пришлось со стороны водительского места. Хорошо, что кабина этого вольво оказалось широкой, Руди не мог теперь согнуть ногу.
Надо отвезти его в ближайшую больницу, рассуждал Оскар. Но возвращаться к Тронхейму нельзя, а каких-то крупных населенных пунктов в радиусе десяти километров не было. Прежде всего, надо было еще суметь покинуть это злосчастное место. Он принес еловых веток и набросал их в яму под провалившееся колесо. С третьей попытки машина, раскачавшись, выехала из ямы на дорогу. Хальворсен убедился, что горючего в баке достаточно и на малой скорости выехал из леса. Судя по карте, они находились где-то на краю огромного лесного массива вблизи Гартланда.
Дорога отсюда прямой линией пролегала на север. Набирая ход, грузовик двигался к ближайшему населенному пункту. Выбитое стекло пришлось заложить промасленной рабочей телогрейкой водителя, иначе их бы доконал холодный ветер. Руди тихо стонал некоторое время, а затем внушительная доза спиртного подействовала, и он заснул. Они проехали несколько деревень, и достигли через час у Харрана. Он даже не успел начать поиски больницы, когда в глаза бросилась вывеска на одном из домов: “Ветеринария др. Мортен”. Рабочий день доктора, по-видимому уже был на исходе, но в одном из окон горел свет. Хальворсен припарковал грузовик у самой двери так, чтобы легче было извлечь Руди со своего места.
Дверь оказалась незапертой и они вошли в коридор клиники. К запахам хлорки и карболки примешивались типичные сельские миазмы. Здесь на длинной скамье сидела женщина деревенского вида и держала на руках корзинку, накрытую клетчатым пледом. Из-под пледа выглядывала любопытная кошачья мордочка.
Женщина тоже поглядывала на длинного Хальворсена с любопытством. Небритый, в мокрой от крови одежде, в грязных сапогах, он, вероятно, являл собой необычное зрелище даже для такого забытого богом места. Доктор Мортен как раз закончил прием предыдущего посетителя с гусем, и выше в коридор, чтобы позвать следующего. Это был совсем молодой врач, длинные черные волосы его выбивались из-под белой шапочки, короткий халат был застегнут на одну пуговицу.
Остановив жестом бабу с кошкой, Оскар перехватил доктора и втащил Руди в кабинет.
— Мой водитель был ранен в лесу, — начал он, — надо оказать ему помощь?.
— Ты что, служивый, не видишь, кто мои пациенты. Тебе в город, в больницу его надо.
— Нет у меня такой возможности, — он вытащил из кармана документы, — вот, смотри, доктор, мы при исполнении важного правительственного задания.
— Ну, так бы сразу и сказали. Молодой человек подхватил Руди с другой стороны и они вместе уложили его на кушетку, застеленную свежей простыней. Коты подождут. Что там у него?
— Пулевое ранение в ногу. Я его кое-как перевязал в лесу. Руди заворочался, стал просыпаться.
Врач стал снимать бинт и шину. Хальворсен только тут заметил, что раненый обмочился.
— Пуля задела кость, нехорошо. Врач присел на корточки у кушетки и разглядывал рану. Потом он отошел к столу и снял трубку телефона. На другом конце ему не сразу ответили. Хальворсен внутренне напрягся.
— Пулевое ранение ноги, — начал молодой врач. Потом он назвал что-то по-латыни и спросил что с этим можно сделать в условиях его фельдшерского пункта. Положив трубку, он обернулся к Хальворсену:
— Я звонил отцу, он сейчас приедет с набором инструментов и обезболивающим. Я не рискну без анестезии что-то делать. Руди застонал, действие спиртного закончилось. На него больно было смотреть, лицо бледно-зеленое, комбинезон промокший от крови и мочи. Врач между тем подбросил в голландскую печь несколько поленьев, и вернулся к раненому.
— Потерпи, сейчас мы удалим пулю. Только она, сволочь, глубоко у тебя в ноге засела, будет немного больно.
— Немного больно? Руди завыл. А ногу не отрежете?
— Ни в коем случае. Но ходить не сразу будешь, это уж точно. Сейчас вот мой старик приедет, и решим, что с тобой делать.
Мортен младший достал из шкафчика ножницы и отрезал штанину комбинезона совсем. Потом протер спиртом место вокруг входного пулевого отверстия.
Еще через десять долгих минут на улице послышались звуки подъезжающего автомобиля.
Хлопнула входная дверь на пружине, и раздались невнятные голоса в коридоре. В кабинет вошел Мортен старший с медицинским баулом. Он снял пальто и бросил его на стул, на нем был не первой свежести медицинский халат.
