— Здорово! Я так рад за тебя, надо это отметить!
Они поднялись на третий этаж и вошли в квартиру.
— Ты больше не встречался со следователем?
— Только звонил при тебе.
— И газет не читаешь?
— Упаси бог.
— В Лиллехаммере убит некто Руди Канестрём 72 лет, автослесарь, тебе это имя ни о чем не говорит? Анна достала вырезку из газеты.
— Чёрт, это же тот самый Руди, о котором писал дед. Когда я звонил следователю, он спрашивал меня про Руди и велел быть осторожней. А откуда у тебя эта газета?
— Шеф выписывает. Проверяет работу маркетологов, там на последней странице наша реклама. Я считаю, тебе надо с Якобсеном еще раз созвониться.
— Полиция не станет делиться со мной сведениями. Кто я такой? Зато они считают, что мы должны им помогать.
— Ты думаешь Руди из-за этого?
— Думаю. Дед не случайно его упомянул, он что-то важное знал, этот Канестрём.
— Давай разложим все по полочкам, где твой дед, где Лиллехаммер и Тромсё, — предложила Анна, — у меня просто руки чешутся размотать хотя бы кусочек этого дела.
— Если руки чешутся, помоги что-нибудь на ужин сбацать. Тебе хорошо, папа приготовит, накормит, а я тут один.
— Папа у меня что надо! Ну, выкладывай, что купил.
Анна долго гадала, что же такое можно приготовить из купленных Мартином продуктов. На столе он разложил замороженную брюссельскую капусту, пасту, сосиски, морковь, лук, яйца, длинный батон и яблоки. В центре композиции стояла бутылка бордо урожая 89 года. Поскольку тратить драгоценное время на тушение овощей не хотелось, вечер был увенчан яичницей с сосисками, хлебом и красным вином.
Когда голод и жажда были утолены, Анна достала лист бумаги и начала составлять что-то наподобие блок-схемы.
— Я буду записывать данные, а ты меня поправляй. И еще, надо ориентироваться на рассказы твоего деда, это самое важное.
Начав с 9 апреля 1940 года, они заполнили клеточки, обозначающие отъезд короля в Хамар, отправку золота в Лиллехаммер на грузовиках. Если дед участвовал в каком-то действии, они ставили в углу галочку. Мартин достал курсовик о вывозе золотого запаса и смог добавить несколько клеток, вырисовывалось движение в направлении северных районов.
Анна предложила перерисовать схему в соответствии с картой Норвегии. Теперь пути можно было легче проследить.
Достав энциклопедию, Мартин разыскал карты существующих на момент начала войны железных и автомобильных дорог. Дорог оказалось не так чтобы много, их и в настоящее время продолжали строить. Кроме того, они выписали все порты и населенные пункты, занятые на 9-25 апреля гитлеровцами.
В Молде он точно не заезжал, а значит двигался от Ондалснеса в объезд занятого немцами Тронхейма. Далее свернуть на север можно было только по дороге, которая обозначена как Е6.
— Он мог выбраться через Намсус, — предположила Анна. В этом порту 14–16 апреля был высажен английский десант, я это еще из школьной программы помню.
— Но он должен был кому-то сдать груз.
— Там он и мог сдать груз. У нас слишком много белых пятен в этой схеме. Опять же мы забываем о Тромсё, а туда твой дед мог попасть только морем. Нарвик занят всерьез и надолго германскими войсками. И еще надо помнить о том, что преступники охотились за фотографиями 1940 года. Ты, кажется, говорил, что некоторые фотографии Руди пропали?
— Да, пропали, эксперты до сих пор изучают наши семейные альбомы. Фото, которое я нашел на яхте, забрал Якобсен.
— Все же, считаю возможным выход морем через Намсус, конечно, с поправкой на то, что точное место неизвестно.
— Если золото было доставлено на английский корабль, что же тогда интересовало преступников?
Две с половиной тонны золота не спрячешь. А мог ли дед в момент опасности избавится от груза, например, закопать его или утопить, чтобы врагу не достался?
— Такое могло случиться, но в этом случае, золото подняли бы после войны, а таких фактов мы не знаем. По крайней мере Оскар Хальворсен не заявил об этом. Пока мы не объединим усилия с официальным следствием, результата не будет. Слишком много неизвестных в этом уравнении, — резюмировала Анна. Она поднялась из-за стола и стала торопливо собираться домой.
— Отец будет беспокоиться, отвезешь меня?
Они вышли на улицу. Похолодало, вечер сулил заморозки. Мартин вывел форд из гаража, Анна заняла пассажирское сиденье и они в сопровождении невидимого датсуна выехали на Конгс Оскар гате.
Раздел 33Разгром
Гуннар успел войти в зал перед самым началом пресс-конференции. Он пробрался сквозь очередь у кофейной машины к президиуму. Журналисты разминались бесплатными пирожными и бутербродами и не торопились занять свои места в зале. Гроберг хмуро смотрел на часы. Шеф любил точность и порядок во всем.
К пятнадцати минутам пятого пресса заняла почти все стулья. В первом ряду незанятыми остались лишь места гостей v.i.p, но сзади журналисты уже стояли. Дело Хальворсена имело репутацию резонансного, и от этого резонанса полицейское начальство трясло. Якобсен нервничал, подозревая, что дело Канестрёма всплывет на этой встрече с третьей властью.
