Глава VIIIСТРАННЫЕ ШОРОХИ
А время между тем давным-давно перевалило за послеобеденное. Ромкин живот, набитый одними яблоками, вдруг громко-прегромко забурчал.
После яблок еще больше есть хочется, — пожаловался он и простонал: — А нам ведь в Москву нужно ехать.
Надо предупредить Маргариту Павловну, что я не скоро к ним приду, — спохватился Венечка и позвонил в дом с мансардой.
Трубку взял Жан-Жак и с мягким укором сказал:
— Что-то, Вениамин, мы совсем тебя не видим. И Дожик твой, между прочим, по тебе скучает.
— Я скоро буду, — пообещал мальчик и, пряча телефон, вздохнул: — Неудобно как-то получается. Приехал к ним в гости, а сам почти не бываю дома, и собаку свою на них повесил. Может, заедем сначала в Медовку? Пообедаем, а потом отправимся в Москву.
Но Ромка заезжать домой отказался.
Мы срочно должны поговорить с Борисом, показать ему улики, предупредить об опасности.
И доклад свой он ждет, и вещи, — добавила Лешка. — Лучше сразу отделаться, все ему отвезти, а то потом вообще никуда не захочется ехать, да и поздно станет.
А давайте мы с Ромкой съездим в Москву вдвоем, а вы с Венечкой выйдете в Медовке, — предложил Артем. — Все равно в больнице вчетвером делать нечего.
Правильно, — сказал Ромка. — И сумку мою домой отвезете, чтобы мне с ней по Москве не таскаться.
Лешка с Венечкой не возражали. Артем подхватил тяжелый пакет с яблоками, Лешка взяла другой, с вещами Бориса, и что-то вдруг заставило ее в него заглянуть. Она перебрала содержимое пакета и окликнула брата.
Эй, Аполло, а доклад у тебя? Ромка помотал головой.
Нет, ты же вещи собирала.
Лешка вспомнила, как она взяла со стола распечатанную пачку бумаги, как вслед за тем в комнату вошла мать Антона и как доклад выпал из ее рук.
Наверное, я забыла положить его в пакет, — виноватым голосом произнесла девочка.
Эх ты, кляча. И так уже ноги отваливаются. — Ромка с раздражением бросил на траву свою сумку, проверил в кармане ключ и, сказав:
"Ждите меня здесь", полез в гору.
С огромным трудом преодолев крутой обрыв, вконец запыхавшись, юный сыщик подбежал к среднему дому и открыл ключом входную дверь. Доклад, конечно же, лежал на компьютерном столе рядом с принтером.
Злясь на Лешкину забывчивость, Ромка свернул листы в трубочку и пошел к двери. Но какой-то неясный звук заставил его остановиться.
Юный сыщик замер на месте и прислушался. Непонятно, откуда исходил какой-то шорох. Затем раздался слабый стук об пол, словно кто-то откуда-то спрыгнул, а потом затаился.
Ромка рывком открыл кухонную дверь. В кухне никого не было, лишь из крана чуть слышно капала вода. Он завинтил кран, подошел к окну и подергал его за ручку. Рама была закрыта на задвижку.
Ромка вышел из кухни и снова прислушался, но никаких звуков и шорохов больше не было. На всякий случай он заглянул во все комнаты и за диваны и, пожав плечами, вышел из дома. Затем опять переступил порог, еще раз прислушался, тщательно закрыл за собой дверь и на всех парах помчался к обрыву.
Нагруженные сумками и пакетами, друзья приплелись на станцию. Венечка присел на скамейку, а Ромка кинулся к ларьку, из которого вкусно пахло жареными пончиками.
Лешка с Артемом, оставив Венечке вещи, пошли за ним. И вдруг Лешка остановилась и застыла у киоска с мягкими игрушками. Она их обожала. У нее дома было четыре огромные обезьяны, а всякой мелочи: зайчиков, собачек, мишек, — и не сосчитать сколько.
Смотри, какой смешной кролик, — сказала она Артему. — У нас в Медовке такой игрушки нет.
Ты хочешь этого кролика?
Лешка не успела ничего ответить, как между ними возник ее брат.
— У нее и так дома целый магазин игрушек, нечего на нее деньги тратить. Ты, Темка, лучше мне пончик купи.
Ромка схватил Артема за руку и потащил к вожделенному ларьку, но купить они ничего не успели: к платформе неожиданно подкатил поезд, и все побежали к нему.
Потом Лешка с Венечкой сошли в Медовке, а Ромка с Артемом поехали дальше, в Москву.
Прием посетителей уже заканчивался, и двум друзьям чудом удалось пробраться в больничную палату. Увидев Ромку с Артемом, Борис приветливо улыбнулся.
Ромка поставил один пакет, тот, что с белым наливом, на пол возле тумбочки, из другого вынул доклад и подал его молодому человеку.
Мы принесли все, что ты просил, плюс яблоки.
Вот спасибо, — обрадовался Борис, — теперь я перед вами дважды должник.
— А скоро будешь должником трижды, — ничуть не смутившись, ответил Ромка и достал из кармана брелок в форме подковы. — Скажи, пожалуйста, тебе эта вещь случайно не знакома?
Борис взял брелок здоровой рукой и поднес его к глазам.
— Судя по зазубринам, это подкова Стаса, ему подарили ее на счастье. Он как-то пытался открыть этим брелоком заклинившую дверцу и поцарапал его. А откуда он у вас взялся?
