– Это крупная фирма. Я торчал в углу одного из подразделений. В ней свыше четырехсот юристов, вы знаете?
– Да, слышал. Вы уверены, что не видели его?
– Совершенно уверен. Они занимают двенадцать этажей, на большинстве из которых я никогда не бывал.
Грэй положил фотографию в карман.
– Вы встречали кого-нибудь из других клерков?
– Да, конечно. Двоих из Джорджтауна я знаю. Это Лаура Каас и Джоанна Ратлифф. Из Джордж-Вашингтона были Патрик Фрэнке и парень по фамилии Ванландингэм, девица из Гарварда по фамилии Элизабет Ларсон, девица из Мичигана Эми Макгрегор и парень из Эмори по фамилии Моук, но, я думаю, они его уволили. Летом недостатка в клерках не бывает.
– Вы собираетесь у них работать, когда закончите учебу?
– Я не знаю. Я не уверен, что подхожу для крупной фирмы.
Грэй улыбнулся и засунул блокнот в задний карман.
– Послушайте, раз вы там работали, то не подскажете ли мне, как можно найти этого человека?
Мэйлор на секунду задумался.
– Полагаю, что вы не можете пойти туда и начать задавать вопросы всем подряд.
– Правильно полагаете.
– И фотография – это единственное, что у вас есть?
– Да.
– В таком случае, мне кажется, вы действуете правильно. Кто-то из клерков его узнает.
– Благодарю.
– У этого парня неприятности?
– О нет. Он, возможно, является свидетелем кой-чего. Это, скорее, выстрел с дальним прицелом. – Грэй открыл дверь. – Благодарю еще раз.
Дарби изучала общее расписание занятий, вывешенное на доске информации в вестибюле напротив телефона. Она не знала точно, что будет делать, когда закончится первый час занятий, и усиленно старалась что-то придумать. Доска информации была такой же, как в Тулейне: ровные ряды расписаний классных занятий; учебные задания; объявления, касающиеся книг, велосипедов, комнат, товарищей по комнатам; сообщения о вечеринках, внутрифакультетских играх и заседаниях клубов и множество других необходимых сведений, бессистемно разбросанных по всему пространству. Молодая женщина с рюкзаком и стопкой путеводителей остановилась рядом и стала разглядывать объявления. Она, несомненно, была студенткой.
Дарби улыбнулась ей.
– Извините, вы, случайно, не знаете Лауру Каас?
– Конечно, знаю.
– Мне надо кое-что сообщить ей. Вы не могли бы показать мне ее?
– Она на занятиях?
– Да, она у профессора Шипа на административном праве в аудитории 207.
Продолжая разговор, они направились к аудитории. Вестибюль внезапно заполнился студентами, высыпавшими из четырех аудиторий. Туристка указала на высокую, крепко сложенную девушку, направлявшуюся в их сторону. Поблагодарив ее, Дарби пошла за Лаурой Каас. Когда толпа рассеялась, она сказала:
– Извините меня, Лаура. Я не ошиблась, вы Лаура Каас?
Крупная девица остановилась и уставилась на нее.
– Да.
Далее шла та часть, которая ей не нравилась, а именно – ложь.
– Меня зовут Сара Джейкобз, я работаю над статьей для «Вашингтон пост». Можно задать вам несколько вопросов? – Она избрала Лауру Каас первой, потому что у нее не было десятичасовых занятий. У Майкла Акерса они были. Она займется им в одиннадцать.
– О чем?
– Это займет всего минутку. Не могли бы мы зайти сюда? – Дарби показала на пустующую аудиторию и зашла в нее.
Лаура медленно последовала за ней.
– Вы подрабатывали клерком на «Уайт энд Блазевич» прошлым летом?
– Подрабатывала, – сказала она после непродолжительного молчания с подозрением в голосе.
«Сара Джейкобз» старалась взять себя в руки. Это было ужасно.
– В каком подразделении?
– В налоговом.
– Вам нравится налоговое законодательство, да? – Это была слабая попытка сделать разговор менее формальным.
– Нравилось. Теперь я его ненавижу.
Дарби заулыбалась так, как будто это была самая смешная вещь, услышанная за последние годы. Она достала из кармана фото и передала его Лауре.
– Вы узнаете этого мужчину?
– Нет.
– Я думаю, что это адвокат из «Уайт энд Блазевич».
– Там их много.
– Вы уверены, что не видели его?
Она вернула фотографию.
– Да. Кроме пятого этажа, я там ничего не видела. Понадобились бы годы, чтобы встретиться с каждым. К тому же они все делают бегом. Вы же знаете этих адвокатов.
Лаура посмотрела вокруг, и разговор на этом закончился.
– Я вам очень признательна, – сказала Дарби.
– Никаких проблем, – бросила Лаура на пути к двери.
Ровно в десять тридцать они опять встретились в комнате 336. Грэй перехватил Эллен Рейнхарт на выходе из дома, когда та направлялась на занятия. Она работала в подразделении судебных споров под началом компаньона фирмы по имени Дэниел О’Малли и провела большую часть лета на слушаниях дела о классовых выступлениях в Майами. Она отсутствовала два месяца и редко бывала в вашингтонской штаб-квартире фирмы. «Уайт энд Блазевич» имела отделения в четырех городах, включая Тампа. Она не узнала Гарсиа и очень спешила.
