В заключение хочу выразить надежду, что вы согласитесь с доводами обвинения. Спасибо за внимание. – С этими словами Роберт Норрис вернулся к столу обвинения.
Окружной прокурор Гамильтон Бергер не скрывал, что вступительное слово ему очень понравилось. Он пожал руку своему заместителю и тепло ему улыбнулся.
Судья Майлз обратился к Перри Мейсону:
– Защита хотела бы сделать какое-то заявление?
– Защита оставляет за собой право сделать его позже, – ответил Перри Мейсон.
– Хорошо. Вызывайте свидетелей, – ответил судья Майлз.
Роберт Норрис, придавая значение предварительным деталям, подозвал инспектора и показал ему карту местности, где происходили события; на ней было четко видно, что расстояние между фермой Осгуда и мотелем «Фолей» – не больше чем в полторы мили.
Затем был вызван хирург, производивший вскрытие убитого Фремона. Он свидетельствовал, что смерть наступила мгновенно и причиной ее явилась пуля, выпущенная из револьвера 38-го калибра, которая попала прямо в сердце.
Пока этого свидетеля продолжали допрашивать о менее значительных, но важных для следствия анатомических деталях, Мейсон повернулся к Ненси Бенкс и шепнул ей:
– Ненси, вы должны мне сейчас сказать правду. Участвовали вы вместе с братом в краже денег?
– Нет.
– Что за улику они могли обнаружить в мусорном баке на ферме Осгуда? Чем они хотят нас поразить?
– Контейнерами с сухим льдом, – прошептала в ответ Ненси.
– Они всё об этом знают, – покачал Мейсон головой. – И знают, что и мы всё об этом знаем. Нет, это наверняка что-то, что им известно, а нам еще нет.
– Тогда я даже не знаю, что предположить.
– Больше вопросов нет, – объявил в этот момент Роберт Норрис, вкладывая в свою интонацию весь драматизм ситуации. – Приступаем к перекрестному допросу.
Мейсон ободряюще потрепал Ненси по плечу, поднялся и подошел к свидетелю.
– Доктор, вы заявили, что нашли смертельную пулю?
– Да, сэр.
– И вы ее предъявили полиции?
– Да, сэр.
– Где вы ее нашли?
– В углу, на полу в ванной, там, где лежало тело, куда оно упало после того, как в него попали.
– Вы представили пулю в отдел баллистической экспертизы полиции?
– Да, сэр, я отдал ее лейтенанту Трэггу из отдела по расследованию убийств и думаю, что он провел эту экспертизу.
– Тогда скажите, как вы определили, что это была пуля, вызвавшая смерть?
Доктор улыбнулся:
– Это была единственная пуля в ванной, и она прошла навылет.
– Как вы можете доказать, что Фремон был убит именно в ванной? – спросил Мейсон.
– Потому что смерть была мгновенной, и он упал прямо в этом месте.
– Откуда такая уверенность, что он упал именно в этом месте?
– В этом месте было найдено его тело.
– Пуля, говорите, прошла навылет?
– Да.
– И была найдена на полу в ванной после выстрела?
– Да, сэр.
– Итак, вы, призванный для того, чтобы обследовать тело убитого, сделали вывод, что мужчина был застрелен именно там, где был найден. Вы также сделали вывод, что пуля, найденная на полу в ванной, является той самой пулей, которая явилась причиной смерти Фремона?
– Да, совершенно естественно именно так и предположить.
– Другими словами – вы исходите в своих выводах из предположений, а не из фактов.
– Но ведь это логические предположения!
– Ваши мысли по поводу обсуждаемого предмета никак не связаны с обвиняемой: мисс Бенкс должны быть предъявлены только факты. Итак, вы не можете утверждать точно, что человек, тело которого было найдено в ванной ее номера, был убит именно там?
– Ну, как вам сказать… Я не знаю, я ведь там не был, когда стреляли…
– Совершенно верно. Судя по вашему рассказу, тело могло быть найдено и вне мотеля, а затем перенесено в ванную и положено там.
– Вряд ли такое предположение было бы правильным.
– Но ведь это вполне возможное предположение? Ответьте на вопрос: да или нет? Такое возможно?
– Да, думаю, возможно. – Свидетель, поколебавшись секунду, добавил: – Но это противоречит логике.
– Почему же?
– На полу не было крови. Кровь была только в одном месте – в ванной комнате. Вспыхнувший в момент попадания порох вокруг раны говорит о том, что стреляли с очень близкого расстояния, всего с десяти сантиметров. Для любого, даже сильного человека было бы очень трудно передвинуть тело, тем более этого не могла сделать молодая женщина, которая обвиняется в преступлении, – нести труп через весь мотель к себе в номер.
– Именно предположив, что подзащитная является тем человеком, который совершил убийство, вы сделали вывод, что тело не могло быть перенесено через мотель? – спросил Мейсон.
– Именно это я только что и сказал.
– Вы исходите только из предположений и, давая показания, полагаетесь не на факты, доктор, а лишь на свои выводы. Вы исходите из предпосылки, что именно моя подзащитная и сделала тот смертельный выстрел. Предположив это, вы пришли к выводу, который возвели в улику.