Сердце у Ромки дрогнуло. Неужели они сразу вышли на преступника?
С трудом скрывая волнение, юный сыщик ответил:
— Мы его на дороге нашли.
Борис не придал его словам никакого значения. Он положил на тумбочку брелок, взял свой доклад, положил себе на грудь и принялся перелистывать страницы.
А Стае твой еще не объявился? — равнодушным голосом спросил юный сыщик Объявился, давно объявился. Мало того, он у меня уже был. Оказывается, к ним на работу нагрянула комиссия, и телефон свой он отключил, чтобы его никто не отвлекал. А когда освободился, прочел все мои сообщения и сразу ко мне поехал. Я о тебе с ним говорил, между прочим. Он пообещал взять вас с собой в полет.
Правда? А когда?
Через пару дней, когда отремонтирует мою машину и вернется на дачу. А пока он останется в Москве.
Все равно класс, — восторженно воскликнул Ромка, но радость его тут же померкла и улетучилась. Если Стае преступник, то о каком полете с ним: может идти речь?
Он замолчал, и Артем пришел ему на помощь.
— Расскажи нам про своего друга, пожалуйста, — обратился он к Борису.
Молодой человек улыбнулся.
Стаса я знаю с детства. У него тогда было прозвище Перышко, потому что его фамилия Перов. Мы с ним вместе росли, жили в одном дворе, ходили в одну школу, в один и тот же класс. Учились, правда, в разных вузах, я — в медицинском, он — в МАИ, но дружить никогда не переставали.
Ты, что ли, врач? — удивился Ромка.
Нет, микробиолог. А Стае сейчас работает инструктором, учит новичков летать на аэростатах и собирается открыть собственную фирму.
А еще он хочет побить все рекорды в воздухоплавании. Вообще-то у него много планов на будущее. Перышко с детства был мечтателем и одновременно целеустремленным человеком, таким и до сих пор остался.
Так он вовлек тебя в это занятие?
Представьте себе, наоборот. Воздухоплаванием я увлекся раньше его, а потом Стае стал заниматься этим вместе со мной. Но я остался любителем, а он сделался профессионалом. Но в соревнованиях мы с ним по-прежнему участвуем вместе. — Борис посмотрел на свои бинты и усмехнулся: — Вернее сказать, участвовали. В этот раз я уже никуда не полечу, к сожалению.
Значит, сегодня твой Перов уехал в Москву раньше тебя по делу, — медленно протянул Ромка. — А в тот раз он с тобой, значит, не полетел, потому что ему плохо стало. А отчего это ему вдруг стало плохо?
Съел, должно быть, что-то несвежее. Он весь зеленый был, я всю ночь его водой отпаивал. Да мне и самому в то утро не хотелось подниматься, я вам об этом уже говорил. И ураганное предупреждение потому пропустил, что не успел ни телевизор посмотреть, ни радио послушать. С другой стороны, телевизор я вечером у Антона смотрел, предвещали хорошую погоду.
И об этом я вам уже рассказывал.
Ясненько. — Ромка побарабанил пальцами по спинке стула, взял с тумбочки брелок и, склонившись к Борису, тихо сказал: — А знаешь, где именно мы его нашли?
И где же?
На месте твоей аварии. А дерево кто-то свалил на дорогу нарочно. Потому что оно оказалось подрубленным.
Борис перестал улыбаться и нахмурился.
Вы это серьезно… Про дерево?
Серьезно, — кивнул Артем.
Ну, значит, это сделали местные хулиганы, больше некому.
Ромка медленно покачал годовой.
А откуда тогда там взялся этот брелок?
Вот этого я понять не могу. Наверное, это чужая подкова. Или Стае ее еще раньше потерял. Впрочем, можно у него самого спросить, был он там когда или нет.
Значит, ты в нем полностью уверен? — Ромка, не отрываясь, смотрел на Бориса.
— Как в самом себе, — твердо ответил тот и попросил подать ему вдруг зазвонивший мобильный телефон. А когда поднес к уху, улыбнулся. — А, Антон. Нет, уже ничего не надо, ребята мне все принесли. Да, те самые, мои спасители. И доклад тоже. Ты с работы? Как там у нас дела? Можешь сегодня ко мне не заезжать, уже поздно и незачем. Всем привет.
Прослушав разговор, Ромка сосредоточенно сдвинул брови.
— Вы что, с Антоном не только рядом живете, но и вместе работаете? Как это вышло? Вы тоже с ним друзья детства?
Борис улыбнулся.
С Антоном Михайловым мы учились в одном институте, подружились на первом курсе.
А вот работать вместе стали недавно: в его лаборатории освободилось место заведующего, и меня перевели туда из другого института. И от Антона я узнал, что в Николаевке сдается дача, и мы сняли ее вдвоем со Стасом.
Так ты, значит, теперь у Антона начальник? — медленно проговорил юный сыщик. — А почему его самого не поставили заведовать лабораторией? Он, наверное, на тебя за это злится?
За что ему на меня злиться? Я его не подсиживал. Он и сам не рвался на эту неблагодарную должность.
"Откуда ты знаешь", — подумал Ромка, и его осенила новая догадка.
Выходит, Антон теперь вместо тебя поедет в Швецию и будет делать там твой доклад?
Наш доклад, — поправил его Борис. — Мы его готовили вместе.