Новость о трагедии, размещенная Максимом на первой полосе интернет-издания в семь утра, мгновенно вышла в топ и за считанные часы собрала тысячи комментариев. Казалось, будто это первое и единственное убийство, совершенное в истории человечества, потому о нем просто невозможно молчать. Максим тем временем активно копался в биографии погибшей, чтобы отыскать странные и сомнительные факты, которые могли послужить причиной произошедшего с ней несчастья или каким-то другим образом прояснить обстоятельства случившегося. А найти по-настоящему честную и правдивую информацию, особенно о звездах, всегда нелегко.
Первым делом он прошерстил социальные сети Матильды, чтобы узнать, с кем она была близка, с кем дружила, кого любила и чем занималась в последние месяцы. Не остался без внимания и тот контакт, который Главный переслал этим утром на почту. Мужчина на другом конце провода (видимо, один из источников, близких к следствию) слил фамилию, имя и домашний адрес домработницы, что нашла труп, а также название агентства, через которое та была нанята, и попросил Максима больше не беспокоить его, ведь излишняя осведомленность прессы могла вызвать никому не нужные подозрения. Максима заверили: если в деле вдруг появятся подвижки, с ним сами выйдут на связь.
Однако ждать у моря погоды было не в характере журналиста. Он уже владел парой имен, что могли пролить свет на некоторые подробности жизни, а может, и смерти звезды. И логично, что начать следует с человека, обнаружившего тело, — домработницы Галины Ананич.
На сайте агентства по найму персонала Максим без труда отыскал ее фото. Заурядная внешность, длинное лицо и прямой нос. На вид еще совсем не старая, около шестидесяти, может, даже меньше, эта женщина не производила впечатления принципиальной домоправительницы, которая не лезет в чужие дела и держит язык за зубами. На это журналист и рассчитывал.
Уже в такси на пути к дому Галины до Максима внезапно дошло, что ее еще могут допрашивать, поскольку тело было обнаружено всего пару часов назад, а Галина, вхожий в дом жертвы человек, точно располагала важной для следствия информацией. Однако ждать более подходящего момента абсолютно бессмысленно: общественность жаждет подробностей. Поэтому, пока воспоминания об увиденном в голове свидетеля ярки и живы, их нужно заполучить. Если же Галины не окажется дома, Максим, стараясь остаться незамеченным, дождется ее возвращения, а после заявится на порог и под убедительным предлогом склонит к честному разговору. Вот только его чутье подсказывало, что истинные намерения пока лучше оставить при себе, потому что реакция на прессу бывает порой непредсказуемой. Правильнее будет обратиться к надежным и проверенным методам. Рассуждая об этом, он вышел из машины, поднялся на пятый этаж и, заблаговременно проверив, на месте ли поддельное удостоверение на имя младшего лейтенанта Кирилла Звягинцева, позвонил в дверной звонок. К большому облегчению Максима, ему сразу же открыли дверь.
— Здравствуйте. Вы Галина Ананич? Младший лейтенант Кирилл Звягинцев, вот удостоверение. Хотелось бы задать вам пару вопросов об убитой Матильде Егоровой. Могу я войти? — выдав эту информацию без остановки, чтобы избежать лишних вопросов, Максим нахмурил брови, придавая своему взгляду суровость и даже злость.
— Здрасте. Что, еще не все? Вы ж меня и так до шести утра в своем отделе промурыжили. Ладно, входите, только ботинки снимайте, я полы недавно намыла. И уберите эту ксиву, я все равно в ваших званиях не бум-бум. — Галина отодвинулась в сторону, чтобы не чинить незваному гостю преграду для входа в свой дом.
Максим так до конца и не понимал, как у него прокатывают эти фокусы с поддельными документами и личностями, особенно когда приходится выдавать себя за сотрудника милиции. Возможно, сказывались многолетняя уверенность в том, что он станет следователем, и три оконченных курса юрфака, позволяющие ему с легкостью использовать юридическую терминологию в речи. Но все равно, стоя лицом к лицу с человеком и заявляя откровенное вранье прямо в глаза, он и бровью не вел, хотя волнение временами все же накатывало, только работало в обратную сторону, добавляя голосу силы и грозности. Максим разулся, и Галина проводила его в светлую и аккуратно прибранную гостиную, где они сели друг напротив друга. Она сразу спросила:
— Ну, так что вы хотите знать еще?
