– И где, интересно, ты так круто отдыхала? – проявил живой интерес Витя.
– Это закрытая информация, – отмахнулась та. – Узнаешь, сам туда захочешь.
О, господи! Детский сад, трусы на лямках. У этих конспираторов даже загар одинаковый. И личики счастливые, как у ангелочков с картинки.
– Если так, – я вздохнул с облегчением, – закрываем тему и переходим к делу. У нас новый объект: бывший наш с тобой, Витя, сослуживец. Серьезный спец и просто хороший парень. Валит, представьте себе, людей за деньги.
– И это все, что мы о нем знаем? – включилась в разговор Марина.
– Кое-что, – я выложил на стол флеш-карту. – Ознакомитесь чуть позже.
Этим утром мы с Котовым имели условно-приятную беседу еще с одним бывшим нашим. Удаловым, который Рихард. Давление к тому времени ему уже сбили до нормы. Касательно же всего остального…
«Умный мужик, но трус», – отозвался о нем генерал, и ключевым словом здесь было именно это «но». Он, никто не сомневается, здорово соображал, анализировал и просчитывал варианты. Но исключительно в тиши кабинета, когда лично ему никто не угрожал. И ничто не угрожало.
А теперь мысли у этого кабинетного разведчика перепутались как продукция макаронной фабрики после взрыва на ней же. А потому предстал перед нами персонаж далеко не самый толковый. Который не нашел ничего лучшего, как начать гнуть пальцы и ставить условия.
– Хотелось бы сразу оговорить обязательные к исполнению с вашей стороны условия нашего будущего сотрудничества, – выдал тот заранее, видимо, приготовленную фразу.
– Глохни, – ласково молвил Котов.
– Простите, что?
– Засохни, говорю.
Если вдруг человек переходит в состояние «сильно не в себе» и становится опасным для других, еще не успевших свихнуться граждан, его в принудительном порядке доставляют в специализированное медицинское учреждение. Тут же вкалывают что-нибудь полезное для здоровья окружающих. И, конечно же, запирают на ключ в уютном помещении с решетками на окнах. Иногда пополняют гардероб вновь прибывшего элегантной рубашкой с длинными, как у боярина, рукавами. Которые так удобно завязываются на спине узлом.
В случае легкого расстройства психики лечение может проходить в амбулаторных условиях. То есть, где угодно, только не в психушке. Чем, собственно, Саня и занялся.
– Засохни, – повторил он. – И раскрой уши пошире.
– А? – пролепетал сбитый с толку тезка знаменитого советского разведчика – Что?
– Да то, что вариантов у тебя совсем немного. Два, если быть точным. Либо ты прямо сейчас, честно и подробно отвечаешь на наши вопросы, либо… Либо тут же выходишь отсюда на фиг.
– Как?
– Ножками, – пояснил Котов. – И живешь после этого очень недолго. Твой бывший подельник, ясное дело, уже в курсе, что ты его сдал. Так что, за ответочкой с его стороны дело не встанет. Твой выбор, красавчик.
– Я… – меньше всего походивший в тот момент на красавца, Рихард облизал пересохший губы. – Я готов, спрашивайте, – и зачирикал.
– У нашего киллера два проплаченных и невыполненных заказа, – сообщил я. – Пока не сработает, на дно точно не заляжет.
– Товарищ бережет репутацию, – заметил Витя. – Значит, уходить из профессии не собирается.
– Что по заказам? – поинтересовалась Марина.
– Номер первый некто Мирошниченко Петр… забыл отчество. Большой спец по отжиманию бизнеса под заказ. Раньше трудился на юге России, года полтора назад перебрался в столицу и продолжил трудиться по специальности. Крепко кого-то обидел по прежнему месту работы, поэтому его заказали не просто ликвидировать, а казнить. Да так, чтобы как следует помучился перед смертью.
– Однако, – Марина поежилась. – Какие страсти с утра пораньше.
– Вторым номером, – продолжил я, – следует некто Ворожцов И.С.
– Кто такой?
– Персонаж из списка Форбс. Победнее поэта-песенника и кое-кого из нефтяников с шахтерами, но свой «ярд» с копейками имеет. В последнее время активно замелькал в ящике.
– По какому поводу? – спросил Витя.
– По всем сразу. То денежку жертвует, то делится с общественностью наболевшим. Иногда осторожно дает советы властям.
– Лезет в политику, как я понимаю? – предположила Марина.
– К еще большим деньгам? – подхватил Витя.
– Умницы, – восхитился я.
– И это еще не все, – предположил Витя. – Так мне кажется.
Как в воду смотрел.
Глава тридцать девятаяМинус один
– Еще что-нибудь? – спросил я в конце беседы с растерявшим всю удаль Удаловым.
– Да как вам сказать… – замялся тот.
– Как на духу, – подсказал Котов.
– Тут такое дело, – он помолчал. – В общем, заказчик выдвинул условие. Обязательное и не подлежащее обсуждению: исполнитель после завершения акции должен быть ликвидирован.
– И ты, конечно же, заказал двоюродного братца?
– Как я мог? – искренне возмутился Рихард. И лицо у него сделалось честным и простодушным, как у старого одесского раввина.
