Правды ради, он сам нарвался. Я б порефлексировал насчёт несовершенства бытия, да и остался кофе допивать. Я ж тут по делу, в конце концов, Старого, вон, жду. Обратно, если б девица была не столь собой хороша, и не наблюдай я весь этот блядский данс макабр, я бы гоблина этого просто проигнорировал. Если его мама манерам не научила, то мне тем более недосуг. Но вот так совпало, что, вставая, он отшвырнул стул и тот прилетел мне углом сидения в колено. Фигня, но неожиданная боль на общем фоне сорвала с ручника, а когда он ещё добавил в мой адрес: «Расселся тут, бля, мудак», – то чего уж тут дальше ждать было? Не знаю, с чего это он этак края потерял – может, настроившись измываться над слабым, не успел переключиться в реальность. И я хорош, конечно, – мне бы вывести его на улицу и там спокойно отмудохать, но нет, прям посреди макдака я ему для начала размазал об табло стакан с остатками кофе, а потом, благо руки освободились, добавил симметрии под второй глаз, вломил прямым с правой в центр масс и отвесил сочного пенделя грязным гаражным бёрцем как раз туда, куда нужно, чтобы такие не плодились. Я не бог весть какой боец, но школа жизни – она школа капитанов, ну и физическая форма неплохая. Порули-ка УАЗом без гидрача! В общем, снесло его, как грузовиком, и я уже примерился окончательно выразить своё неудовольствие его поведением, пока он не встал. Потому что бить лежачего, может быть, и некрасиво, но очень полезно и эффективно. Однако тут в дальнюю дверь вошли Дед Валидол и Сандер, а в ближнюю, как назло, лихо ввалился наряд ППС-ников. Уж не знаю, чего там себе подумали Валидол с Сандером, но ППС-ники расшифровали нашу мизансцену однозначно не в мою пользу: поди, видели сквозь стеклянную дверь, как я этому засранцу ни с того ни с сего вломил, и кинулись его спасать от злого хулигана меня. Так что светила мне как минимум приятная ночь в обезьяннике «до выяснения», благо у меня с собой даже документов не было, в гараже они остались, в куртке. А как бы там дальше обернулось – это непредсказуемо. Ведь, как ни крути, а вдарил-то я первым. Не объяснишь же ментам про гармонию мира и несовершенство бытия. Они, поди, про это и сами в курсе, работа такая.
И вот тут-то произошло странное. Только что Валидол и Сандер были у дальней двери, а ППС-ники, сопя, азартно ломились меня вязать, и тут щёлк – Сандер стоит рядом, держит за руки меня и Старого, а менты как будто застыли. Мир вокруг поблек, звуки потухли, и двигались в картинке только мы трое. Кассирша, распяливши ярко накрашенный рот, на полузвуке зависла со своим «свобоооо…», менты, как на фото, отпечатались застывшим предвкушением того, как они сейчас будут меня пиздить, а юная прелестница, с которой всё и началось, приморозилась в позе гарпии, готовой броситься на меня со спины – спасать своего драгоценного уродца. Не, я и не ожидал от неё благодарности, само собой, но всё ж успело это меня неприятно в душе царапнуть. Гармония мира ж, мать её ёп. Щёлк – и мы снаружи макдака, мир всё ещё застыл, и я даже успеваю подумать, что больше сюда не ходок. Запомнили, поди, рожу-то мою антисоциальную, не успеешь картошки пожрать – уже ментов вызовут. Щёлк – и мы в каких-то сраных (в прямом смысле) кустах, мир вокруг стартует, мгновенно набирая прежнюю скорость, а Сандер, закатив глазки, валится на землю, беловато-серый с лица, как казённая портянка. Если бы мы со Старым его не подхватили, лежать бы ему под кустом в продуктах самого что ни на есть физиологического происхождения.
Обалдеть.
Глава 9. Криспи
По дороге к площадке Криспи так засмотрелась на красоты виртуального города, что чуть не забыла, зачем пришла. В виртуальности место дискуссий молодёжи оказалось небольшим амфитеатром, где кольцевые лавки-ступени из белоснежного резного мрамора спускались красивым каскадом к большой каменной арке над центральной сценой. На увитых зелёных плющом ступенях сидели, стояли и прогуливались люди в самых удивительных и причудливых сочетаниях костюмов, макияжей и причёсок. Как будто стайка пёстрых птиц присела отдохнуть. К огорчению Криспи их оказалось немного – десятка два.
– А что, больше никто не захотел прийти? – спросила она у Пеглена.
– Здесь все, – удивился он. – И даже несколько новых лиц. Я впервые вижу такое большое собрание! Всем очень интересно на вас посмотреть.
Да, на них смотрели. Все разговоры одномоментно закончились, воцарилась напряжённая тишина. Правда, к облегчению Криспи, в центре внимания была Туори, которая даже в этом птичнике смотрелась как павлин среди кур. Не очень яркие от природы девушки йири даже с учётом дополненной реальности были блондинке не конкурентки. Кроме того, по заверению Пеглена, заметные опытному взгляду маркеры давали понять, что внешность Туори не синтезирована.
– Они нас поймут? – тихо спросила Криспи.
– Да, переводчик с альтери работает, – подтвердил Пеглен. – В трансморфере вы не заметите разницы.
– Всем привет! – изящно помахала рукой Туори. – Я Туори!
