нимается, как сказанное с нашего ведома». Сталин заявил: «Вы вообще не советуетесь. Это у вас не ошибки, а принцип, да, принцип!… в Албании находилась югославская дивизия, выдвинутая к греческой границе для возможной помощи греческим коммунистическим партизанам…»
Вот как аргументировал Сталин ошибочность ввода югославской дивизии в Албанию. «Или по поводу Албании. Как просто решается югославскими товарищами вопрос! Во время войны три союзные державы объявили независимость Албании и заявили, что будут поддерживать эту независимость. Изо всех узлов борьбы между реакцией и демократией албанский узел — наше самое слабое место. Албания еще не принята в ООН, англичане и американцы еe не признают. Вопрос там остается открытым. Другого такого слабого места нет. Только Албания юридически в международном плане не защищена. Если Тито вводит туда дивизию или только полк, это не ускользнет от внимания Америки и Англии. Они начнут кричать, что Албания оккупирована. Разве Албания официально обращалась к Югославии за помощью? И тогда эти мерзавцы из Англии и Америки явятся в роли защитников албанской независимости. Кто, кроме неразумного человека, возьмется создавать фронт, который является явно безнадежным? Сегодня следует усилить организацию албанской армии, дать ей инструкторов, вооружение. После того, как на Албанию будет совершено нападение, она должна обратиться за помощью к Югославии. А иначе Югославия будет представлена как страна, которая оккупирует другую независимую страну. И тогда безусловно возможна военная интервенция. Американские корабли, базы, стоят. Это будет самая удобная и благородная позиция для Америки. Когда начинаешь войну, надо строить фронт, как выгодно тебе, а тут просто подставили свою спину, чтобы она была бита американцами.»
Много беспокойства доставляло Сталину положение в Греции. Он в частности говорил на тройственной встрече. «Вы очень просто решаете эти вопросы, а они сложны. Если греческие партизаны будут разбиты, начнете ли вы войну?
Кардель ответил: «Нет.»
Сталин продолжил: «Я исхожу из анализа наличных сил партизан и их противников. В последнее время я начал сомневаться в победе партизан. Если вы не уверены, что партизаны победят, надо свертывать партизанское движение. Американцы и англичане очень интересуются Средиземным морем. В Греции они хотят иметь базу и не пожалеют средств, чтобы сохранить там такое правительство, которое их слушается. Это большой международный вопрос. Если свернуть партизанское движение, не будут иметь повод напасть на вас. Не так легко начать сегодня войну, если у них не будет такого повода, что вы организуете в Греции гражданскую войну. Если вы убеждены, что партизаны имеют шансы на победу, это — другой вопрос. Но я немного сомневаюсь в этом…» — и чуть далее — «Конечно, партизан необходимо будет поддерживать. Но, если перспектива партизанского движения в данной стране падает, лучше отложить борьбу до лучших времен. То, что отсутствует как баланс сил, не может быть заменено восклицаниями и сожалениями. Необходим разумный баланс сил. Если он покажет, что в данный момент не получается, не нужно стесняться признать это. Были и прежде случаи свертывания партизанского движения, когда обстановка была неблагоприятна. Если сегодня нельзя, завтра будет можно… Если есть силы для победы и есть люди, которые могут использовать народные силы, надо продолжать борьбу. Но не следует думать, что если в Греции ничего не выйдет, все пропало. Пограничные государства должны признать правительство генерала Маркоса последними. Пусть его сначала признают другие, которые находятся дальше.»
А вот как аргументировал Сталин свою позицию по Балканской федерации: «Вам нельзя мешкать с объединением трех стран — Югославии, Болгарии, Албании. Но необходимо, чтобы национальные собрания приняли решения и поручили правительствам начать переговоры об объединении. Лучше начать с политического объединения и тогда направлять войска в Албанию — тогда это не может служить предлогом для нападения. Было преждевременно создавать федерацию, пока не было договора о мире с Болгарией. Но теперь Болгария нормальное и полноправное государство. Сегодня, по моему, вам нельзя откладывать этот вопрос — лучше его ускорить. Если устроите объединение через национальные собрания, все будет хорошо. Федерация решит все вопросы. Между болгарами и югославами близость и в этническом, и в бытовом отношении очень велика, и все поймут это объединение. А албанцы также выиграют от единой федерации, поскольку будет создана единая объединенная Албания с почти удвоенным населением. Следует концентрировать все усилия вокруг этой одной естественной федерации: развивайте еe экономику, развивайте свою национальную культуру, укрепляйте армию. А иначе Польша будет надеяться на вас, вы — на Польшу, и ничего не выйдет. Нет никакой необходимости отклоняться от решений 9-ти компартий.»
