(том л. д.)
Свидетель Меркулов, знавший Берию на протяжении ряда лет и являвшийся его заместителем в должности народного комиссара внутренних дел, показал:
«Характеризуя Берию в прошлом, можно сказать, что это был человек с крутым и властным характером, добивавшийся власти, расчищая себе дорогу от соперников».
(том л. д.)
Пробиваясь к власти и создавая себе ложный авторитет, Берия с помощью соучастников фальсифицировал ряд следственных дел, добиваясь от арестованных ложных показаний о том, что они якобы готовили террористический акт против Берии.
По этому поводу арестованный Савицкий показал:
«С целью раздутия своего авторитета и преувеличения своих мнимых заслуг перед партией и государством в строительстве Грузии, Берия как лично, так и через Гоглидзе, Кобулова давал указания допрашивать в направлении организации и подготовки против него теракта. Добытые следствием показания о террористической деятельности против Берии всячески поощрялись. Это приводило к тому, что все следователи стремились добиться у арестованных таких показаний. В результате по всем делам, где шла речь о подготовке террористических актов, указывалось и о подготовке теракта лично против Берии. Эта установка на получение показаний у арестованных о подготовке теракта против Берии исходила от самого Берии».
(том л. д.)
О том, какими методами вымогались показания арестованных, показывает другой соучастник Берии — Парамонов: «Если арестованный отрицал свою вину, мы, не записывая его показаний, отправляли его обратно в камеру, а Савицкий обращался к Кобулову и получал санкцию на применение физических мер воздействия. После этого при следующих вызовах арестованного мы вновь требовали признания, а в случае упорства принимались его избивать, и так продолжалось до тех пор, пока арестованный не соглашался давать показания, изобличая себя и других арестованных…»
(том л. д.)
Аналогичные показания дали другие ближайшие соучастники Берии — Б. Кобулов, С. Гоглидзе, К. Савицкий и др. Они показали, в частности, что в период, когда Берия являлся секретарем ЦК КП(б) Грузии, он не только был полностью в курсе всей следственной работы Народного комиссариата внутренних дел, но и лично отдавал распоряжения об аресте неугодных ему лиц и участвовал в допросах, причем арестованные избивались в его присутствии. В некоторых случаях Берия сам избивал арестованных.
Б. Кобулов, допрошенный на следствии, показал:
«В этот период Берия проявлял повышенную заинтересованность к следственным делам на арестованных лиц НКВД
Грузии и фактически руководил следствием. Почти все аресты производились с санкции Берии, Более того, Берия нередко приходил в НКВД или вызывал арестованного к себе в кабинет в ЦК КП Грузии и производил их допросы. В ряде случаев, допрашивая арестованных, Берия давал указания избивать их в его присутствии. По указанию Берии я лично принимал участие в избиении арестованного Матикашвили, бывшего Наркомзема Грузии, признавшегося Берии в проведении антисоветской работы и намерении убить Берию».
(том л. д.)
Один из ближайших соучастников Берии — Гоглидзе показал, что в первой половине 1937 г. Берия, возвратившись из Москвы после свидания с Ежовым, созвал совещание, на котором заявил, что органы НКВД Грузии работают плохо, и потребовал «перестройки» в работе.
Далее Гоглидзе показал:
«Берия заявил, что если арестованные не дают нужных показаний, их нужно бить. С этого момента в Грузии начались избиения арестованных и стали появляться показания на большие группы лиц. Поскольку Берия дал общую установку на избиение арестованных, естественно, увеличились аресты не только действительных врагов, на которых имелись агентурные материалы в НКВД, но, главным образом, лиц, проходивших по показаниям арестованных. Избиение арестованных в 1937–1938 гг. производилось без всякой санкции начальников управлений, а кому как взбредет в голову…
Пока Берия находился на посту секретаря ЦК КП Грузии, он неоднократно присутствовал на допросах арестованных, и некоторых из них в его присутствии избивали. Помню, что арестованный Орагвелидзе отказался от ранее данных им показаний, о чем я при очередном докладе доложил Берии. Берия приехал ко мне в НКВД и предложил вызвать на допрос Орагвелидзе (работал до ареста директором Театра им. Шота Руставели), который в присутствии Берии снова подтвердил признательные показания. Тогда Берия дал указание тут же избить арестованного, что и было сделано в его присутствии.
Кроме того, Берия мне и Кобулову давал неоднократные указания побить того или иного арестованного по конкретным делам».
(том л. д.)
Установлено, что Берия с помощью своих соучастников физически уничтожал лиц, знавших о его преступлениях или неблаговидных поступках, так же, как и лиц, чем-либо возбудивших его недовольство.
Подтверждением этого являются следующие дела.
Двурушничая и втираясь в доверие [к] И. В. Сталину, Берия присвоил себе авторство труда «К вопросу о создании большевистских организаций Закавказья».
Материалами дела установлено, что эта работа, главным содержанием которой является показ роли И. В. Сталина в истории создания большевистских организаций Закавказья, была написана коллективом авторов под руководством редактора газеты «Коммунист» и директора филиала ИМЭЛ в Грузии Бедия Е. А.
