Забрав узелок с «вещдоками», сыщик спустился в морг. Он сомневался в успехе, но почему не попробовать? Если на Земле существуют технологии блокирования сознания, то в магическом мире можно ожидать чего угодно.
— Господин Вивелли, — смущаясь, попросил сыщик. — Знаю, это не входит в круг ваших обязанностей, но не могли бы вы определить, есть ли на этих вещах следы каких-то заклинаний?
Иван слабо представлял, оставляют ли заклинания какие-нибудь следы, и входит ли их поиск в обязанности эксперта, но, если регулярно читать фэнтези, начинаешь видеть проявление магии даже в процессе приготовления яичницы. А Иван в «земной» жизни обожал на час-другой перед сном погрузиться в приключения каких-нибудь эльфов или вампиров. Если же в магическом мире все не так, как описывают в книжках, и он сейчас сморозил глупость, то можно придумать какую-нибудь байку про столичные изобретения.
Однако юный эльф расплылся в улыбке:
— Как вы могли так подумать, господин Дурин! Может, это в Имперском дворце правосудия — десятки магов с разными талантами, а тут я один за всех!
Местная экспертиза, в отличие от лабораторных исследований, оказалась делом достаточно быстрым.
«Вот бы на Земле так: помахал руками, пощупал — и готово», — подумал Иван, глядя, как юный эльф исследует вещи.
— Похоже, что тут что-то очень темное и очень древнее, — с удивлением пробормотал Вивелли. — Где же оно?
Несколько мелких алмазов обнаружились в боковом шве на штанине. Камешки сначала завернули в клочок ткани, потом пришили ее изнутри — получилось заплатка. Штаны — старые, при обыске вряд ли бы кто обратил внимание.
— Не может быть! — воскликнул маг.
— Почему не может? — пожал плечами Иван. — Старик Оорно говорил, что известно о находке нескольких «коробок лича», но почти все они были выпотрошены до того, как попали в руки к серьезным исследователям. Алмазы хоть и мелкие, но все же алмазы и стоят немало. Посмотрим, что наш красавчик Син скажет, когда я суну ему в нос эти камни. А больше ничего магического нет?
— Нет, — покачал головой эльф.
— Тогда я ничего не понимаю, — вздохнул Иван. — Хотя… Нет, все же попробую еще раз надавить.
Однако Веспар Сим не сказал больше ничего вразумительного. Он готов был каяться в чем угодно, но тут уставился на Ивана честными глазами и с вызовом ответил:
— Откуда взял? Нашел. На дорожке валялись. Да, возле башни. Нет, не ночью, а утром. Я ж не филин какой-нибудь, в темноте не вижу. Ночью такую мелочь не разглядишь…
— Везунчик ты, — хмыкнул Иван. — То разговоры слышишь, то камешки находишь. Ладно, посиди еще, подумай.
Когда полисмены увели бывшего пирата, из-за шкафа вышел Вивелли и уважительно посмотрел на Ивана:
— Хочу принести вам свои извинения, господин Дурин. Я по самонадеянности долгоживущего посчитал несерьезными ваши умозаключения, но в который раз убедился: моя бабушка права. Вы, люди, не обладая магией, отличаетесь феноменальной прозорливостью…
— Компенсация, — с серьезным выражением лица ответил Иван. — Точно так, как среди слепцов немало прекрасных музыкантов, так и нам, лишенным магии, чаще приходится пользоваться мозгами, а от тренировок растет не только телесная сила. Так я прав?
— Да. Разум несчастного связан очень сильным заклинанием. Он скорее умрет, чем расскажет о том, что видел в саду. Разговор на эту тему вызывал у него сильную головную боль. Вы, наверное, обратили внимание, как он побледнел, увидев камни?
— Конечно. Я уж обрадовался, что нащупал слабое место, и Сим будет «колоться»…
— Нет, он испытал приступ боли. А ответить для него было равносильно смерти.
— И я, кажется, догадываюсь, что это за заклинание, — задумчиво произнес Иван. — Я, конечно, могу ошибиться, но… среди похищенных артефактов была «Голова власти».
— Что? — эльф, успевший удобно расположиться в креслах, подскочил. — Что вы говорите? Но ведь это…
— Что бы это ни было, у меня один вопрос: это лечится? Можно как-то расколдовать бедолагу?
— Нет.
— А если попросить вашу бабушку?
— Этого никто никогда не делал!
— Не просил вашу бабушку?
— Не снимал этого проклятья.
— Тогда пойдем другим путем.
Глава 21
Дело уже почти раскрыто, но тонкости имперского правосудия мешают передать его в суд.
По местным законам, если кража раскрыта и похищенное возвращено владельцу, судьбу вора решает потерпевший. Он может простить преступника или потребовать наказания, так сказать, за моральный ущерб.
Процедуру «домашнего суда» над бедолагой Симом полицейские постарались сделать как можно более торжественной. Присутствовали и господин Буригаг, негласно ставший чем-то вроде опекуна для леди Лилиан, и соперничающий с ним в этой роли коротышка Пфалирон, и леди Фантолин, и еще с полдюжины господ, в той или иной мере принимавших участие в делах молодой Суволли. Каким-то образом в поместье просочился даже репортер местной газеты.
Иван не мог смотреть без смеха на дружную парочку — варвара и гнома-полукровку, но, что самое удивительное, хозяйка поместья чаще обращалась за помощью именно к маленькому полицейскому. Пфалирон болтал без умолку, а гигант Буригаг следовал за леди Лилиан с таким отрешенным видом, словно он был наемный охранник, а не друг детства.