Джудит Вильсон не было в квартире, но ее соседка сказала, что Джудит вернется к часу дня.
Таким образом, Мэйлор, Каас и Рейнхарт отпали. Обсудив шепотом свои планы, они вновь разошлись. Грэй отправился искать Эдварда Линни, который, как явствовало из списка, отработал на «Уайт энд Блазевич» два лета подряд. Его не было в телефонном справочнике, но проживал он по известному адресу в Уэстли-Хайтс, недалеко от университетского городка в Джорджтауне.
В десять сорок пять Дарби вновь оказалась у доски информации в надежде на еще одно чудо. Акерс был мужчиной и требовал к себе иного подхода. Она надеялась, что он находится там, где следовало быть, а именно в аудитории 201 за изучением Уголовно-процессуального кодекса. Пробравшись к аудитории, Дарби дождалась, когда открылись двери и с полсотни будущих юристов вывалили в холл. Она никогда не сможет быть репортером, запросто подходящим к незнакомым людям с кучей вопросов, без всякого смущения и неудобства. Однако она приблизилась к застенчивому юноше с печальным взором за толстыми стеклами очков и сказала:
– Извините, вы, случайно, не знаете Майкла Акерса? Мне кажется, что он в этой группе.
Юноша улыбнулся, польщенный тем, что его заметили, и указал на кучку студентов, направлявшихся к центральному выходу.
– Вон он, в сером свитере.
– Спасибо, – сказала она, оставив его стоять, где стоял.
На выходе из здания кучка распалась, и Акерс с приятелем оказались на тротуаре одни.
– Мистер Акерс, – позвала она сзади.
Они оба остановились и с улыбкой наблюдали за ее неуверенным приближением.
– Вы – Майкл Акерс? – спросила она.
– Это я. А вы кто?
– Меня зовут Сара Джейкобз, я работаю над статьей для «Вашингтон пост». Мы можем поговорить наедине?
– Конечно.
Его приятель понял намек и ушел.
– О чем? – спросил Акерс.
– Вы работали на «Уайт энд Блазевич» прошлым летом?
– Да, – дружелюбно ответил Акерс, которому явно нравилось происходящее.
– В каком подразделении?
– Недвижимости. Скука ужасная, но все же работа. Зачем вам надо это знать?
Она подала ему фотографию:
– Вы знаете этого человека? Он работает на «Уайт энд Блазевич».
Акерс очень хотел его узнать. Ему хотелось быть полезным и подольше продлить разговор с ней, но это лицо не отложилось в его памяти.
– Несколько подозрительная фотография, не так ли?
– Похоже. Вы его знаете?
– Нет. Я никогда его не видел. Это ужасно большая фирма. Компаньоны надевают таблички с именами, когда собираются на свои совещания. Вы можете поверить в это? Мужики, которые владеют фирмой, не знают друг друга. Их, должно быть, около сотни.
Восемьдесят один, если точнее.
– У вас был руководитель?
– Да, компаньон по имени Уолтер Уэлч. Настоящий сноб. Мне совсем не понравилась эта фирма.
– Вы помните кого-нибудь из других клерков?
– Конечно. Там было полно подрабатывающих клерков.
– Если мне понадобятся их имена, я могу к вам обратиться?
– В любое время. У этого мужика неприятности?
– Я не думаю. Он может знать кое-что.
– Чтоб они все вылетели из адвокатуры! Настоящая шайка разбойников. Это паршивое место для работы. Сплошная политика.
– Спасибо. – Она улыбнулась и пошла назад.
С интересом наблюдая вид сзади, он добавил:
– Звоните в любое время.
– Спасибо.
Продолжая журналистское расследование, Дарби подошла к дверям рядом с библиотекой и поднялась по лестнице на пятый этаж, в редакцию университетского юридического журнала. Еще раньше, просматривая последний номер журнала в библиотеке, она узнала, что Джоанна Ратлифф была помощником редактора. Большинство юридических обозрений и журналов представлялись ей одинаковыми. В каждом таком издании в основном подвизались отличники, публиковавшие свои дипломные работы и статьи. Они составляли высшую касту студенчества и очень этим гордились, проводя большую часть своего времени в редакциях юридических журналов, которые становились их вторым домом.
Она вошла и спросила первого попавшегося, где можно найти Джоанну Ратлифф. Ей показали на вторую дверь за углом. За дверью находилось рабочее помещение, сплошь заваленное книгами. В поте лица в нем трудились две особы.
– Джоанна Ратлифф? – сказала Дарби.
– Это я, – ответила старшая из них, которой можно было дать около сорока лет.
– Привет. Меня зовут Сара Джейкобз, я работаю над материалом для «Вашингтон пост». Можно задать вам несколько небольших вопросов?
Джоанна нехотя положила ручку на стол и, нахмурившись, переглянулась с напарницей. То, чем они занимались, было самым главным на свете, и отрывать таких важных персон от дел нельзя было ни в коем случае.
На лице Дарби готова была появиться насмешка, а с губ сорваться какая-нибудь колкость. У нее вторые показатели на курсе, черт вас побери, поэтому не будьте такими надутыми гусынями.
– О чем материал? – спросила Ратлифф.