— Расскажите, при каких обстоятельствах вы обнаружили тело.
— Так я ж вашим все уже выложила, больше добавить мне нечего.
— И все же вынужден настаивать, чтобы вы повторили свои показания. Возможно, в ходе нашего разговора вам придет на ум или вспомнится что-то еще. Поймите, в делах об убийстве важна каждая мелочь.
— Ну, как скажете. Значит так, каждый понедельник, среду и пятницу около часа ночи я приходила к Матильде убираться. По правде говоря, согласно договору с агентством уборка у Матильды только по средам, но мы с ней, как бы это сказать, условились, что я еще в понедельник и пятницу буду заглядывать. Конечно, в отношении фирмы, где я работаю, это выглядит не совсем порядочно, но у меня свои причины: первый внук этим летом в вуз поступил, второй скоро в пятый класс идет, сами знаете, как сейчас детишек растить затратно. Вот и кручусь, как могу. Официально устроена в агентстве по найму персонала, а в свободное время уже как самозанятая заказы принимаю. И если вдруг клиент от фирмы желает увеличить количество уборок в неделю, я всегда вперед свои услуги предлагаю. А что такого? Людям так даже дешевле выходит, да и мне дочке копейкой помогать нужно. Матильде тоже все равно было, кому за чистоту платить, и работа моя ее полностью устраивала. Одно только условие: чтоб днем пылесосом и шваброй не гремела да ей спать не мешала. Вы же знаете наших звезд: ночью ходят где попало, а днем отсыпаются. В таком графике и Матильда жила. Вот и приходилось мне ночью, когда нет ее дома, прибираться. Она и ключи от квартиры своей мне выдала. А я в оговоренное время приду, все дела переделаю да приготовлю ей чего на скорую руку. Матильда-то к плите не знала, как и подойти, если б не моя помощь, так и питалась бы одними салатами да доставкой. А домашнее же всегда вкуснее, сами знаете. Вот и все мои обязанности. Да это только на словах легко кажется. Бывало, только к пяти утра все закончить и получалось. Квартирка-то у нее немаленькая, аж четыре комнаты целых, попробуй тут управься одна. Да и сама Матильда не очень аккуратная, к порядку не приучена, все везде разбросано постоянно. Как ни приберусь, через день прихожу — опять бардак. Оно и понятно: без матери ведь росла, бедненькая. Вы уж только, будьте добры, в агентстве моем не говорите, что я… это… за их спиной клиентов переманиваю. Дурного ничего не думайте, я налоги исправно плачу, все у меня как полагается. Да вот проблем лишних на голову не хочется, еще же, чего доброго, и уволить могут. Я им уж сама что-нибудь выдумаю для оправдания, скажу, мол, закрутилась, дни напутала или еще как отболтаюсь. У нас там знаете какие порядки строгие. Ладно?
Максим кивнул, она продолжила:
— Ну вот и сегодня пришла приблизительно без пятнадцати час. Открываю дверь, включаю свет и вижу — лежит. Я подумала, может, пьяная, спрашиваю: «Матильда, ты что, до кровати не доползла, что ли» Она молчит. Я к ней ближе подошла, трогаю, а она уж холодная и не дышит совсем. Ну, тут-то я сразу все поняла, давай звонить вашим. Собственно, все.
— Видели ли вы кого-то из знакомых рядом с ее домом или подъездом, когда шли к ней сегодня, может, заметили что-нибудь странное?
