– Слыхал об этом краем уха, – заметил я. – А что было потом?
– Выпустили до суда под подписку, – пояснил: – Помогли добрые люди. Паренек вышел на волю и последовал моему примеру – исчез.
– Некоторое время отлеживался, потом вынырнул на поверхность, сменил документы и вернулся в бизнес? – продолжил я. – И стал ударно трудиться дальше под чутким руководством все того же мудрого советника, теперь уже Шульмана?
– Не он один так делает, – подтвердил бывший руководитель и советник, один в двух лицах. – Еще кофе?
– С удовольствием, – согласился я. – А что произошло совсем недавно?
– Я угодил в ДТП и отправился на больничную койку, – кивнул в сторону массивной трости у кресла. – До сих пор хромаю.
– Мои соболезнования.
– Благодарю, – он с горькой улыбкой прижал руку к сердцу. – А пока я там валялся, этот засранец сотворил то, чего никто не мог ожидать: получил авансом оплату за работу, вывел деньги со счетов и дал деру.
– Обув тем самым, простите за жаргон, всех и сразу, – заметил я.
– Вы все правильно поняли, – он поморщился. – Я же говорил этому дебилу, что государство больше так внаглую кидать нельзя. Не поймет и осерчает. И с теми, кто там, – ткнул пальцем вверх, – тоже шутить не следует, – махнул рукой. – Куда там, – и закончил мысль длиннейшей матерной тирадой.
На какое-то короткое время выдержка изменила ему, и господин Самодуров, он же Шульман, умнейший и мудрейший, продемонстрировал миру свое истинное лицо: злую, растерянную физиономию жидко обделавшегося кукловода. Марионетка которого вдруг резко оборвала все связи с ним. И под веселую песенку восьмидесятых «По ниточке, по ниточке ходить я не желаю…» удалилась в неизвестном направлении на тонких негнущихся ножках. Крепко подставив тем самым самого кукловода. Вынудив того забраться по горло в тину и тихонько сидеть там. Во избежание, так сказать.
– Грустная история, – признал я. – А теперь о нем все, что знаете. Подробно, – достал из кармана блокнот. – Начнем. Вопрос первый: …
– Вроде все, – я захлопнул блокнот. – Спасибо за кофе. Давненько не пробовал такого.
– Славно вы меня, – он взглянул на часы, – выпотрошили всего за три с половиной часа. В полиции часом не служили?
– Не довелось, – почти честно ответил я. – За откровенную беседу отдельное спасибо. – Еще бы ему не быть со мной откровенным. В его-то положении.
– Обращайтесь, – прозвучало в ответ. – Некоторое время я еще пробуду в этих местах.
Ну да, конечно.
Из-за покосившейся, но еще крепкой избы выглядывала дряхлая на вид, но явно вполне рабочая «Нива». Ни секунды не сомневаюсь, что уже через полчаса после нашего отъезда мой недавний собеседник загрузит туда вещички, запустит на заднее сиденье Фауста, сам устроится рядом с водителем. После чего уедет он отсюда в неизвестном направлении по неуказанной на карте дороге. По которой и прибыл сюда.
И хрен кто его найдет. И я в том числе. Не заказывали.
Часть шестая
Глава двадцатаяМимо дома с песнями
– Какого черта? – раздался в трубке знакомый хрипловатый голос. И это вместо «алло».
– Рогатого и с хвостом, – попытался сострить я. – Привет, Нику. Это Алекс. Помнишь такого?
– Еще как помню, – бойко затараторил по-английски тот. У него мгновенно улучшилось настроение. – Страшно рад твоему звонку, старина. Какие проблемы?
– Есть кое-какая работенка по твоему профилю, – сообщил я. – Ты сейчас свободен?
– Для тебя всегда, – прозвучало в ответ. – Приезжай прямо сейчас. Жду.
Поиски нашего беглеца начались с Румынии. Почему, спросите, именно с нее, а не с Исландии или не, скажем, с Коста-Рики? Ответ кроется в личности господина Карбаинова, бывшего Кравца. Родной дядя и еще кое-кто в один голос характеризовали его как парня неглупого, но не более того. И совершенно не склонного к какой-либо импровизации.
Десять лет назад при аресте у него на квартире был обнаружен паспорт гражданина Румынии. На вопрос: «Откуда дровишки?» господин Самодуров пояснил, что оформить его помог приятель по срочной службе, осевший в середине девяностых в Румынии молдаванин. Вот я и предположил, что и в этот раз тот попробует раздобыть документ именно этой страны. Тем более что Румыния вошла в состав Евросоюза и по документу ее гражданина можно спокойненько, без помех раскатывать по Европе. А торгуют ими здесь как семечками на рынке и за очень небольшие деньги (дешевле только в Болгарии). Оптовым покупателям скидка.
Оставалось только выяснить, на какую фамилию был выписан паспорт. Плевая работа для Нику, не самого плохого компьютерного взломщика Бухареста. Я уже работал с ним несколько лет назад. И остался вполне доволен.
– А здесь красиво, – заметил Чернов, когда мы вышли из отеля и направились к стоянке такси. – Даже не ожидал.
– Раньше Бухарест называли маленьким Парижем, – сообщил я. – А теперь это город ярких контрастов.
– В смысле?
– Свернешь не туда за угол, узнаешь.
