Сыщик вспомнил протокол допроса дворецкого:
— Огурцы?
Леди Лилиан удивленно посмотрела на Ивана:
— Как вы догадались?
— Я читал показания слуг… Вы приказали купить огурцы.
— Да, так. Поэтому я решила оставить опыт на следующий день…
— А что, во время ужина кухарки не было на кухне? Почему Сильвия поздно вечером просила вашего дворецкого напомнить ей про огурцы?
— Потому что у этой дурочки в голове не умещается больше одной мысли, — девушка развела руками, словно пыталась сказать: «Это — выше моих сил». — Конечно, она забыла про огурцы, когда помогала на кухне перед ужином. И я снова напомнила ей, когда ложилась спать.
Иван кивнул.
Пока все показания сходились.
Не очень понятна только резкость Буригага. Ну, отвез он молодую вдову домой… и что такого? Мулорит болтал, что весь местный бомонд считает их женихом и невестой. Разве что правила этикета тут строже, чем в викторианской Англии…
— Так вы больше не видели отца? — вернулся к расспросам сыщик.
— Нет, — покачала головой девушка. — Живым — нет. Правда, я слышала, как он вскоре после полуночи прошел по коридору. Я его шаги узнала бы из тысячи…
Девушка снова зашмыгала носом:
— Батюшка не вышел к завтраку. И вот что поразительно: я совершенно не беспокоилась. Даже когда Сильвия сказала, что господин не ночевал дома.
— Она убирала в его комнате?
— Нет, убирает в комнате отца Гыршак, но за цветами он не следит. Обычно во время завтрака Сильвия меняет воду в вазах с цветами. Она сказала, что постель господина не разобрана. А я подумала, что он ушел куда-то рано утром… или вообще не ложился, провел ночь в башне. Такое уже бывало…
— Но завтракать он должен был прийти?
— Да. Поэтому я забеспокоилась, послала Сильвию в башню. Она вернулась и сказала, что башня не заперта. Она не решилась войти, а на стук никто не ответил. Я испугалась. Приказала Гыршаку сходить в сад. Гоблин пошел… он… он сказал, что батюшка…
Иван понимающе вздохнул, и, чтобы отвлечь девушку от мрачных мыслей, постарался перевести разговор на другую тему:
— Леди Лилиан, еще один вопрос, кажется, последний. Скажите, усадьба по ночам охраняется?
Дочь мага недоуменно посмотрела на сыщика:
— Это так важно?
— Поверьте, леди Лилиан, для следствия важна любая мелочь. Думаю, вы вряд ли пользуетесь обычными охранными артефактами? Ваш отец — слишком опытный маг, чтобы пользоваться покупными безделушками. Но…
Хозяйка дома слабо улыбнулась:
— Кнакк — тихое место. Это не портовый город. Я ничего не знаю о каких-то магических защитах. Для окон и дверей достаточно простых засовов. Правда, в лаборатории запор — колдовской, но только потому, что батюшка постоянно терял ключи. Поэтому он сделал так, чтобы башня его узнавала. Башня мага — это почти живое существо.
— А сад никак не охраняется?
— Почему же? После захода солнца выпускают дхорков. Я не люблю их, они глупые и жестокие. Мерзкие твари Тьмы…
Леди Лилиан презрительно сжала губы и добавила:
— Вонючие убийцы!
Сыщик удивился:
— У нас о них почти ничего не известно.
— И это хорошо! Все, что создано Черным Властелином, несет на себе печать мерзости. Не знаю, каким безумцем надо было быть, чтобы придумать таких тварей! Лев убивает, когда голоден. Если он не будет убивать, он умрет. А дхорки… они же едят траву и водоросли! Но Черный Властелин превратил их в охотников — охотников на разумных. Их зубы ядовиты. Укус дхорка парализует жертву. Черный Властелин с помощью этих тварей создавал армию зомби. Стаи дхорков бродили по дорогам и набрасывались на каждого, кто имел неосторожность выйти ночью из-под защиты стен. И потом тело бедолаги могло пролежать много дней, не разлагаясь. Жизнь теплилась в нем до тех пор, пока его не находили маги Властелина. Они убивали несчастного и сразу же поднимали зомби.
— Да, нечего сказать, мерзкие существа, — согласился Иван, подумав, что нужно будет больше узнать об этих тварях. — А что, у того, на кого нападут дхорки, нет никакой надежды? Как можно держать их в доме? Это же опасно!
— Что вы! — вспыхнула леди Лилиан. — Наши дхорки приучены не кусать нарушителей! Они лишь роняют воришек на землю и удерживают их так, пока не придет тот, у кого есть амулет управления. Если же жертва сопротивляется, дхорки пускают в ход ядовитые зубы, парализуя наглеца. Взрослый мужчина, обутый в крепкие сапоги, может убежать, но дхорки плюются чрезвычайно вонючей жидкостью, так что злоумышленника легко найти по запаху.
— И у кого есть такие амулеты? — заинтересовался Иван.
— Их всего четыре штуки, — уже без вздохов и всхлипываний ответила леди Лилиан. — Каждый настроен на владельца. Такими их когда-то сделал отец, чтобы не украли. Амулеты есть у меня, у Гыршака, у Акира… и был, конечно, у него самого.
— Акир — это ваш конюх? — уточнил Иван.
— Да. Он ухаживает за дхорками, кормит их, чистит в загоне, — кивнул девушка.