— Нет, никого не видела. Да и пришла я поздно, она уже мертвее мертвого была, а убийцы и след простыл к тому времени. Вроде и один из ваших сказал, что все случилось еще вчера вечером. И если уж совсем откровенно, лейтенант, я ж сначала даже не поняла, что убили-то ее. Темно, страшно, да и не приглядывалась я так чтобы сильно: лежит себе лицом вниз, спина волосами прикрыта, крови не видно. Я и подумала, что с сердцем, наверно, что приключилось или тромб. С такой экологией даже молодые уже долго не живут. А как приехали ваши, обнаружилось, что ее, оказывается, зарезали. Ой, жалко, конечно, девку. Молодая ведь совсем, жить и жить еще… — Галина на пару секунд замолчала, погруженная в свои мысли, а после резко добавила: — И все-таки я от своих слов не отказываюсь, как на допросе говорила, так и вам, молодой человек, повторяю: кокнул ее братец — больше некому. Он пьяница, постоянно деньги у нее клянчил, а она не давала, молодец, хотела, чтоб он сам себя обеспечивал. Вот он за это ее и прикончил, дармоед.
История начала проясняться, и Максима это порадовало. Брат-алкоголик — потенциальный подозреваемый в деле об убийстве. Из опыта журналисту было хорошо известно, на что зависимость любого рода толкает людей. А здесь не только перманентное желание выпить, но и богатая сестра под боком, у которой или по-хорошему, или по-плохому, но всегда можно чем-то поживиться. Подобный сценарий вообще-то не редкость: пришел, она открыла, просил денег, она не дала, убил ее и вынес из квартиры пару вещичек на продажу или начисто опустошил кошелек. Да, вполне рабочая версия, будет о чем написать. Однако Максим продолжил расспрашивать:
— Вы знаете, как зовут этого брата, его адрес, телефон? Когда вы видели его в последний раз?
— Так я же вашим уже говорила, что нет. Ничего я о нем толком не знаю, где живет, слыхом не слыхивала. Да и не видела его ни разу в жизни: я у нее по ночам работала, а по ночам ее дома нет. А вот откуда знаю про все, сейчас вам расскажу. Вы только не подумайте ничего плохого. Я вообще подслушивать не люблю и в чужие дела привычки совать свой нос не имею. Моя матушка меня так воспитала, и своих детей и внуков я воспитываю точно так же. Ну так вот. Работала-то я у Матильды по ночам, но каждую неделю во вторник около пяти заезжала к ней за расчетом за свою уборку. Так и в тот раз было. Я к ней приехала, стою на пороге, а она мне рукой показывает, мол, сейчас-сейчас, закончу и деньги отдам. Ну, мне спешить некуда, я дальше стою, жду. А Матильда тем временем в соседнюю комнату ушла, да так громко говорила, что не услышать просто невозможно. Что ж мне, уши, что ли, затыкать? — усмехнулась Галина и посмотрела на Максима так, словно искала одобрения. — Я сначала не поняла, с кем это она, а потом уж сообразила, что это братец ее в очередную переделку попал. Он у нее, я так думаю, совсем того, — Галина покрутила пальцем у виска. — Матильда ему, значит, говорит: «Рома, братик, пожалуйста, вернись на работу, я все улажу, договорюсь, тебя там будут ждать завтра с утра. Ты должен работать, так делают все, и это нормально. К коллективу ты привыкнешь, уверена, что скоро у тебя появятся там хорошие друзья. Пойми меня, милый, я хочу, чтобы ты стал более самостоятельным, взрослым. Я знаю, ты сможешь, все страхи лишь у тебя в голове. Пожалуйста, давай решим этот вопрос. Я все устрою, только пообещай мне больше не пить и вернуться на работу». Уж не знаю, что он ей ответил, наверно, отказался да денег стал требовать, а она резко так бросила: «Нет, так не пойдет. Ты должен сам зарабатывать, потому что уже не ребенок, а взрослый мужчина, не забывай!» Я считаю, все правильно она ему долдонила. Молодец! Но уж слишком мягкой с ним была. Как же это называется, когда взрослая детина на шее у сестры сидит? По-разному сейчас можно зарабатывать. Вот у меня внук целыми днями в компьютере своем торчит, а все равно какую-никакую копейку в дом приносит. А тот Ромка ну совсем уж обнаглел: квартиру ему сестра купила, еду привозила, только что сопли не вытирала. А он, видишь ли, работат