И сразу стало ясно: не только мог, но и смог.
В общем, суду все ясно. Посредник все прекрасно распланировал: прикарманить гонорар исполнителя, за его малую часть избавиться от него самого. И спокойно уйти на заслуженный отдых. С кристально чистой совестью и полными карманами инвалюты.
Прав был генерал: действительно гондон. И не просто, а гондон-рецидивист какой-то.
– Интересно, как и где ты собираешься искать этого киллера? – подала голос Марина.
– Нигде, – признался я. – Нет смысла. Этот Торопов – тот еще профи и прятаться обучен.
– А если отследить выходы в Сеть?
– И снова мимо, – я покачал головой. – Товарищ грамотный. Пользуется специальной программой, забыл название. Иуда-родственничек лично обучил.
– Остается… – начал Витя.
– Именно, – подхватил мысль я. – Сесть на хвост будущим жертвам. Начнем с Мирошниченко, пожалуй. У него охрана поскромнее, значит, вероятнее всего, его будут работать первым.
– Логично, – согласилась Марина. – Когда начинаем?
– Прямо сегодня. Для начала… – и тут зазвонил телефон.
– Слушаю.
– У нас новости, – сообщил Котов. – Число будущих терпил сократилось ровно наполовину.
– Мирошниченко? – догадался я.
– Он самый.
– Давно?
– Отработали вчера вечером, обнаружили несколько часов назад сегодня.
– Как?
– Жестоко.
– Можно выехать на место?
– Нужно.
– Прямо сейчас?
– Ну конечно.
Часть десятая
Глава сороковаяФедот, но ни разу не тот
– Привет всей честной компании, – Котов бочком протиснулся в дверь и вошел в аппаратную. Я следом.
Компания в тесноватом помещении с компьютерами и экранами по стенам собралась интересная, зато пестрая. Шестеро, раньше нас оказавшихся «на трупе», прервали содержательную беседу и уставились на нас. А мы, в свою очередь, на них.
Двое модно и достаточно недешево одетых джентльмена. Менеджеры более чем среднего звена какой-нибудь госкорпорации по виду. Полковник полиции с серьезным лицом и в мундире из сукна не по чину. Явно горевший желанием всех сразу построить и всем порулить. И серьезно огорченный тем, что не имел возможности всего этого сделать. Двое полицейских оперов в штатском, таких сразу видно. Местный охранник в черной форме от кутюр при кепке. Непонятно, с какого перепуга, гордый и местами счастливый.
– Кто такие? – один из «менеджеров», сотворив на ухоженном личике брезгливо-официальную гримаску, подошел к Котову. Неторопливо, наслаждаясь моментом, извлек из нагрудного кармана пиджака удостоверение и торжественно предъявил: – СЭБ[4] ФСБ, полковник Гонтарь. Немедленно покиньте помещение, – получилось достаточно внушительно.
Очень захотелось испугаться.
– Так все-таки «кто такие» или «пошли вон»? – Саня захлопал глазками. – Вы уж определитесь.
– Пожалуй, сразу второе, – ледяным голосом ответствовал господин полковник. Товарищи в таких костюмах не ходят.
– Щас, – Котов в свою очередь засветил собственный документ. – Успокойтесь, дружище, и давайте уже немного поработаем.
Один из полицейских оперов, невысокий тощий мужик с лицом цвета нижней части российского триколора, дождавшись, когда эти двое закончат меряться административными ресурсами, шагнул к нам и протянул Сане руку.
– Здорово, Котов. Каким ветром?
– Стреляли, – отозвался тот. – Привет, Никита. Рассказывай.
– Около полудня, – начал тот, – за жильцом из восемьдесят пятой квартиры приехала охрана. Отзвонились клиенту – тишина. Подождали немного, позвонили снова, теперь уже в дверь, – тот же результат. Повторили несколько раз и с тем же успехом.
– Что потом?
– Связались с базой, получили добро и вызвали спецов. Те возились часа полтора. Дверь в квартире покойного Мирошниченко стальная, а замки более чем серьезные.
– Сплошной эксклюзив, – добавил второй подошедший опер, крепкий лысоватый мужик лет тридцати. – Никакого тебе Китая.
– Верю, – кивнул Саня. – А что обнаружили в квартире? В смысле, кого?
– Все-таки что, – уточнил Никита. – Тело убитого ответственного квартиросъемщика.
– Как его грохнули?
– Очень, очень нехорошо. Желаешь подробностей?
– Не желаю, – покачал головой Котов. – Скажи-ка лучше, чему так рад вон тот служивый? Не наследству часом?
– Имеет право, – негромко отозвался Никита. – Человек только что раскрыл убийство и нашел виновного. – И еще тише: – Как ему кажется.
Охранник, однако, все услышал.
– А хотя бы и так, – приосанился и тут же защелкал клавишами. – Вот этот перец заходит в восемьдесят пятую квартиру. Через сорок три минуты выходит. Еще через восемь минут выезжает с территории на своем самокате. Что непонятно?
– Кто такой? – спроси полковник ФСБ.
– Жилец из девяносто первой квартиры того же дома, – лихо отрапортовал полковник полиции. – Некто Брославский Евгений Августович.