Обманув И. В. Сталина, Берия представил ему на просмотр рукопись, выдав этот труд ряда лиц за свою работу.
Участвовавший в редактировании этой книги свидетель Меркулов подтвердил, что она была написана Бедней и некоторыми другими авторами, причем заявил, что действия Берии, присвоившего чужой труд, он считает «более, чем плагиатом», и ему «было стыдно за Берию, поставившего свою подпись под чужой работой».
(том л. д.)
Из материалов уголовного дела по обвинению Бедии видно, что в беседе с некоторыми из знакомых он предал огласке тот факт, что книга, автором которой Берия выдал самого себя, в действительности написана не им, а Бедней. В частности, из заявления Горделадзе видно, что Бедия высказал ему недовольство, говоря, что «он работает, а награды и ордена получают другие» и что доклад Л. П. Берии об истории большевистских организаций в Закавказье фактически написал Бедия.
Из показаний Орагвелидзе видно, что в беседе с ним Бедия заявил, что доклад, который прочитал Л. Берия, фактически сделан не им, а Бедней (дело по обвинению Бедней, л. д. 131,265).
Решив отомстить Бедии, Берия с помощью своих соучастников — Кобулова и Гоглидзе арестовал Бедию.
Следствие по делу Бедия было поручено соучастникам Берии — Савицкому и Парамонову.
Допрошенный по этому поводу Савицкий показал:
«На первичных допросах Бедия признательных показаний не давал. В связи с этим Кобуловым было дано указание применить к нему меры физического воздействия. После этого Бедия признал, что он является участником антисоветской организации и дал показания о своей вражеской работе».
«При этом, — как показывает Савицкий, — зная установившуюся в НКВД Грузии практику, в показаниях Бедии был отражен и эпизод с подготовкой теракта против Берии».
«Показания о своей вражеской деятельности Бедия дал под влиянием оказываемого на него давления мною и Парамоновым».
(том л. д.)
Из материалов дела по обвинению Бедии видно, что он был обвинен в подготовке теракта против Берии и в участии в антисоветской группе правых.
Обвинительное заключение по делу Бедии подписано Парамоновым, Савицким, Б. Кобуловым и утверждено Гоглидзе 2 декабря 1937 года.
Вместо передачи дела на рассмотрение суда оно было 7 декабря 1937 года рассмотрено особой тройкой под председательством Гоглидзе, по решению которой Бедия был расстрелян.
Добиваясь власти, Берия расценивал Серго Орджоникидзе как человека, стоявшего на его пути, и потому всячески стремился скомпрометировать Орджоникидзе. После смерти С. Орджоникидзе Берия мстил членам его семьи.
При помощи своего соучастника Рапава Берия арестовал брата С. Орджоникидзе — Папулию Орджоникидзе. Дело по обвинению Орджоникидзе находилось под особым контролем Берии, проявлявшего к нему повышенный интерес. В результате от Папулии Орджоникидзе были выужены показания по поводу подготовки теракта против Берии.
Обвинительное заключение по делу П. Орджоникидзе было утверждено соучастником Берии — Гоглидзе 9 ноября 1937 г. и в тот же день по решению особой тройки под председательством Гоглидзе Папулия Орджоникидзе был расстрелян.
5 мая 1941 г. был арестован другой брат С. Орджоникидзе — К. К. Орджоникидзе. На всем протяжении следствия, длившегося более трех лет, К. Орджоникидзе был допрошен всего три раза. Никаких доказательств виновности К. Орджоникидзе в преступлениях добыто не было. Тем не менее, 24 августа 1944 года К. Орджоникидзе был осужден Особым совещанием при НКГБ СССР к пяти годам лишения свободы как «социально вредный элемент» и помещен в одиночное заключение особой тюрьмы. Поводом к вынесению этого неправосудного решения послужил факт хранения К. Орджоникидзе двух пистолетов, один из которых был подарен ему братом. В ноябре 1946 года Орджоникидзе, уже отбывший срок наказания, был вновь осужден Особым совещанием за те же факты, которые вменялись ему в вину по первому решению. И, наконец, в марте 1953 г. Орджоникидзе был вновь осужден Особым совещанием к пяти годам лишения свободы за факты, уже вмененные ему в вину двумя предыдущими решениями.
Таким образом Орджоникидзе незаконно содержался под стражей в тюремных условиях более двенадцати лет.
После перевода в Москву и назначения на должность вначале заместителя народного комиссара внутренних дел СССР, а затем народного комиссара внутренних дел СССР, Берия, при помощи переведенных им из Грузии в Москву соучастников, стал широко применять те же террористические методы, прибегая, в частности, к убийствам тех лиц, со стороны которых мог опасаться разоблачения своего преступного и темного прошлого.
Так, при помощи своих соучастников — Мешика, Влодзимирского и Б. Кобулова Берия умертвил бывшего члена Президиума ВЧК при Ф. Э. Дзержинском, члена Коммунистической партии с 1902 год