Как видим, на самом деле Сталин хотел создать тройственную федерацию. Учитывая экономический вес вошедших бы в федерацию стран, лидером Балканской федерации несомненно стал бы Тито. Но в этом случае в новой объединенной партии существенно бы возрос вес болгар, которые не были зависимы от Тито. Это заставило бы его действовать, согласно марксистским представлениям о жизни в быту лидера компартии и делало бы проблематичным реализацию его стремления к роскоши (см. ниже).
Сталин и Молотов упрекали Димитрова и в том, что он не проинформировал заранее советское руководство о планируемом болгаро-румынском таможенном союзе. Если учесть, что и раньше югославы создавали проблемы для международной обстановки, то их сверхсамостоятельность становилась опасной. Расхлебывать международный конфликт-то пришлось бы СССР.
Тройственная советско-болгаро-югославской встреча продолжилась на следующий день и завершилось подписанием 11 февраля 1948 года соглашения СССР с Болгарией и СССР с Югославией о консультациях по внешнеполитическим вопросам. Как видим, Сталин согласился с ходом интеграции двух стран и даже предложил ускорить объединение Югославии и Болгарии сначала в экономическую федерацию по примеру Бенилюкса, т. е. реализовать проект, который был приостановлен еще два года тому назад. Коснувшись вопроса о федеративных планах Сталин не только согласился на создание федерации между Болгарией и Югославией, то и дал согласие на вхождение туда Албании («а затем обеих с Албанией»).
В БЕЛГРАДЕ
Кардель и Джилас вернулись в Белград и сообщили о трехсторонней конференции в Москве и согласии Сталина на создание Югославо-Болгарской федерации. Самое интересное, что никто югославов с созданием федерации и не торопил. Вот что сказал Сталин на тройственной встрече. В ответ на вопрос Костова: «Надо ли считать, что мы можем взять курс на ускорение федерации между Болгарией и Югославией?» Сталин ответил: «Создавайте еe, если хотите, завтра. Это естественно, и мы не имеем ничего против. Мы только против комсомольских методов объединения. Федерацию следует подготовить, чтобы она была приемлема для общественного мнения внутри страны и заграницей.»
Когда Кардель сказал: «Мы думаем, что даже с Болгарией нельзя спешить по международным причинам, поскольку это может осложнить наше положение.» Сталин ответил: «Вы тут ошибаетесь. Вам нельзя мешкать с объединением трех стран — Югославии, Болгарии, Албании. Но необходимо, чтобы национальные собрания приняли решения и поручили правительствам начать переговоры об объединении. Лучше начать с политического объединения и тогда направлять войска в Албанию — тогда это не может служить предлогом для нападения. Было преждевременно создавать федерацию, пока не было договора о мире с Болгарией. Но теперь Болгария нормальное и полноправное государство. Сегодня, по моему, вам нельзя откладывать этот вопрос — лучше его ускорить. Если устроите объединение через национальные собрания, все будет хорошо. Федерация решит все вопросы. Между болгарами и югославами близость и в этническом, и в бытовом отношении очень велика, и все поймут это объединение. А албанцы также выиграют от единой федерации, поскольку будет создана единая объединенная Албания с почти удвоенным населением.» Как видим, позиция Сталина безупречна.
Но неожиданно странно повел себя Тито. Думаю, что он не сам до этого додумался, ему подсказали и подсказали те, кто играл большую игру, у которой было несколько целей. Одной из целей была дискредитация Жданова. Другой — выведение Югославии из под влияния Москвы.
Противореча своим заявлениям в ноябре 1947 года, Тито пошел на попятную, видимо, понял, что в составе федерации ему, как лидеру страны, придётся укротить свое неодолимое стремление к роскошной жизни. На состоявшемся 1 марта 1948 г, заседании Политбюро ЦК КПЮ решения не форсировать создание федерации с Болгарией, поскольку, как отмечалось, такой шаг только бы осложнил положение Югославии. Советское добро на союз Югославии с Болгарией было отклонено на том основании, что для этого необходима длительная кропотливая подготовка. Однако (внимание!!!) одновременно с отказом вести дальнейшие переговоры по этому вопросу, так как, по их мнению, с федерацией не стоило спешить, югославы выдвинули на передний план идею о превращении Пиринского края в автономную область с целью присоединения его к Югославии, независимо от существующей договоренности о создании федерации. Таким образом, они хотели получить от болгар территории для Македонии сразу, а отдавать западные края не очень-то и спешили.
Но тут на сцену вышел новый игрок. Албания. В марте лидер коммунистов Албании Э. Ходжа пытался выяснить позицию Тито относительно такой схемы федерации, имея в виду сделанное албанской стороне предложение югославских представителей в Албании С. Златича и генерала М. Купрешанина взять инициативу в этом вопросе в свои руки и потребовать от Москвы объединения с Югославией, объяснив это не внешними причинами, но внутренней ситуацией, и не сообщая об этом болгарскому руководству. Как видим, Югославия вдруг решила поглотить Албанию, но расхотела союза с Болг