По традиции первым слово взял “Афтенпост”.
— Курт Рундгрен, — маленький человечек встал справа от прохода, — насколько нам известно, по делу Хальворсена у полиции на текущий момент нет подозреваемых и никто не задержан?
Хельге Карлсен откашлялась и ответила:
— В настоящий момент есть подозреваемые, которых полиция не задержала. Это связано с групповым характером преступления, имена по понятным причинам прессе не будут названы.
Ведется следствие.
— Насколько нам известно, Оскар Хальворсен стал жертвой вымогателей, его пытали, чтобы получить некие сведения о спрятанных им во время войны золотых слитках.
Хельге возмущенно заявила:
— Об утаивании даже малой части золотого запаса речь не идет. Перевезенное из Осло в Лондон золото было принято в полном объеме. Об этом свидетельствует история, с этой наукой, видимо, господин Рундгрен не в ладах?
В зале раздались смешки.
Выбрав момент, Гуннар наклонился к Адриану, доложил о посещении кафедры истории и достал полученные копии документов.
–”Телеграфное бюро”, Карл Бруннер, — связано ли убийство Рудольфа Канестрёма в Лиллехаммере с делом Оскара Хальверсона? Из достоверных источников известно, что они прекрасно знали друг друга.
В зале поднялся невообразимый шум.
— Что, доигрались, — проскрипел носорог на ухо Торгвальду, — кто тут сливает прессе?! Неужели нельзя было работать в Лиллехаммере поаккуратней? Вас учить надо, бестолочи? Вот теперь начинайте врать им, а они будут ловить вас на каждом слове!
Хильде Робертсон звякнула в колокольчик.
— Уважаемые господа, прошу тишины. Мы готовы дать объяснения по факту убийства Рудольфа Канестрёма. Задержан подозреваемый, который уже начал давать показания. Связь этих дел пока не доказана. Работают эксперты. В интересах следствия мы не хотим пока давать комментарии по этому делу. В одной из газет Лиллехаммера полицией размещена статья по поводу гибели Канестрёма и контактный телефон. На этот телефон поступают звонки от знавших Рудольфа людей, нас интересуют его контакты и связи.
— Тот факт, что они оба служили в армии и совместно с британским корпусом участвовали в операциях указывает на связь этих дел, — не унимался Бруннер.
— Без комментариев, — возразила Хельге Карлсен.
–”Эстландетс блад”, — Рогер Смит, — найдена ли связь между поездкой Хальворсена в Лондон и его гибелью в день возвращения в Осло?
— Я отвечу, — сказал Торгвальд, притянув к себе микрофон, — связь этих событий доказана, я лично занимаюсь деталями данной поездки. В настоящее время наша розыскная группа вплотную приблизилась к выявлению исполнителей этого варварского убийства. Убийцы всегда оставляют следы и ошибаются. На основании новых данных следствия улики, полученные одиннадцатого апреля выглядят в новом свете.
Пресса зашумела, перебивая голоса в зале, Гроберг рявкнул в микрофон:
— Прошу тишины. Предлагаю сделать перерыв на пятнадцать минут, а после этого мы ознакомим представителей прессы с нашими дальнейшими соображениями по делу.
Шум не прекратился, газетчики встали со своих мест, чтобы заправиться дармовым полицейским кофе. Пирожных почти не осталось, и они налегли на печенье, которое тоже очень быстро закончилось.
Этот кофе-брейк отложил окончательный разгром команды Гроберга. Он собрал всех в смежной комнате, прикрыв дверь.
— Эйрик, ты мне ответишь за за это. Пресс-конференция провалена, следствие топчется на месте, преступники творят беспредел! Вы что думаете, что я вам и дальше позволю прохлаждаться?
Проснитесь, и начинайте работать. Хельге, поручаю тебе продолжить конференцию. Будьте потактичнее с прессой, особенно с “ВГ”. Они особенно каверзные вопросы задают. Сделайте так, чтобы они нас завтра не полоскали в газетах. Все, я в министерство, — Гроберг подхватил пальто и хлопнув дверью, вышел через запасную лестницу во двор.
Вторая часть встречи с журналистами прошла относительно гладко. Мероприятие закончилось после шести вечера, и Адриан остался еще на работе, чтобы просмотреть записки о Хальворсене, принесенные вечером Гуннаром. Он вышел к кофейному автомату в коридор и с бумажным стаканчиком обжигающего напитка вернулся за свой стол. Начав чтение эссе о героическом апреле сорокового года, он заметил, каким слогом написана вся эта история, насколько автор проник во все детали действия. Это была прекрасная работа историка и краеведа, написанная студенткой- отличницей. Судя по всему, она встречалась в различных городах страны с ветеранами и записывала их подлинные рассказы о войне. Там были такие факты, которые ни за что не смог бы придумать человек, не побывавший под огнем. Перед ним наглядно разворачивалась история геройства и предательства, мужества и трусости. Не было высоких слов, повествование состояло из отдельных историй, записанных девушкой в конце 1979 и начале 1980 года. Они располагались в соответствии с хронологией событий.