Никто не ответил, но блондинка и не думала смущаться.
– У вас тут красиво! – продолжила она. – Мне нравится. Вот только…
«Надеюсь, она не брякнет сейчас про крошечные члены? – с ужасом подумала Криспи. – С неё станется».
– …Я не очень разобралась, как тут в скинах настраивать украшения, – девушка премило захлопала глазками, – никто не хочет мне помочь? Здесь очень не хватает вот такой круглой блестящей штучки…
Туори повернулась и показала животик:
– Вот здесь!
Аудитория непроизвольно вздохнула.
«Какая хитрюга! – восхитилась Криспи. – Не разобралась она, как же».
Следующие полчаса собравшиеся были недоступны для содержательной дискуссии о проблемах социума, зато напряжение и отчуждение полностью растворились в желании потрогать животик.
«Страшно представить, что бы тут было, если бы она показала сиськи…» – думала Криспи. Однако постепенно проблему с животиком решили, попутно обсудив свежайшие тенденции виртуальной моды, границы допустимого и где пролегает грань между красотой и пошлостью. В какой-то момент Криспи отметила, что давно уже не видит Мерит, но подумала, что та просто сняла трансморфер (Пеглен объяснял, что в местном этикете это чудовищный моветон, но Мерит, кажется, было плевать).
На самом деле Мерит действительно его сняла. Посмотрев на Криспи и Туори, выступающих под аркой перед совершенно пустым амфитеатром серых ступеней, она покачала головой и потихоньку удалилась.
– Мы бы хотели обсудить с вами проблемы вашего среза, – сказала Криспи, с трудом завладев вниманием аудитории.
– А у нас есть проблемы? – весело фыркнула какая-то девушка, одетая в длинную полосу лиловой ткани, обвивающую ее от середины бедра и до головы, образовав на затылке причудливый миниатюрный тюрбан.
– Ну… Я бы сказал, что эквобы распределяются несправедливо… – неуверенно возразил ей юноша в красных колготках и малиновом фраке. – Приоритет производителя перед потребителем – это пережиток прошлых поколений.
– Да, да! – загомонили остальные. – Квалифицированное потребление ужасно недооценено! Это более важная деятельность, ей надо присвоить более высокий эквивалент! Производить любой дурак может, а выбрать правильное сочетание – это искусство! Кому нужны эти производители, если не будет нас – потребителей?
Видно было, что тема неоднократно обсуждалась и вызывала большой отклик в этой компании.
– А обслуживающий персонал? – подхватил молодой человек в сине-белом халате с золотым шитьём. – У них самый большой эквивалент, это абсурдно! Ведь они обслуживают нас, значит, мы более значимы, и наш эквивалент должен быть выше!
– Мы обеспечиваем работу системы! – запротестовал Пеглен.
– Ха! Какая чушь! Да что они себе воображают? – понеслось со всех сторон. – Ваши коды и программы – занятие для тех, кто не умеет Творить! Выучили десяток команд, подумаешь! Это для тех, кто больше ни на что не годен! Если бы вы могли что-то большее, вы бы занялись дизайном и игровым креативом!
– Система для людей, а не люди для системы! – пафосно изрёк какой-то йири в белоснежном мундире в обтяжку, на котором под неожиданными углами располагались алые витые позументы.
– А какое дело до этого Альтериону? – неожиданно спросила молчавшая до тех пор девушка, одетая в удивительно скромное на общем фоне длинное закрытое платье из тонкого материала стального цвета.
– До ваших эквобов – никакого, – призналась Криспи, – Я недостаточно разбираюсь в системе эквивалентов, чтобы определять ее справедливость.
– Тогда что вы здесь делаете? – настойчиво поинтересовалась девушка.
– Я хотела поговорить о других проблемах вашего среза, которые тревожат Альтерион и меня.
– Это ещё каких? – спросил кто-то сзади.
– Например, о депопуляции, – сказала Криспи, не оборачиваясь. – Численность вашего народа сокращается, но, кажется, это вас совсем не волнует.
– Сокращается? – спросили сзади недоверчиво. – С чего вы взяли? Вокруг полно народу! Оглядитесь!
– Какова, по-вашему, текущая численность населения? – настойчиво продолжала Криспи, повернувшись к говорившему. Это оказался совсем молодой юноша, одетый в тунику из постоянно меняющей цвет материи, из-за этого переливающегося одеяния на него было сложно смотреть.
– Понятия не имею, – пожал тот плечами, – зачем мне это?
– Кто-нибудь знает эту цифру? – девушка обратилась ко всем собравшимся. – Сколько сейчас йири? Хотя бы приблизительно?
Молодые люди переглядывались, но никто не рискнул даже предположить. Через пару минут кто-то сказал:
– Я не нахожу этих данных в информе, странно…
– Численность вашей расы на сегодня около двух миллионов человек! – веско сказала Криспи.
В ответ послышалось недоуменное перешёптывание:
– Но… Миллион… Это же много, да? Не могу себе даже представить такую толпу народу! А почему она говорит, что нас мало, если целых два миллиона? Чушь какая-то…
– В прошлом поколении численность йири составляла двадцать восемь миллионов, не считая присоединившихся рас, таких как грёмлёнг, – продолжала Криспи. – Сейчас грёмлёнг нет вообще, а ваше население сократилось в четырнадцать раз!