— И он же, наверное, ночью выпускает их в сад, а утром — загоняет в вольер? Или это делает ваш камердинер?
— Нет, Акир. Думаю, именно он — их настоящий хозяин. Мне даже кажется, что его они слушаются и без амулета.
«А вот это уже интересно, — подумал Иван. — Акир — если не убийца, то может оказаться сообщником. И именно он должен знать, почему ночью дхорков не было в саду».
— И последний вопрос, леди Лилиан… Я читал показания слуг. Этот ваш конюх, Акир, сказал в полиции, что не видел никого из хозяев. А вы говорите, что отец ездил куда-то в карете…
— Вы неправильно поняли, — слабо улыбнулась девушка. — У нас есть карета и коляска-двуколка. Отец ездит по своим делам в двуколке. Правит лошадьми или сам, или берет… брал с собой пройдоху Веспара…
— Мужа поварихи? — тренированная память сыщика моментально среагировала на знакомое имя.
— Да. Мне этот парень не нравится, — леди Лилиан поморщилась. — Он какой-то скользкий. Вонючий, как дхорк. Но отец считал, что приблуда — хороший слуга. Умеет быстро соображать и держать язык за зубами. Но, честно говоря, я не знаю, был ли Веспар с отцом в тот день…
— Да, кстати, — Иван задержался на мгновение. — Кто, кроме вашего отца и вас, владеет сведениями о похищенном?
— Я толком ничего не знаю, — призналась Лилиан. — Только то, что рассказывал отец. Только Гыршак знает не меньше, чем знал он. Гыршак сопровождал его во всех экспедициях.
— Понимаете… — Иван вновь замялся. — Мне не очень приятно это говорить, но… Вот Клаари ушла, так? А амулета у нее нет, так?
— Конечно, нет!
— Тогда как она рассчитывала вернуться домой?
— Ну… я не знаю… Обычно она всегда возвращалась до того, как выпускали дхорков — Кла их очень боялась.
— Но в этот раз, она, судя по времени смерти, вернулась гораздо позже! И провела с собой убийцу вашего отца!
— Да как вы можете такое говорить! Кла… сообщница убийцы? Такого и представить невозможно!
— Увы!
— Нет! Нет! И еще раз нет!
— Ее могли обмануть, — грустно сказал Иван. — Но я хочу уточнить: можно ли заставить дхорков слушаться, не имея амулета?
— Не знаю… Может и есть способы, но у них очень высокая устойчивость к магии и, чтобы обмануть их чувства, нужен очень незаурядный маг.
— Вот видите! Вы сами подтвердили мое предположение!
— Какое предположение? — растерянно переспросила Лилиан.
— Преступник использовал Клаари, чтобы проникнуть в усадьбу. А это означает…
— Что?!!!
— Дхорков в эту ночь не выпускали! А я все гадал — почему убийца был так спокоен? Сначала убил девушку, потом дождался вашего отца… И ничуть не боялся, что его присутствие обнаружат! Вот оно что!
Иван встал и церемонно поклонился:
— Вынужден откланяться, госпожа Суволли! Мне срочно нужно повидать вашего конюха!
Глава 14
Из господских покоев — на конюшню, в общество измененных и тварей Тьмы.
Чтобы попасть на «хоздвор», полицейским пришлось поплутать по коридорам.
— Удивительная женщина! — воскликнул Пфалирон, как только сыщики вышли в коридор. — Вы видели, как прекрасно она держится! Как она мужественна! Мы все так беспокоимся о ней!
— Она стойко переносит свое горе, господин Мулорит, — очень серьезно и очень официально ответил Иван. — И полна достоинства!
«О-о-о!!! Это я говорю? Точно я? Театр одного актера, блин!»
— Я рад, — расплылся в улыбке Пфалирон. — Я очень рад! Мы все так гордимся ее силой и мужеством…
— Да, действительно, мужественная девушка! Но вернемся к нашим делам, господин Мулорит! Мне нужно поговорить с конюхом по имени Акир.
— Конюх? Ну, конюх — так конюх…
Спустившись на первый этаж, прошли мимо кухни. Тут пахло жареным мясом, и Иван мельком пожалел, что во время поминального обеда ему было не до еды, поэтому конюх с первых минут вызвал раздражение.
Акир был то ли был туповат от природы, то ли старательно прикидывался дураком, но минут десять он делал вид, что не понимает, о каких дхорках идет речь и вообще — что от него хотят.
Первым не выдержал Пфалирон:
— А ну-ка, милок, кончай мне тут тхэу лепить! Говори все, что знаешь, а то…
— А то мы арестуем вас, господин Акир, как подозреваемого в убийстве, — продолжил Иван. — У меня есть для этого все основания. Может, в полиции станете понятливее.
— За что? — испугался конюх. — Дык я ж… не я…
— А ну отвечай на вопросы! — рявкнул Пфалирон.
— Дык я это… не я…
Но Иван перебил его и занудливым тоном спросил:
— Каждый вечер после заката вы выпускаете сторожевых дхорков в сад? Так?
— Так, — тяжело вздохнув, признался Акир.
— В какое время это обычно происходит?
— Ась? Какое время?
— Что вам приказал господин маг? Когда нужно открывать загон? Вечером, когда стемнеет?
— После предполуночной склянки выпускаю. Только не хозяин, зеленый так сказал, я думал так и надо…
— Почему не выпустили в ту ночь?