- Нет, я говорю совершенно о другом, - возмутился доктор. - Но я не специалист по борьбе, - добавил он, - а всего лишь эксперт по медицинским вопросам.
- Однако это вполне естественный вывод, проистекающий из ваших показаний, - настаивал Линтон.
- В таком случае делайте этот вывод сами, - весьма сухо произнес врач. - Это ваше предположение, я с ним не могу согласиться. Моя задача - описать состояние покойного, каким я его нашел.
- Но удар непременно должен был быть очень сильным?
- Требуется недюжинная сила, чтобы причинить подобную рану!
- Неужели вы не можете больше ничего к этому добавить?
- Я могу лишь повторить, что при обычном падении такое увечье исключается. Чтобы его нанести, потребовалось значительное усилие. Полагаю, что выразил свое мнение совершенно ясно.
- Ну, а если его сбили с ног ударом и при этом он действительно ударился о порог, удар должен был быть сильным?- снова спросил Линтон.
- Да.
- Удар тренированного борца?
- Под этим я не могу подписаться.
- Но, несомненно, исключительно сильным ударом.
- Да, в общепринятом значении этого слова.
- Полагаю, это все, - сказал Линтон.
- Все, все, доктор! - подтвердил Мейсон.
- Вызывайте следующего свидетеля! распорядился судья.
- Томас Лодом Камерон! - объявил Линтон.
Томас Л. Камерон оказался человеком с обветренным лицом лет пятидесяти с небольшим, широкоплечим, коренастым, живым. Физиономия у него была покрыта сетью мелких морщинок, глазки внимательно и спокойно взирали на окружающий мир из-под кустистых бровей.
Выяснилось, что он был смотрителем в яхт-клубе, где Роджер Бербенк держал свою яхту.
Отвечал он на вопросы неторопливо и немногословно, но в то же время откровенно и охотно.
Камерон показал, что Бербенк регулярно выходил в море на яхте на уик-энды. Обычно забирал яхту в пятницу около полудня. В эту пятницу он появился в клубе где-то в половине двенадцатого, подготовил все к отплытию и направился в лагуну, или эстуарий, называйте, как больше нравится. Примерно через час после этого он возвратился на шлюпке, снабженной подвесным мотором, привязал ее на причале и куда-то ушел. Примерно в пять часов дня свидетель услышал стук подвесного мотора и выглянул из окна своей мастерской... Он увидел, как шлюпка с яхты подплыла к эстуарию. В шлюпке кто-то находился, но Камерон не может сказать, был ли это Бербенк. Лодка находилась уже достаточно далеко, он не разглядел, кто в ней плывет.
- Вы были знакомы с покойным Фредом Милфилдом? - спросил Линтон.
- Да.
- Вы видели его в пятницу?
- Видел. - Когда?
- Он приехал в яхт-клуб примерно в половине шестого и арендовал у меня гребную лодку.
- Вы уверены, что это был Фред Милфилд?
- Уверен.
- На этой лодке имелся какой-то опознавательный знак?
- Да. Номер.
- Какой номер?
- Двадцать пятый.
- Когда после этого вы увидели свою лодку?
- Почти через сутки. Мы обнаружили ее днем в субботу, ее выбросило прибоем на берег.
- В каком месте?
- Вверх по эстурию, примерно в полумиле от того места, где стояла яхта Бербенка.
- Ниже стоянки яхты?
- Да.
- Значит, лодку отпустили во время отлива вскоре после высокой воды?
- Ну, тут еще надо подумать...
- После этого вы видели Бербенка?
- Да, видел, как он возвращался в лодке через полчаса или три четверти часа после того, как отплыл Милфилд. Он привязал лодку к старому якорю, прошел к своей машине и уехал.
- Видели ли вы его еще раз позднее?
- Не видел. Но когда я разговаривал по телефону, кто-то запустил подвесной мотор. Я слышал его стук, когда шлюпка проплывала мимо. Я был занят разговором и не выглянул из окна. А когда закончил разговор и вышел посмотреть, шлюпки Бербенка на месте не оказалось. Вернулась она, когда уже стемнело, так что я не мог разглядеть, кто в ней находился.
- А шлюпка?
- Лично я считаю, что она оставалась на месте всю ночь. Я не слышал, чтобы кто-нибудь заводил мотор. Если бы кто-то это сделал, я бы непременно проснулся. А тут я лег спать и открыл глаза только утром. Лег я около полуночи, шлюпка была на месте. И там же она была утром, а встал я около шести.
- Когда вы снова увидели Милфилда?
- Уже после того, как примчался овцевод...
- Меня не интересуют не относящиеся к делу лица, - нетерпеливо прервал его Линтон. - Когда вы снова увидели мистера Милфилда?
- В субботу утром.
- На следующий день после всего того, что вы нам рассказывали?
- Да, сэр.
- Где был мистер Милфилд?
- Его тело лежало в каюте мистера Бербенка.
- Вы были один в тот момент?
- Нет, сэр, со мной был лейтенант Трэгг и пара других джентльменов, имен которых я не знаю.
- Офицеры полиции?
- Наверное.
- Мистер Милфилд был еще жив или умер?
- Мертвый.
Линтон повернулся к Мейсону:
- Вы можете его допросить.