– Но ведь это логичные выводы! Никак иначе нельзя объяснить факты.
– Ну а почему не предположить, что погибший сам, по своей воле вошел в мотель и проследовал мимо обвиняемой прямо в ванную комнату?
– По этому поводу ничего вам сказать не могу.
– Можете привести какие-нибудь логические возражения?
– Я не должен этого делать. Я здесь для того, чтобы давать показания и излагать факты, а не предполагать, что могло бы случиться.
– Это так, однако, доктор, все ваши свидетельские показания представляют собой одни лишь предположения по поводу того, что произошло… Поэтому, уважаемые члены суда, я хотел бы показания этого свидетеля изъять из протокола заседания, если на то будет дано ваше согласие.
– Отклоняется, – поднял руку судья Майлз. – Присяжные согласно закону не могут не обращать внимания на различные предположения, которые делает свидетель. Присяжные учтут показания этого свидетеля, факты и выводы медицинской экспертизы, которую он как эксперт проводил. Все другие показания суд отклоняет и предлагает присяжным не принимать их во внимание.
– Включая и показания о смертельной пуле? – спросил Мейсон.
– Конечно, – ответил судья. – Ибо данный свидетель не знает, была ли эта пуля смертельной. Обвинение имеет право говорить о наличии тела в ванной. Оно имеет право говорить также и о причине смерти, и о наличии пули в ванной комнате. Оно имеет право заключить, что это была единственная найденная там пуля. Что же касается всего остального, то эти выводы будет делать суд, но никак не свидетель.
– Если мне позволит суд, – встал окружной прокурор Гамильтон Бергер, – я выскажу предположение, что мой достопочтенный друг придает слишком большое значение техническим деталям.
– Суд считает, что свидетели должны давать показания только по известным фактам, а не делать самостоятельных выводов, – тут же резко ответил судья Майлз. – Закон есть закон.
– Не думаю, что уважаемый суд призван строго классифицировать показания свидетелей подобным образом и указывать присяжным, какую часть показаний они должны принимать во внимание, а какую – нет.
– Правила позволяют идти еще дальше. Я накладываю запрет на эту часть показаний, – тут же заявил судья Майлз. – Желая сэкономить ваше время, господин обвинитель, и говоря о правилах, которыми должен руководствоваться суд, я заявляю, что защита вправе требовать исключения всех показаний данного свидетеля на том основании, что они базируются исключительно на выводах. В таком случае вам придется снова приглашать свидетеля и проследить, чтобы он давал показания, придерживаясь только фактов: место нахождения тела, причина смерти, ожог от выстрела вокруг раны, наличие пули, но не в теле, а на полу душа.
– Очень хорошо, – резюмировал Гамильтон Бергер с присущим ему тактом. – В моем положении я не могу не принять существующих правил и не относиться к ним с соответствующим пиететом. Но при этом я должен с уважением констатировать, что мистер Мейсон имел все основания возражать против поставленных мною вопросов. Другими словами, я спросил доктора, нашел ли он смертельную пулю. И он ответил утвердительно. Вот в этом месте мистер Мейсон имел право возразить, что пуля не являлась смертельной. Или, скорее, что свидетель не мог точно знать, что именно эта пуля была смертельной, – уточнил Бергер.
– Вы так формулируете вопросы, господин окружной прокурор, что свидетелям приходится делать собственные выводы, – ответил судья. – Я бы хотел продолжить работу суда, принимая во внимание ваши замечания о тактике защиты. Нельзя не заметить, что защитник и обвиняемая не прекращают все время шепотом совещаться, а вы стараетесь лукавить с обвинением, задавая вопросы так, чтобы свидетелю приходилось отвечать, делая свои умозаключения.
– Я не задавал подобных вопросов, – не согласился Бергер.
– Ваше окружение, ваши помощники их задавали. А теперь продолжим слушание дела.
Покраснев от незаслуженного, как он считал, оскорбления, Бергер сел на место.
– Вызовите для дачи показаний лейтенанта Трэгга, – приказал Роберт Норрис.
Трэгг сел на свое место с видом человека добродушного и учтивого, как бы стараясь подчеркнуть, что налогоплательщики избрали его не зря и он выполняет свои обязанности именно так, как того требуют его избиратели.
Лейтенант Трэгг засвидетельствовал, что ему позвонил Перри Мейсон и сказал, что в номере мотеля, где живет его клиентка, а в настоящее время уже и обвиняемая, было найдено тело убитого человека; что Трэгг немедленно выехал на место преступления и там обнаружил убитого; что вместе с доктором, который только что давал показания, он осмотрел тело убитого; что в ванной они нашли одну, только одну пулю; что эта пуля у него сейчас с собой… При этом он предъявил суду пулю, которая как улика была приобщена к делу.
Лейтенант заявил, что он передал пулю в отдел баллистической экспертизы; что он находился там, когда проводились тесты по определению калибра пули и уточнению, была ли она выпущена именно из данного револьвера 38-го калибра; что проведенная экспертиза неопровержимо доказала, что она была выпущена именно из данного револьвера; что этот револьвер находится в настоящее время у него и он может его предъявить в качестве улики.