3. Характерно регулируемое течение дела: то ускорение, то замедление хода, доказывающее, что дело врачей тщательно регулировалось. Дело врачей характеризуется разрывами во времени. Создается впечатление, что в нужный момент кукловоды дергали за ниточки. Людей хватали и гноили без всяких доказательств.
Видимо, кукловоды ждали времени, когда уберут Власика и Поскребышева, Власика убрали. Самое интересное в том, что быстрое развитие событий в деле врачей стимулировал Шимелиович….. Он, будучи почти приговоренным к смерти, написал 11 июля письмо Маленкову, с заботой о том, что Лечсанупр плохо лечит лидеров СССР. Там сидел Суханов и помог донос состряпать поубедительнее. Оказывается, о проблемах Лечсанупра в 1948 и 1949 гг. открыто писал Шимелиович арестованный потом по делу ЕАК. 11 июля 1852 г. практически осужденный по делу ЕАК Шимелиович пишет, стоя одной ногой в могиле, Маленкову, требуя расследования плохого лечения в Лечсанупре. Это происходит во время перерыва суда над ЕАК. Почему сигналу Шимелиовича был дан ход только летом 1952 г.?
Почему дело врачей вдруг закрутилось непосредственно перед и сразу после XIX съезда Партии? Потому, что стало ясно, что Сталин собрался резко ускорить технологический прогресс и заменить часть элиты. Потому что было объявлено о реформах и номенклатура стала более соглашательской с агентами ЦРУ. Кто-то подставил, запустив в нужное время дело врачей, которое тлело годами и постоянно разваливалось.
Встаньте на место Игнатьева: уже год, как арестован Абакумов по подозрению в еврейском террористическом заговоре, но не признается в нем! И не он один. Молчат арестованные вместе с ним его «подельщики-евреи», работники МГБ: Эйтингон, Питовранов, Матусов. Молчит врач-кардиолог Карпай. А что это значит? А это значит, что никакого еврейского заговора нет, что Рюмин с благословения Игнатьева завел дело в тупик.
Казалось бы, что после того, как Сталин убрал юдофоба Рюмина из МГБ, еврейская тема должна была заглохнуть. Но не проходит и двух месяцев, как Игнатьев уже сам, без Рюмина, производит аресты полтора десятка врачей-евреев. Возможно (и наверняка), они вели всякие антисоветские разговоры, возможно, из-за этого их кто-то подозревал в злом умысле, но ведь они не лечили Жданова! Рюмин за юдофобство уже наказан, зачем Игнатьев снова пошел по его стопам?
Затем кукловоды действовали быстро и решительно. 13 января подбивают Сталина на запуск антисемитской кампании.
4. Сталин никакого отношения к ускорению или инициированию дела врачей не имел. О том, что не И.В. Сталин инициировал «дело врачей», свидетельствует сотрудник для поручений И.В. Сталина В. Туков: «Однажды едем в машине. Сталин говорит: «Что делать? Умерли один за другим Жданов, Димитров, Чойбалсан, а ранее — Менжинский, Горький… Не может такого быть, чтобы так внезапно умирали государственные деятели! Видимо, надо заменить старых кремлёвских врачей и подобрать молодых». Я сказал: «Товарищ Сталин, старые врачи имеют большую врачебную практику, а молодые — одна зелень, без опыта». Сталин: «Нет, надо заменить… поступают сообщения об отравлении лекарствами соратников, из кремлёвской больницы. НКВД (товарищ, видимо, забыл, что тогда НКВД уже не было, а было МГБ — С.М.) настаивает на аресте некоторых старых врачей, лечивших Димитрова, Жданова и других». Но обратите внимание — Сталин ничего не требует — настаивает НКВД!!!
Будто бы министр здравоохранения Смирнов посетил дачу Сталина в 1949 г. в Сочи сразу после смерти Димитрова. Сталин спросил, кто лечил Жданова и Димитрова? и т. д. Мол, Сталин держал дело врачей в уме. Но это анекдот, даже Брент и Наумов это понимают. Если же Сталин догадался в 1949 г., то почему он тянул 2 года?
Ну а что же остается в сухом остатке? Остается результат, достигнутый провидением. Стимулировав раскрутку дела врачей, «провидение» добилось 1) удаления Егорова и Смирнова, опытных и преданных Сталину, хотя и вороватых и пьющих специалистов (1 октября 1952 г. П.И. Егоров был снят с должности начальника Лечсанупра Кремля и на его место будто бы по предложению Маленкова и Шкирятова назначили генерал майора медслужбы И.И Куперина, до того возглавлявший медико-санитарный отдел ХОЗУ МГБ СССР. 1 декабря 1952 г. был уволен, скорее всего за то, что не уделял внимания работе Лечсанупра, министр ЗО Е. Смирнов. Новый министр Третьяков — это бывший директор НИИ курортологии и очень сомнительный врач, который не знает свои кадры); 2) удаления надежных и преданных лечащих врачей: 3) удаления верного Поскребышева; 4) удаления и дискредитации врачей-евреев, которые могли бы спасти Сталина, как тот врач, что спас лидера Афганистана Амина. Если бы Сталина не удалось бы предъявить больным народу, то его смерть списывалась бы на деятельность врачей-убийц евреев. Вот ещё зачем нужны были гонения на врачей-убийц. Итак, очередной пункт операции нашего провидения успешно реализован можно идти дальше.