— Свен, у тебя там очередь скопилась, — недовольно заметил старик, две собаки и одна кошка. Ты тут чем занимаешься? Но он и так все видел, все эти замечания имели риторический характер.
Сполоснув в тазике с водой руки, врач присел на стул, вовремя поданный Хальворсеном, около раненого.
— Где же тебя так угораздило пулю поймать, сердечный?
— В лесу… самолет… — невнятно забормотал Руди.
— Ясно. Ну и запашок от тебя. Свен, обратился он к сыну, давай сюда стерильный комплект, а этим, там, которые в коридоре, скажи, пусть подождут минут двадцать. Потом мы всех примем.
Затем он повернулся к Хальворсену:
— Как оформлять будем твоего друга? У нас нет лицензии на подобные работы, поэтому в амбарной книге запишем как кота. Он помедлил и добавил:
— Или пса, ну это как пожелаете. Платить кто будет? Ну, давай, дорогой, показывай, что там у тебя.
Руди с мольбой посмотрел на Хальворсена:
— А как же накладные, лист доставки? Я же теперь тут застряну. А потом с меня спрос.
— Сейчас мы все бумаги подпишем. Хальворсен встал и вышел на улицу к грузовику.
— Тут не застрянешь, — сказал старший Мортен, — сейчас починим тебя и будешь отлёживаться в другом месте. Он глянул на комплект, принесенный сыном, взял оттуда скальпель и пинцет.
Одной рукой ощупывая ткани ноги, он нырнул в рану пинцетом. Руди заорал, что есть мочи. Врач наполнил шприц и сделал ему укол.
— Погоди, я же ничего не режу, просто посмотрел. Какой ты в самом деле неженка. Вот теперь, если будет немного больно, потерпи секундочку.
Мортен опустил в рану скальпель и сделал в глубине короткий разрез, затем быстро изъял пинцетом пулю, которая с грохотом упала на кафельный пол. Он тут же приложил к ране тампон. Вот и все. Больше резать не будем.
Вошел Хальворсен и сел за стол Мортена младшего. Он достал из пухлой кожаной папки бумаги, и начал просматривать их. Наконец, нашел нужные. Размашистым почерком он заполнил в банковском стандартном бланке графу о доставке груза, ниже поставил дату и свою подпись.
Потом взял ножницы и по линии аккуратно отрезал заполненный корешок. Достал из папки чистый конверт и вложил его туда.
— Вот, Руди, это я оставляю тебе. Твоя индульгенция, если кто спросит.
Лейтенант показал документ водителю, заклеил конверт и вставил его во внутренний карман куртки Руди.
На пороге появился младший Мортен и задал отцу вопрос:
— Кость сильно повреждена?
— Нет, восстановится скоро, разводи гипс, только не очень много. Да не в этом тазике, а в том, маленьком, для котов.
Вскоре нога была загипсована, доктор устроился за письменным столом и написал адрес для Хальворсена. Это было то место, где надлежало оставить на некоторое время больного для выздоровления. Руди негодовал и просился домой в Лиллехаммер, но с врачом спорить было невозможно.
Раздел 18Якобсен
Получить доступ к архивам правительства оказалось делом непростым. Торгвальд начал действовать в этом направлении через начальника криминальной полиции, а тот в свою очередь через секретаря премьера. Прошли еще по крайней мере сутки, прежде чем Якобсену назначили встречу в Королевском дворце. Звонок начальника застал его рано утром.
— Папа сегодня пойдет во дворец короля, заявила Ингрид Алексу.
— Папа увидит короля? — спросил мальчик.
— Возможно, увидит, но он идет только в королевский архив, посмотреть документы.
— А что такое архив?
— Это такое место, где хранятся старые письма и газеты.
— А-а. А мы же старые газеты выбрасываем, да?
— А вот они хранят все для истории. Переснимают их на пленки и хранят, — в дверях показался чисто выбритый папа. На нем был самый лучший темно синий костюм с университетским значком, и весь он благоухал туалетной водой “Hugo Boss”.
— Ты опять до позднего вечера? — Ингрид нахмурилась.
— Как только отыщу, что мне надо, прилечу к тебе на крыльях любви.
Этот ответ не обрадовал супругу, потому как она вздохнула:
— Значит, нам с Алексом сегодня запасать продукты на выходные. Опять наша очередь, ты ведь на обед не придешь?
— Ур-р-ра! — радостно запрыгал мальчик, — мама мне купит “баунти” и еще трубочки с кремом. А я буду помогать ей грузить продукты в машину.