- Вы точно видели, что Роджер Бербенк вернулся в яхт-клуб на своей шлюпке?
- Да, конечно.
- Разговаривали с ним?
- Нет.
- Видели, как он сел в машину и куда-то поехал?
- Да.
- Ясно видели его?
- Так ясно, как можно видеть человека на таком расстоянии.
- На каком расстоянии он был от вас?
- Футах в ста пятидесяти.
- В этот момент вы были в очках?
- Да, конечно.
- Вы сразу узнали Бербенка в этой шлюпке?
- Ну, сказать по правде, я вроде бы посчитал это само собой разумеющимся, но когда взглянул на этого человека, то это был кто-то другой.
- Милфилд?
- Да.
- Как далеко была шлюпка?
- Я уже говорил, футах в ста пятидесяти - двухстах.
- А где вы были сами?
- В моей маленькой кабине.
- Что вы там делали?
- Стряпал еду.
- Вы были в очках?
- Да.
- Смотрели из окна?
- Да.
- И увидели этого человека?
- Да.
- Может, у вас запотели стекла очков от стряпни?
- Может, и так.
- И в тот момент, - Мейсон ткнул пальцем в Камерона, чтобы подчеркнуть важность заданного вопроса, - вы подумали, что это был Фред Милфилд, не так ли?
- Именно так я и подумал.
- Когда вы сообразили, что ошиблись?
- Когда увидел Милфилда убитым в каюте Роджера Бербенка.
- Вы сказали офицерам, что Милфилд вернулся с яхты назад в шлюпке. А офицеры возразили, что это невозможно, потому что Милфилд лежит мертвый в каюте яхты Роджера Бербенка, не так ли?
- Да, сэр. Вот когда вы все так хорошо растолковали, я вижу, что все именно так и было.
Мейсон спросил:
- Роджер Бербенк постоянно забирал свою яхту по пятницам днем?
- Да, сэр. На яхте он отдыхал от людей.
- Фред Милфилд иногда присоединялся к нему?
- Да, и раза два за этот год туда приезжал еще мистер Белтин, но только в тех случаях, когда происходило что-то важное. Мистеру Бербенку это ужасно не нравилось.
- Откуда вам это известно?
- Он сам говорил мне. Объяснил, что приобрел яхту специально для того, чтобы на ней можно было удрать решительно от всего. Что сейчас, когда стало трудно с бензином, он завел себе парусную лодку, на ней он уходит за несколько миль в лагуну и бросает якорь где-нибудь у отмели. Уверяет, что стоит только яхт-клубу скрыться из глаз, как он начинает себя чувствовать совсем другим человеком. Забывает про все свои неприятности.
- Вы говорите, он бросал якорь у отмели?
- Да, он любит бить острогой акул.
- И он так и стоял на якоре возле этих отмелей?
- Нет, сэр. Он задерживался там всего на пару часов до начала прилива и еще на пару часов после него.
- Почему?
- Да там, у грязных грязевых отмелей, лагуна во время отлива настолько мелеет, что судно ложится на грунт, если оттуда вовремя не уйдешь.
- А при этом на судне ничто не повреждается?
- Нет-нет. Если, конечно, не поднимется сильный ветер. Вот тогда судно может сильно потрепать.
- Даже на мелководье? Свидетель улыбнулся и пояснил:
- На мелководье гораздо опаснее, чем на большой глубине. Ветер поднимает сильную волну, и лодку может сорвать с отмели, а следующий порыв швырнет ее снова на отмель. А лодке, яхте, как вы привыкли называть, опустившейся на дно в таком месте, где совсем нет воды, ничего не сделается. На плаву - тоже. Но если лодка стояла на мелководье, где могут образоваться волны, тогда ей, бедняжке, туго придется, ее здорово потреплет.
- Ну а куда мистер Бербенк обычно направлялся во время отлива?
- Бросал якорь в канале в пятидесяти или сотне ярдов от того места, где он охотился на акул.
- Вам известно, когда был отлив днем и вечером в эту пятницу?
- Конечно, сэр.
- Когда?
- Сообщить вам время с точностью до минуты я не смогу, но самая высокая вода была около 5.40. Возможно, в 5.41 или же в 5.45. Думаю, можно считать в 5.40. И накиньте по паре минут в ту и другую сторону.
- Это был пик прилива?
- Да, сэр.
- А когда был пик отлива?
- Вода ушла в минуты после полуночи уже в субботу.
- В таком случае, - сказал Мейсон, - если бы кто-то намеревался увести яхту от тех илистых мелей, это следовало бы сделать за два часа до прилива? А это означает до 7.40 вечера?
- Не обязательно. Я бы сказал, что можно сниматься с якоря вплоть до восьми вечера, но не позднее.
- А если не сняться с якоря до восьми вечера, оттуда уже не уйти? спросил Мейсон.
- Точно. Не ранее чем за два часа до следующего подъема воды.
- А когда был следующий прилив?
- В 6.25 в субботу.
- А следующий отлив после этого?
- В 12.45 в субботу. Вот тогда-то и был обнаружен труп.
- Не могли бы вы мне рассказать об этом поподробнее?
- Ну, наверное, было уже часов десять утра. Возможно, даже около половины одиннадцатого. Думаю, что так. Посудина стала оседать на отмели.