Бывший пират был приведен в парадную гостиную и поставлен на колени. Пфалирон зачитал признание Веспара Сима в краже дорогостоящих растений и торжественно передал леди Лилиан мешочек с луковицами. Помощник конюха не менее торжественно повинился перед хозяйкой и поклялся никогда больше не брать ничего чужого. Леди Лилиан милостиво простила слугу и приказала впредь жить честно.
«Вот это спектакль так спектакль, — хихикали голоса в голове Ивана. — Прямо как в старых пьесах о крепостном праве. Называется: „Добрая помещица и нерадивый холоп“».
«На мой взгляд, девочка слегка переигрывает, — по привычке заспорила ни с чем не согласная часть сознания сыщика. — Станиславский сказал бы: „Не верю!“ Ну что за поза у нее? Что за интонации? С такими интонациями не барыню играть, а в „Доме-2“ красоваться! Гламурное кисо, а не барыня!».
«Что бы вы понимали в искусстве! — бурчала еще одна часть (кажется, та, что верила в происходящее). — В жизни бывает всякое. Истина порой похожа на ложь, а ложь гораздо убедительнее правды. И вообще — милой леди сейчас не до этого воришки».
— Прошу разрешения откланяться, — перебил спорщиков Иван. — Леди Лилиан, очень прошу меня простить, но осталось много дел… Господин Пфалирон, надеюсь, увидимся в кабинете господина Томота после обеденных склянок?
На самом деле никаких дел у землянина не было, он лишь хотел избежать продолжения спектакля. В раскаяние Сима сыщик не верил.
Пфалион, как и обещал, после обеда появился в кабинете начальника полиции. Иван ждал его, в очередной раз перелистывая страницы дела об убийстве мага:
— И чем там дело закончилось? — не удержался он, увидев толстячка.
— Кажется, этот Сим уже не рад, что мы его отпустили, — хохотнул Пфалирон. — Сначала ему устроил головомойку гоблин, потом — родная женушка. Сунулся бедолага на конюшню — а там Акир. Надавал нашему воришке таких оплеух, что тот сейчас отлеживается на сеновале.
— И поделом ему! — удовлетворенно кивнул господин Томот. — Но вернемся к нашим делам. Господин Дурин, вы все же думаете, что убийца будет искать встречи с Веспаром Симом?
— Уже нашел… а теперь Сим сам должен его найти.
Иван раскрыл папку с делом, вытащил листок с описанием похищенного и попытался сформулировать свои предположения:
— Я все не мог понять, что меня смущает в той описи, которую дал Оорно. Гоблин указал «коробку лича» и сколько-то там сотен алмазов как отдельные пункты, хотя только вместе они составляют артефакт. Точнее, чтобы «коробка» работала, нужен еще «старший камень», которого не было с самого начала, когда Суволли ее нашел, одна ячейка оказалась пуста. Ну, и еще третий компонент — големы, для управления которыми «коробка лича» и предназначена. Я покопался в записях господина Суволли, любезно предоставленных мне его дочерью. Маг писал, что к моменту разрушения Цитадели в подвалах находилось много не активированных големов. Участники экспедиции даже видели некоторых… точнее, множество. Я нашел описание одного подземного зала… погодите, сейчас…
Иван достал из папки оправленную в телячью кожу тетрадь, полистал и принялся читать:
«…целые отряды боевых кукол, замерших в ожидании команды, которой так и не прозвучало. Они стояли рядами, словно полки в парадном строю. Множество изваяний, похожих друг на друга, словно образцом для их создателя послужил один и тот же воин… те, что были изготовлены из мягкого известняка или обожженной глины, уже начали оплывать и терять очертания… трехметровые изваяния из базальта, укрепленного заклинаниями, казались созданными буквально вчера. „Охрана великих“… Прошедшие века не изменили их черты, лишь покрыли пылью. Они не дождались своего боя…»
Иван пролистнул несколько страниц и продолжил:
— В другом месте Суволли пишет, что обряд «воззвания», после которого голем начинал двигаться и выполнять приказы, заключался в том, что в тело статуи помещался драгоценный камень, подобный «огненному кристаллу», который служил одновременно и источником энергии, и приемников для команд. Известно немало случаев, когда внутри глиняных големов, разбитых в бою, находили кусочки аквамарина и кварца… А вот в потрохах «охраны великих» никто не копался. Один из базальтовых отрядов был утоплен в озере лавы, еще один — погребен в разрушенной штольне…
— Знаменитая «Битва в горе», — вставил Пфалирон. — Гномы очень гордятся этой историей.
Иван испугался, что коротышка примется в деталях рассказывать о битве, и поспешил сменить тему:
— Отдавал команды тот, кто владел «камнем-хозяином», «старшим камнем». Потому-то и не найдено целых «комплектов». В собрании Академии есть пять или шесть «коробок лича». Во всех, кроме двух, находился один крупный камень, а остальные ячейки были пусты. Вряд ли вор возьмет мелкие камни и обойдет вниманием крупный. Две пустые коробки, несомненно, побывали в руках искателей драгоценностей, а вот остальные попали к магам точно в таком же виде, какими были во время войны… В той «коробке лича», которую нашел Суволли, наоборот, не было «старшего камня», но полностью сохранились мелкие.