СНОВА О ПИСЬМЕ ТИМАШУК
Письмо Тимашук рождает массу вопросов. И первый вопрос — не является ли письмо Тимашук подделкой? Думаю, что вряд ли. Ведь Тимашук о нем пишет в своих последующих письмах. В предыдущих главах мы вроде бы выяснили, почему Тимашук написала письмо Власику. Но анализ дела Абакумова заставляет меня вновь вернуться к письму Тимашук.
Что известно по поводу письма Тимашук? Достоверно известно следующее.
1. Тимашук написала письмо и передала офицеру охраны Белову. Другим вариантом может быть поддельность всех этих писем Тимашук, но уж очень все сходится, да и сложно учесть все детали. Да и не зря ее сделали народной героиней.
2. Она сделала копию ЭКГ Жданова с помощью предварительно захваченного в Москве фотоаппарата.
3. Белов передал письмо Власику, так как Власик сообщил о нем Егорову.
4. Сталин о письме не знал, иначе надо предположить, что у него гигантские провалы с памятью (напомню — мы договорились: версии, основанные на предположении, что Сталин был идиотом, я не разбираю).
5. Сталин впервые увидел письмо Тимашук в декабре 1952 г.
Далее начинаются факты и предположения, вероятность которых не известна.
6. Абакумов написал странную «сопроводиловку» к письму Тимашук и отослал Сталину.
7. О том, что Абакумов будто бы отдал письмо Сталину, знал Берия (это обнаружилось уже после смерти Сталина, хотя не исключено, что это фальшивка).
В связи с этим письмо возникает сразу несколько вопросов. 1. Что сделал с письмом Власик. 2. Видел ли письмо Тимашук Абакумов? 3. Что сделал с этим письмом Абакумов, если он его, конечно, видел. 4. Видел ли письмо Сталина? 5. Что сделал с письмом Сталин, если он его видел до 1952 г.? 6. Если Сталин не видел письма, то где оно валялось? 7. Кто обнаружил письмо и когда? Эти вопросы основные, но поскольку возможны разные варианты ответов на каждый из них, то возникает целая масса возможных сценариев развития событий.
Начнем по порядку. Если Тимашук была сексотом, то зачем вообще она писала письмо Власику? Зачем писать публичное письмо? Надо было просто сообщить своему куратору в органах, своему начальнику по «сексотству» о случае и всё. Поэтому вопрос, почему Тимашук написала письмо Власику, не так прост, как кажется. Зачем делать публичным то, что можно сделать негласными способами? Хотя, на первый взгляд, вроде бы все логично — она как врач Лечсанупра написала телегу на своего начальника и адресовала его начальнику своего начальника. Если учесть, что сексотство было организовано в рамках МГБ, а не Охраны Сталина, то, сообщив о халатности врачей по сексотской линии, Тимашук как бы выполнила свой долг. В этом случае Абакумов мог узнать о письме Тимашук после того, как ее перевели на другое место. Например, он ее вызвал и сказал, что не надо жаловаться по служебной линии, а следует пожаловаться Кузнецову.
Раз она сделала это, причем сделал после визита в Москву и возвращения оттуда, то логично предположить, что о том, что если гражданское письмо будет написано, то непосредственный начальник Тимашук по сексотству должен был бы об этом знать и согласовать такой шаг с верхами, то есть с Абакумовым. Согласование письма с начальством объясняет, почему Тимашук захватила фотоаппарат. Ведь, она вполне могла и ошибиться при расшифровке первой ЭКГ. Вторая ЭКГ могла не обнаружить инфаркта.
Так, все-таки, почему она написала письмо? Наиболее очевидные варианты ответа на вопрос следующие. 1. Посоветовал Абакумов или ее непосредственный куратор (вариант с куратором я сразу отвергаю — слишком высоко стоял Жданов: значит — Абакумов). 2. Она сделала это на всякий случай, чтобы спасти свою шкуру в случае смерти Жданова. Версию со спасением своей шкуры я тоже отвергаю (детали см. выше), так как наша героиня явно подготовилась к своим подвигам и притащила из Москвы на Валдай фотоаппарат. Кроме того, шкуру она спасала бы и в случае, если бы просто сообщила куратору, а тот бы дал информацию наверх.
Поэтому можно считать, что именно Абакумов подсказал Тимашук написать это письмо. Ну не Кузнецов же посоветовал ей копать под себя, да и технически это было невозможно. Следовательно, о письме Абакумов должен бы быть информирован с самого начала, с момента возникновения замысла. Ему даже не было необходимости его читать.
Не совсем ясным остается вопрос, а что же все-таки сделал Власик с письмом Тимашук? И вообще, читал ли он его? Некоторые историки считают, что Власик вместо того, чтобы вмешаться и спасти Жданова, а ведь время ещё было, или хотя бы разобраться, что же произошло, направляет заявление тому, на кого Тимашук жалуется — Егорову. Но сам Власик отрицал, что он читал письмо Тимашук. Будто бы в тот же день, как оно поступило, он его переправил Абакумову. Однако другие сотрудники охраны показывают, что Власик, узнав о докладах Тимашук и Юриной, сказал, что расследование может привести к нежелательным слухам в Москве. Поэтому дальнейшее расследование случая Тимашук нецелесообразно. Видимо, письмо Тимашук попало-таки к адресату, генералу Власику, и было им прочитано.