– Но мы-то, надеюсь, едем в приличный район?
– Хотелось бы верить, – любуясь проплывающими мимо пейзажами, с надеждой молвил я. – Очень бы этого хотелось.
За те несколько лет, что я здесь не был, Бухарест сильно переменился. И не в лучшую сторону. А район, куда мы заехали, вообще превратился черт знает во что.
– А ведь совсем недавно здесь было вполне прилично, – растерянно проговорил я, остановившись посреди улицы и обалдело оглядывая окрестности.
Горы мусора под ногами, облупившиеся фасады зданий, заколоченные витрины некогда приличных магазинов и ресторанов. В одном из них мы с Нику, помниться, обмывали удачное завершение работы. А еще грязь и вонь. Такое впечатление, что воздух здесь навсегда пропитался смесью запаха несвежих носков, немытых подмышек и ароматов канализации.
Недаром таксист согласился вести нас сюда не сразу и только за двойную оплату. На предложение подождать покрутил пальцем у виска и пробурчал что-то неразборчиво-матерное. Дождался, пока мы выйдем, и рванул на всех парах прочь.
– Что творится, блин, – бормотал я. – Что творится.
– Хорош глазеть, – Чернов ткнул меня в бок локтем. – Пойдем уже.
Мы удачно разминулись с компанией нетрезвых, дурно одетых аборигенов. У нас таких называют гопниками. Вслед нам хрипло проорали, наверное, что-то очень остроумное, потому что заржали все.
– Что они сказали? – полюбопытствовал Витя.
– А не один ли черт? – отозвался я. – Шире шаг, майор.
Через провонявшую мочой арку мы вошли во двор. Отворили дверь в подъезд с вырванным с мясом кодовым замком и поднялись на третий этаж. Звонок на двери, к моему громадному удивлению, работал. Нас явно с нетерпением ожидали, потому что дверь отворили сразу.
– Ну, здравствуй, Нику!
– Привет, Алекс. А это кто?
– Это со мной.
А он здорово изменился с тех пор, что мы не виделись. Как и квартал, где жил. Грязно-серо-рыжая клочковатая борода вместо ухоженной «недельной» щетинки. Всклокоченные немытые волосы, ни намека на прежнюю фасонную укладку.
Грязноватые дешевые джинсы, черная мятая футболка на пару размеров больше с белесыми разводами от пота в подмышках.
Запущенная квартира, не застеленная кровать, стол со следами недавнего скромного банкета на три персоны: жалкая закуска и три литровые бутылки, две пустые и одна нераспечатанная. И еще кое-что, сразу бросающееся в глаза.
– С чем пожаловал, дружище? – Нику упал в старое продавленное кресло и жестом предложил присесть и нам. Куда-нибудь.
– Да как тебе сказать, – я сделал паузу и прислушался.
– Интересно узнать.
Интересно было не только ему, но и еще кому-то в соседней комнате. С полипами в носу.
– Кто там? – я добавил легкой дрожи в голос. – Мы так не договаривались.
Витя на всякий случай вздрогнул и попытался спрятаться у меня за спиной. В пиджаке на пару размеров больше, сутулый, в очках на длинном прямом носу (за проведенные в ринге и не только там годы ему так и не сподобились его сломать), он выглядел настоящим ботаником. Безобидным и растерянным. Напуганным с рождения.
– Отличные ребята, – ухмыльнулся Нику. – Сейчас познакомитесь, – и прокричал что-то по-румынски. Очевидно, предложил тем перестать стесняться и присоединиться к компании.
Двое вошли в комнату, и в ней сразу стало тесновато. Одетые без особых изысков, как многие на районе. Не то чтобы пьяные, просто успевшие как следует освежиться. Старающиеся выглядеть опасными. И действительно опасные. Для тех, за кого нас приняли.
– Мои друзья, – с гордостью сообщил хозяин квартиры. – Это Михай, – кивнул в сторону высокого плечистого парня. – Выступал в К-1.
До того как стать бывшим бойцом, он явно долго и старательно избивал лицом кулаки более удачливых противников. В результате оно стало выглядеть так, как будто угодило в камнедробилку.
– А это Ион, – ростом с меня, но раза в два шире. Широкие покатые плечи, короткая толстая шея, мятые уши. Борец, как видно. Тоже бывший.
– Очень приятно, – я изобразил легкий поклон. – Что дальше?
– Дальше? – улыбнулся Нику – ситуация его явно забавляла. – Дадите моим парням немного денег. Ребята слегка поиздержались.
– Немного это сколько?
– Сколько есть, – этот наглец просто над нами издевался.
– А потом?
– А потом ты останешься здесь, а Михай сходит с твоим другом к банкомату и переведет денежку с ваших карт на наши.
– Это что, ограбление? – дрожащим от страха голосом пропищал, иначе не скажешь, из-за моей спины Чернов.
– Как можно? – Нику расхохотался. – Просто небольшая дружеская услуга одних джентльменов другим.
– Некрасиво, – заметил я.
– Жизнь такая, дружище, – пояснил он. – Ладно, ребята, быстрее начнем, быстрее отсюда уйдете. Мы вам даже денег на такси оставим.
– Тебе это еще не надоело? – тем же испуганным голосом по-русски спросил Витя.
– Длинный твой, – и с этими словами я шагнул навстречу здоровяку по имени Ион.